ТОММАЗО СТИЛЬЯНИ ПРОСЬБА К ЦЫГАНКЕ Не знает страха прямота твоя, Ты вещую освоила науку, Кому свиданье, а кому разлуку Ты предрекаешь, правды не тая. Владычице моей, ворожея, Скажи: «Вы обещали эту руку Тому, кто, не дождавшись, терпит муку, Рука не лжет, по ней читаю я». Скажи, что бог неверную накажет,— И если верит госпожа в судьбу, То в милости сердечной не откажет. Я похвалю тебя за ворожбу И, зная, что язык тебе развяжет, Вознагражу с лихвой твою алчбу. ПОДАРЕННЫЙ ЦВЕТОК Все прелести земные заслоня, Прекрасное лицо предстало взору В окне высоком, юную Аврору Напоминая на балконе дня. И вдруг она заметила меня — Не прятаться же мне, подобно вору! — И поспешила ускользнуть за штору, Зардевшись от любовного огня. И уронила, как бы ненароком, Цветок к моим ногам, — каков расчет! — И, воодушевленный тем намеком, Я новых жду, неведомых, щедрот В грядущем — и, надеюсь, недалеком,— Ведь должен из цветка родиться плод. РЕВНОСТЬ Любовь мою ревнуя, Не только всех кляну я, С кем говорит она И кем окружена: Меня и к тени зыбкой зависть гложет, Что рядом с нею может Быть сколько хочет, вдоволь, целый день, Тогда как я не смею Не расставаться с госпожой моею. ЧИРО ДИ ПЕРС КРАСАВИЦА С РЕБЕНКОМ НА РУКАХ Ты на руках у божества сидишь, Прелестная малютка, и, играя, То алых губ коснешься — розы мая, То грудь моей богини теребишь. При этом жара ты не ощутишь,— Ни ада ты не ведаешь, ни рая, На лоне наслажденья пребывая. Как я тебе завидую, малыш! Твоей счастливой, безмятежной доле, Неопытности детских чувств и рук Завидую — завидую до боли. И если волей рока нет вокруг Несчастнее меня, в его же воле Несчастному помочь не слышать мук. ЛИДИЯ, СТАРЕЯ, ХОЧЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ МОЛОДОЙ Ты время не обманешь — не сумеешь, Лишь время тратишь. Ну зачем, скажи, Твои ланиты от румян свежи, Когда ты не свежеешь, а стареешь? Ты над сердцами власти пе имеешь, Не то что прежде. Был бы смысл во лжи! Нет, Лидия, оружие сложи: Летучего врага не одолеешь. Он празднует победу — торжество Над красотой, не знающей охраны, Не знающей защиты от него. На жирный слой белил кладя румяны, Ты, Лидия, добилась одного: Я исцелился от любовной раны. ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ Еще одно мгновенье истекло, В песчинках мелких — роковая сила: Она мой день на доли поделила, Все меньше в верхней склянке их число. Песок течет сквозь узкое жерло, Вот склянка — колыбель, а вот — могила; Правдиво нашу долю отразило, Наш век недолгий хрупкое стекло. В часах водою пользовались греки, Однако с неких пор песчаный ток Напоминает нам о кратком веке. Вода, песчаной струйки волосок… Часы — от века в каждом человеке: Жизнь — слезы, после жизни — прах, песок. КОЛЕСНЫЕ ЧАСЫ Зубцы колес терзают день всечасно, На части, на часы его дробят; На циферблате надпись: «Все напрасно. Дни прожитые не вернуть назад». Металл предупреждает громогласно, Что близок, что неотвратим закат, Загробный голос рока слышу ясно В звучанье бронзы, властной, как набат. Чтоб я себя не обольщал покоем, Мне предостережение звучит Трубою, вечным барабанным боем. И град ударов громко нарочит: Он вдалбливает мне, чего мы стоим, И в двери гроба что ни час стучит. СЛАВИТ НЕУСТАННЫЕ ТРУДЫ По рекам плыть, пересекать дубравы, Всходить на склон, отвесный как стена, Обуздывать лихого скакуна, В чужой земле искать чужие нравы; Сквозь тернии спешить, через канавы, Следя медведя или кабана, Вонзать в пучину моря киль челна, За дерзкий вызов не боясь расправы; Стихии противостоять в борьбе, Потеть с ливийцем, мерзнуть с московитом, Что б ни случилось — не пенять судьбе; Пить из ручья и быть дубравой сытым,— О, если только крепок дух в тебе, Ты этот путь всегда найдешь открытым! АВТОР, КОЕМУ ИСПОЛНИЛОСЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ, СТРАДАЕТ КАМЕННОЙ БОЛЕЗНЬЮ Я изнемог: изводят болью почки. Что делать! Камни появились там, И смерть уже крадется по пятам И, судя по всему, не даст отсрочки. Иной по белым камешкам денечки Благие помнит, я же по камням Веду отсчет своим несчастным дням И жду обрыва каменной цепочки. От боли чуть ли криком не кричу, Таская днем и ночью груз подобный, Который старику не по плечу. Я знаю — смерть о камень мой утробный Вострит косу, и знаю, что влачу Во внутренностях камень свой надгробный. |
