АПОЛЛОН Я тот, чьи алтари чтут всюду во Вселенной, Чьи стрелы гибельны, чей взгляд светлей огня; Я тот, кто и богов страшит в грозе военной! Борьба со смертными достойна ли меня? Но дерзость их мою природу исказила, Завидующих мне карать я принужден. Всему живущему давал я жизнь и силы, Теперь невольно смерть приносит Аполлон. Все алтари мои навек освобожу я От нечестивцев злых, сразив их тучей стрел. К моим оракулам, лишь истины взыскуя, Все смертные придут провидеть свой удел. Могу я повелеть, чтоб ветры онемели, А мрамор мертвенный обрел живую речь. Мной предначертаны царям пути и цели, Могу я музыку из дерева извлечь. Дохну — и чаши роз полны огня живого, Лилейной белизне я блеск живой даю, Замерзнувшим полям жизнь возвращаю снова, И мне воскресший мир несет хвалу свою. Но только скроюсь я, везде иссякнет пища, Наступят ужас, мрак; покроет землю лед, Цветущие сады он превратит в кладбища, И лишь сомкну глаза, весь мир живой умрет. СОНЕТ ТЕОФИЛЯ НА ЕГО ИЗГНАНИЕ Любимцы короля, льстецы и острословы, Вы при дворе нашли гостеприимный кров, Карающий закон к вам вовсе не суров, От вас и небеса свои отводят ковы; Должно быть, с легкостью вы осудить готовы Потоки этих слез и горечь этих слов,— Спросите же у скал, у сумрачных лесов, Простерших надо мной сочувственно покровы, И вы узнаете — нет горше бед моих! Рассудка доводы не облегчают их — Ужель средь стольких зол останусь хладнокровен? Надежду приступом теснят со всех сторон; И мне ль надеяться, что буду я прощен? Увы — прощенья нет тому, кто невиновен! ЭПИГРАММА Я полностью согласен с Вами в этом — Лишь сумасшедший может быть поэтом. Но, видя Вас, оговорюсь: о нет! Не всякий сумасшедший есть поэт. * * * Недавно, пламенем божественным объятый, Я в храм вошел, где все дышало тишиной, И, с грешною своей беседуя душой, Раскаяньем томим, вздыхал я виновато. Но, всех богов моля отсрочить час расплаты, Увидел я Филлис. Пред красотой такой Я крикнул: «Для меня все боги — в ней одной, Лишь ей принадлежат алтарь и храм богатый!» Тут боги впали в гнев и за любовь меня Задумали лишить навеки света дня; Но что мне месть богов и пламень их небесный? О, если, смерть, решишь ко мне ты заглянуть, Я с радостью пройду страдальческий свой путь, Чтоб умереть за ту, чьи взоры столь чудесны! СТАНСЫ Люблю — и в этом честь моя; Никто из смертных, знаю я, Не испытал подобной страсти, И чем бы ни грозил мне рок — Смерть не страшна мне, видит бог: Ведь жизнь моя — лишь в Вашей власти! Смиреннейшие из людей, Склонясь во прах у алтарей, Ища богов благоволенье, Сжигают только фимиам; А я, верша служенье Вам, Решаюсь… на самосожженье! Монархи — баловни судьбы: Сеньоры наши — им рабы, Стихии им подвластны тоже, Весь мир — их замок родовой; А я владею — лишь тюрьмой, И мне она всего дороже… АНТУАН ДЕ СЕНТ-АМАН
УЕДИНЕНИЕ (Фрагменты ) Как я люблю уединенье! Как этот край, чей свят покой, Вдали от суеты мирской Мне по душе в моем смятенье! О, боже! Как я видеть рад Леса, что на заре Вселенной Надели из листвы наряд И красотой своей нетленной, Как и столетия назад, К себе приковывают взгляд. Среди листвы зефир-повеса Играть без устали готов, И только высота стволов Изобличает возраст леса. Сюда со свитой поспешил Укрыться Пан в былые годы, Когда Юпитер порешил На мир с небес обрушить воды, И, спрятавшись в ветвях густых, Пан ждал, чтобы потоп утих. Как воскрешает филомела Былые сны в душе моей, Когда она среди ветвей Свой голос пробует несмело! Как любо мне величье гор! Хотя к их безднам и обрывам Влекло недаром с давних пор Тех, кто был слишком несчастливым И кто в отчаянье искал Со смертью встречи среди скал. Как по душе мне буйство это Потоков, падающих с гор И скачущих во весь опор В долину, где бушует лето! Затем, как змеи в гуще трав, Они ползут, ища прохлады; Средь зарослей ручьями став, Они приютом для наяды Становятся, и возведен Там для нее хрустальный трон. Как радуют меня болота С боярышником по краям! Растет ольха и верба там, И вечно длится их дремота. Приходят нимфы в те места И, прячась от жары, срывают Тростник болотный: их уста Его в свирель преображают; Страшась какой-нибудь беды, Глядят лягушки из воды. Там водоплавающей птице Вольготно жить, поскольку ей Дурных охотничьих затей Не надо никогда страшиться. Одна из птиц погожим днем Всё чистит перья, а другая В любовном трепете своем Бьет крыльями, в воде играя; И всем им лоно этих вод И радость и приют дает. Ни летом, ни порой холодной Там не услышишь никогда, Как за кормой журчит вода, Как скачет конь близ глади водной. Там путник алчущий не пьет Струю холодную с ладони, Там загнанных косуль не ждет Смерть после яростной погони, И рыб не тащит на песок Стальной предательский крючок. Люблю смотреть на запустенье Старинных замков, чьих руин Не пощадил поток годин В своем извечном исступленье. Там правят шабаш колдуны, Там злые духи обитают И, дикой резвости полны, Нас по ночам с пути сбивают; Найдя в расщелинах приют, Ужи и совы там живут. Орлан во мраке смерть пророчит, Зловещий испуская крик, И домовой, проснувшись вмиг, В ответ и пляшет и хохочет. Скрипя, качается скелет, Свисая с балки прокопченной; Повесился во цвете лет Там некогда один влюбленный Из-за пастушки злой; она Была с ним слишком холодна. В моем причудливом творенье, Я думаю, заметишь ты Хотя бы отблеск красоты, Пленяющей воображенье. Порой смеясь, порой грустя, Как вдохновенье повелело, В согласье с тем, что вижу я, Слова из сердца рвутся смело, Свободы не лишив меж тем Тот дух, что остается нем. Как я люблю уединенье! Искусство Аполлона там Я, предающийся мечтам, Сумел постичь в одно мгновенье. Еще из-за тебя люблю Уединенье, ибо вижу, К нему, мой друг, любовь твою, За что его я ненавижу: Ему легко меня лишить Возможности тебе служить. |
