ИЗ «СВЯЩЕННЫХ СОНЕТОВ» I Ты сотворил меня — и дашь мне сгинуть? Исправь меня, исход ко мне спешит. Я к смерти мчусь — и встречу смерть бежит. Приелось все, и пыл успел остынуть. Взгляд с мертвой точки никуда не сдвинуть — Там, за спиной, отчаянье страшит. В цепях греха, слабея, плоть дрожит! Столь тяжек груз, что ада ей не минуть. Вверху — лишь ты. К тебе воздевши взгляд По твоему наказу, распрямляюсь, Но так силен наш старый супостат, Что ежечасно ужасу вверяюсь. От пут его лишь ты спасаешь нас: На тверди сердца пишешь, как алмаз. III О, если бы могли глаза и грудь Вернуть исторгнутые мной рыданья, Чтоб я скорбел в надежде упованья, Иных желаний презревая путь! Где ливня слез моих предмет и суть? За что страстям платил такую дань я? Так вот мой грех — в бесплодности страданья. Но ты мне, боль, во искупленье будь! Полночный вор, запойный прощелыга, Распутный мот, самовлюбленный плут В годину бед хотя бы на полмига В былых утехах радость обретут. А мне в моих скорбях без утешенья — Возмездие за тяжесть прегрешенья. V Я малый мир, созданный как клубок Стихий и духа херувимской стати. Но обе части тьмой на небоскате Скрыл черный грех, на обе смерть навлек. Ты, пробуравивший небес чертог, Нашедший лаз к пределам благодати, Влей мне моря в глаза, чтоб, слезы тратя, Мой мир я затопить рыданьем мог — Иль хоть омыть, коль ты не дашь потопа. О, если б сжечь! Но мир мой искони Жгли похоть, зависть, всяческая злоба И в грязь втоптали. Пламя их гопи, Сам жги меня, господь, — твой огнь палящий Нас поглощает в милости целящей. X Смерть, не кичись, когда тебя зовут Тиранкой лютой, силой роковою: Не гибнут пораженные тобою, Увы, беднянжа, твой напрасен труд. Ты просто даришь временный приюг, Подобно сну иль тихому покою; От плоти бренной отдохнуть душою Охотно люди за тобой идут. Судьбы, Случайности, царей рабыня, Ты ядом действуешь и топором, Но точно так смежает очи сном И опиум; к чему ж твоя гордыня? Пред вечностью, как миг, ты промелькнешь, И снова будет жизнь; ты, смерть, умрешь. XII Зачем вся тварь господня служит нам, Зачем Земля нас кормит и Вода, Когда любая из стихий чиста, А наши души с грязью пополам? О конь, зачем ты сдался удилам, О бык, зачем под нож пошел, когда Ты мог бы без особого труда Топтать и пожирать двуногих сам? Вы совершенней, вы сильнее нас, Где нет греха — и страха кары нет… Но трепещите: мы стоим сейчас Над всем, что произведено на свет. Ведь Он, кому мы дети и враги, Погиб за нас, природе вопреки. ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ, — КО ВСЕМ Мой Жребий мне уклад сломать велит, Когда мы, смолкнув, длимся в речи плит, Но скажет ли моя — каким я был Внутри моих прижизненных могил? Сырою глиной мы ютимся тут, Покуда Смерть не обожжет сосуд. Рожденье — мрак, но спеет свет души, Стать слитком золотым в земле спеши. Грех вкрадчиво сверлит в душе ходы, Полны червивой мякоти плоды, Так просто исчерпать себя тщетой, А здесь телам, с не меньшей простотой, Дана удача высоты достичь, Когда раздастся труб небесных клич. Твори себя — твой свет меня спасет, Пусть смерть моя — тебе добро несет. Уже спокоен я — ведь я, живой, Успел прославить час последний свой. ДЖОРДЖ ГЕРБЕРТ
ИОРДАН Когда стихи сравнялись с небесами Таинственностью, нежно побежав Причудливости пенными волнами, Мой мозг стал пышен, буен, величав, Метафор драгоценными камнями Разубран и цветами запылав, Вились, лились, переливались мысли, На пиршество спеша, хоть я был сыт, Иные я отбрасывал: прокисли, Прогоркли или плакали навзрыд, Но не было единственной — в том смысле, Что солнце и судьбу она затмит. Как буря ветра, пламени и пепла, Меня завьюжил вихрь моих забот, Но друг шепнул: «Рука твоя ослепла И золота любви не признает. Черпни! Любовь в поэзии окрепла, А та пускай предъявит дивный счет!» ЦЕРКОВНАЯ МОЛИТВА До звезд молитва превознесена. Стареют ангелы, а человек Юнеет; пусть душа изъязвлена, Но небо завоевано навек. Машины против Бога. Власть греха. Христовы раны вновь кровоточат. Отброшен старый мир, как шелуха, От стольких перемен трепещет ад. Всё: нежность, радость, доброта и мир, Ждет манны с неба, славит чудеса, Предвидя в будущем роскошный пир И райских птиц. Ветшают небеса. Над звездами гремят колокола. Душа в крови, но разум обрела. |
