ВЕЛИКОМУ ГОРОДУ МОСКВЕ, В ДЕНЬ РАССТАВАНИЯ Краса своей земли, Голштинии родня, Ты дружбой истинной, в порыве богоравном, Заказанный иным властителям державным, Нам открываешь путь в страну истоков дня. Свою любовь к тебе, что пламенней огня, Мы на восток несем, горды согласьем славным, А воротясь домой, поведаем о главном: Союз наш заключен! Он прочен, как броня! Так пусть во все века сияет над тобою Войной не тронутое небо голубое, Пусть никогда твой край не ведает невзгод! Прими пока сонет в залог того, что снова, На родину придя, найду достойней слово, Чтоб услыхал мой Рейн напевы волжских вод. НА СЛИЯНИЕ ВОЛГИ И КАМЫ, В ДВАДЦАТИ ВЕРСТАХ ОТ САМАРЫ Приблизьтесь к нам скорей! Причин для страха нет! О нимфы пермские, о гордые княгини, Пустынных сих брегов угрюмые богини. Здесь тень да тишина. И солнца робок свет. Вступите на корабль, дабы принять привет От нас, кто на устах у всей России ныне, Голштинии сыны, мы здесь — не на чужбине: Незыблем наш союз и до скончанья лет! О Кама, бурых вод своих не пожалей! Ковшами черпай их и в Волгу перелей, Чтоб нас песчаные не задержали мели. И Волга, обновись, свой да ускорит бег, Призвавши благодать на тот и этот брег, Чтоб глад, и мор, и смерть их ввек терзать не смели. НА СМЕРТЬ ГОСПОДИНА МАРТИНА ОПИЦА Так в Элизийские ушел и ты поля, Ты, кто был наших дней Гомером и Пиндаром, Кто, наделенный их необычайным даром, Жил, с ними славу и бессмертие деля. О герцог наших струн! Немецкая земля, Привыкшая к скорбям, объятая пожаром, Сотрясена досель невиданным ударом И стонет, небеса о милости моля. Вотще!.. Все сметено, все сломлено и смято. Мертва Германия, прекрасная когда-то. Мать умерла, теперь во гроб ложится сын. Пал мститель, пал певец, пал праведник и воин!.. А вам-то что скорбеть? Из вас-то ни один Подобного певца сегодня недостоин, К ГЕРМАНИИ Отчизна, справедлив твой горестный упрек! Я молодость свою провел грешно и праздно, Не исполнял твоих велений безотказно И, вечно странствуя, был от тебя далек. Мать-родина! Прости! Жар любопытства влек Меня из края в край. Я не избег соблазна И покидал тебя ни с чем несообразно, Но ничего с собой поделать я не мог. Я лодка малая, привязанная к судну. Хочу иль не хочу, а следую за ним. И все же навсегда я остаюсь твоим. Могу ли я тебя отвергнуть безрассудно? И в поисках пути, в далекой стороне, Я смутно сознаю; я дома — ты во мне… ЭПИТАФИЯ ГОСПОДИНА ПАУЛЯ ФЛЕМИНГА, Д-РА МЕД., КОЮ ОН СОЧИНИЛ САМ В ГАМБУРГЕ МАРТА 28 ДНЯ ЛЕТА 1640 НА СМЕРТНОМ ОДРЕ, ЗА ТРИ ДНЯ ДО СВОЕЙ БЛАЖЕННОЙ КОНЧИНЫ Я процветал в трудах, в искусствах и в бою. Избранник счастия, горд именитым родом, Ничем не обделен — ни славой, ни доходом, Я знал, что звонче всех в Германии пою. Влекомый к странствиям, блуждал в чужом краю. Беспечен, молод был, любим своим народом… Пусть рухнет целый мир под нашим небосводом, Судьба оставит песнь немецкую мою! Прощайте вы, господь, отец, подруга, братья! Спокойной ночи! Я готов в могилу лечь. Коль смертный час настал, то смерти не перечь. Она меня зовет, себя готов отдать я. Не плачьте ж надо мной на предстоящей тризне. Все умерло во мне… Все… Кроме искры жизни. ИСАЙЯ РОМПЛЕР ФОН ЛЕВЕНГАЛЬТ
ВЗБЕСИВШАЯСЯ ГЕРМАНИЯ (Фрагмент ) Из северных краев — пристанища медведей — К нам ворвалась зима, пошла крушить соседей! Неистовствует ветр, сшибая булавой Дрожащую листву над нашей головой. Стучит ветвями бор с морозом в поединке. В заброшенных полях не сыщешь ни травинки. Дороги замело. Ручей — под толщей льда… Но речь не о зиме. Есть худшая беда, Чем бешеной зимы разбойные повадки: Германия лежит в смертельной лихорадке, В горячечном бреду!.. Костлявою рукой Ей горло сжала смерть. Надежды — никакой! Лицо искажено. От ран гноится тело… Германия! Сама ты этого хотела! Клятвопреступница, ты бога своего Постыдно предала, разгневала его, Распяла господа!.. Чего ж ты плачешь ныне, Когда, подобная разнузданной скотине, Ты в грязной похоти бессмысленно жила, В ничтожной роскоши, в разврате жизнь прожгла? Не ты ль сама себе средь подлого разгула Пеньковую петлю на горле затянула?.. О мире, о добре, презренная ханжа, Кричать ты смела, нож за пазухой держа! Ты господом клялась, а дьяволу служила! Ты совестью своей ничуть не дорожила! О, сколько страшных бед ты людям принесла! Нет мерзостям твоим ни меры, ни числа. За то тебя господь карает без пощады… Твой черно-желтый мозг уже разъели яды. Твой вялый рот истек кровавою слюной. То жар тебя томит, то холод ледяной: Отчаянье тебя бросает в жар и в холод! Все яростней война, все ненасытней голод. И, разум потеряв, ты в мерзостной божбе Рычишь, стенаешь, рвешь одежды на себе, Лицо распухшее царапаешь ногтями. Твой каждый шаг ведет тебя к могильной яме. Уже недолго ждать: ты свалишься туда И в собственной крови утонешь навсегда! Немецкая страна, ты не немецкой стала! Как потускнело все, чем прежде ты блистала!.. Конец! Всему конец! Тебя поглотит мрак! Но не чума, не мор, не озверевший враг, Не дьявольских судеб безжалостная сила,— Германию — увы! — Германия убила!.. |
