ПРОГУЛКА А радость-то какая!.. Среди долин и гор Поет, не умолкая, Веселый птичий хор. Завидую вам, птички, Что, радуя сердца, В свободной перекличке Вы славите творца! Завидую вам, птахи, Слагая этот стих: Неведомы вам страхи И вздор надежд пустых… ПОГИБЛА ГРЕЦИЯ Погибла Греция, в ничтожестве пропала. Война сей гордый край пришибла, истрепала. Есть слава, счастья — нет, хоть драгоценный прах Прекрасной Греции народы чтут в веках. Да что! Что пользы им в том поклоненье громком Руинам прошлых лет, безжизненным обломкам?! СЛОВО УТЕШЕНИЯ СРЕДЬ БЕДСТВИЙ ВОИНЫ Опять пришла беда… Куда ж теперь податься, Чтоб отдых отыскать и скорби не поддаться! Да и о чем скорбеть? Ах, как тут ни крути — Любой из нас уйдет. Все смертны. Все в пути. Не лучше ль, отрешась от скорби узколобой, Рассудком вознестись над завистью и злобой, Чтоб нас не била дрожь, как маленьких детей, Которых масками пугает лицедей? Ведь все, что нас гнетет, — такие же личины: Невзгоды, ужасы, болезни и кончины, А счастье, из мечты не превратившись в быль, Нахлынет, как волна, и — разлетится в пыль. Все это — сон пустой!.. И до чего ж охота Средь бренности найти незыблемое что-то, Что не могло б уйти, рассыпаться, утечь, Чего вовек нельзя ни утопить, ни сжечь. Разрушит враг твой дом, твой замок уничтожит, Но мужество твое он обстрелять не может. Он храм опустошит, разрушит. Что с того? Твоя душа — приют для бога твоего. Пусть угоняют скот, — благодаренье небу, Остался в доме хлеб. А не осталось хлеба — Есть добродетели спасительная власть, Которую нельзя угнать или украсть. Преследованью, лжи, обиде и навету Не одолеть, не взять святую крепость эту. Она как мощный дуб, чья прочная кора Способна выдерячать удары топора. На крыльях разума из темной нашей чащи Она возносится над всем, что преходяще. Бог чтит ее одну. Ей велено судьбой Быть нам владычицей и никогда — рабой! С чего же мы скорбим, неистовствуем, плачем, Раз в глубине сердец сокровище мы прячем, Что нам дано навек — не на день, не на час, Что никаким врагам не отобрать у нас?! РОБЕРТ РОБЕРТИН
ВЕСЕННЯЯ ПЕСНЯ Сойдя с заоблачных высот В круг бытия земного, Весна-красавица несет Свои услады снова. И снова зелено в лесах, Луг блещет пестротою, А тучи светят в пебесах Каемкой золотою. Цветная радуга горит, И лед на реках сломан, И в рощах праздничных царит Счастливый птичий гомон. Волшебной песнею своей Мир веселят огромный Днем ласточка, а соловей — Прохладной ночью темной. В лугах — стада, в садах — цветы, В ручьях, в озерах — рыбки, Весь мир исполнен доброты, Надежды и улыбки. Лишь человек, кого господь Избрал венцом творенья, В себе не может побороть Неудовлетворенья! Ничто его не тешит взор, Дух не бодрит уставший… Палач, себя казнивший! Вор, себя обворовавший! Как голова его седа, Как глубоки морщины!.. Он видит Страшного суда Грядущие картины. ФРИДРИХ ЛОГАУ ИЗРЕЧЕНИЯ И ЭПИГРАММЫ Знатное происхождение «Наши деды — паладины!» «Наши предки — короли!» В чем-то, впрочем, все едины: Все — от матери-земли. Отважная честность Что значит в наши дни быть баснословно смелым? Звать черным черное, а белое звать белым, Чрезмерно громких од убийству не слагать, Лгать только по нужде, а без нужды не лгать. Деньги И старец и юнец — все алчут золотых: Один — чтобы копить, другой — чтоб тратить их. Право и бесправье Служитель права прав, когда страшится права, А то и на него отыщется управа: Давно бы околел без жалованья он, Когда бы все блюли порядок и закон. Немецкая речь Германия бедна… О, горестный удел! Немецкий наш язык настолько оскудел, Что у французского он занимает ныне. (Неримский Рим погиб с погибелью латыни.) В слабеющую речь, что теплится едва, Испанские ползут и шведские слова. Как признак тяжкого и злого нездоровья, Немецкий сохранил одни лишь славословья. Во всем же остальном — заемной речи груз. Усильями почти немых немецких муз Живой язык еще звучит в стихах поэтов, Еще порой блеснет в строках иных сонетов, Но оголтелый Марс, воздев кровавый меч, Терзает нашу мысль, пытает нашу речь И делает ее безликой, бездуховной В разорванной стране, бесправной и бескровной. |
