Скончался Джонсон, лучший наш поэт, Сандалиям отныне места нет Среди котурнов, и едва жива Былая слава — нищая вдова. Театр растлен, изящества лишен, Не ходит, а вышагивает он, Не говорит, а воет и пищит,— Любое слово там по швам трещит. Ни гений дерзкий, ни восторг святой Не озаряют зал полупустой. Грядет година горьких перемен — Овации не сотрясают стен, Зевотно, рвотно действие течет, Зато везде невежеству почет. Тебе знаком тупиц партерных пыл, «Алхимик» твой освистан ими был; Позор им! И молчать резона нет, Ведь остроумье погасило свет, И будет спать, не видя ничего, Коль скоро не разбудишь ты его. СВОБОДА Людей от бед любого рода Умеет исцелять природа, Покуда есть у них свобода. А отними ее — и что ж, Весь мир погибнет ни за грош. ПЕСНЯ БЕЗУМНОЙ ДЕВЫ Ах, сэр, благослови Христос И утро голубое, И космы всклоченных волос, Покрытые росою; Благослови и первоцвет, И каждую девицу, Что от меня кладет букет На милую гробницу; И вас, мой добрый кавалер… Но ах, какая жалость — Вы упустили муху, сэр, А с ней любовь умчалась. Но муха укусила вас, И взоры ваши дики… Нет-нет, любовь лежит сейчас Под грядкой земляники; Томится холодом земли, Недвижностью, молчаньем; А вы бы оживить могли Ее одним лобзаньем. Но, сэр, помягче, понежней — Не то ей будет больно; Нельзя же обращаться с ней Все время своевольно! Оплел бедняжку первоцвет; Эх, вам бы постараться Ее вернуть… Но тут запрет, И нам не увидаться. СЕБЕ САМОМУ Видно, не любил я сроду: Не пришлось ни разу мне Распинать себя в угоду Девушке, вдове, жене. Ни одной прекрасной даме В жертву не принес я чувств, С благородными цветами Не сравнил желанных уст. И не увядал в разлуке, Подражая остальным, Не ломал от горя руки, Не был от любви больным. Не носил я власяницы И постов не соблюдал, Не ходил во храм молиться, Чтоб господь печаль унял. И доволен тем, что страсти, Оставаясь в стороне, Ни всецело, ни отчасти Не разбили сердца мне. САВАН Приди, в тебе вино и мед Моих острот, Очарованье, слава, честь Всего, что есть, Моих намерений венец И мой конец. Вся жизнь овеяна тобой, О саван мой! Я завершил безбрачный путь — Женой мне будь. В земле мы оба обретем Покой и дом. Там вожделения и страсть Теряют власть, И там никто не будет впредь Желать и сметь, Там боль забыта навсегда, Там нет стыда, Там нет ни тюрем, ни оков — Там нет рабов, И там над страждущей вдовой Взойдет покой, Там неудачника не надут Тюрьма и суд, Там Лорда-канцлера дела Сгорят дотла, Там пэры— главари палат Бездумно спят, И суд по мелочным делам Не нужен там, Там все уравнены в правах: Все тлен, все — прах, Там всех вельмож смирит земля И короля! Фортуны там забыта роль, Там всяк король, Там каждому дана постель И колыбель… Как платья, сброшенные с плеч, Должны мы лечь, Чтоб неизношенными встать В свой день опять. Все скрытое да узрит свет,— Гласит завет, И нас однажды призовут На божий суд. Платон исчислил: час пробьет В далекий год. ЦВЕТАМ САДОВЫХ ДЕРЕВЬЕВ Зачем отрадным обещаньям Настоль вы неверны? Кем вы принуждены Пасть в юности с улыбкой нежной На белоснежный Алтарь весны? Ужели нашим ожиданьям Всегда такой исход — Терять вас каждый год? Как жаль, что вас само цветенье В распад и тленье Тотчас ведет. Но вы нас подарили знаньем: Поведали о том, Что смерть во всем живом; Как вы когда-то, листья ныне Лежат на глине В саду пустом. К СУДЬБЕ Круши меня — я, беспечален, Усядусь посреди развалин. Дери на клочья — все равно, В беде терпенье мне дано. Мой жалкий вид осмей победно; Беги, как от заразы вредной; Хоть сделай чучелом — а все ж Меня ничем ты не проймешь. |
