КАНОНИЗАЦИЯ Уймись, завистник, не мешай любить! Брани мою подагру, хвори, Седую прядь, дела в разоре, О музах выучись судить, Возьмись за ум, а нет — служи: Тут подольстись, там удружи, Потрись в судах и над мошной дрожи — Как порешишь, тому и быть, Лишь не мешай любить! Кому, кому во зло, что я влюблен? Иль корабли от вздохов тонут? От слез моих угодья стонут? А равнодушье гонит лето вон? Кого спалил в чумном огне Зной, полыхающий во мне? Ведь, как и прежде, стряпчие в цене, Солдат войной не обделен — А я всего влюблен! Преображаясь волею любви, Мы — мотыльки, и мы же — свечи. Самим себе спешим навстречу. Орел и голубь — всё в одной крови. И феникс — это мы вдвоем. Едины в тождестве своем, Самих себя друг в друге познаём: Восстал из пепла — и живи Для таинства любви. Ну, а умрешь, так смерти нет в любви. Назло могильному покою Мы станем, стих, твоей строкою. Ты нас людскому слуху назови. Коль нам в анналах места нет, Мы под жилье возьмем сонет. В его созвучьях сохранив наш след, Навеки нас благослови Войти в канон любви. Взыскуйте все, кого любовь В душе друг друга поселила, Кому от мук ничто не мило, Кто сокрушен, вселенной явь и новь Вобрал в себя зерцалом глаз (И потому она свелась К размерам, осязаемым для вас): И нам, о небо, уготовь Такую же любовь! БЕСКОНЕЧНОСТЬ ЛЮБВИ Коль наше чувство звать нельзя любовью, То, значит, между нами только связь. Но я устал, залито сердце кровью, А из любви бесстрастность родилась. Опустошен я — просьбы, клятвы, взоры Я не скупясь истратил на тебя, Был верен букве договора И ждал, надеясь и любя. Но если вдруг — прости мне эту грязь — Твоей любви делима ипостась, То нет надежд на большее, чем связь. А вдруг любовь меж нами — а не связь, Тогда твоя любовь не безраздельна. Быть может, кто-то, вкруг тебя виясь, Слезой своей распорядившись дельно, Смог вынудить тебя любить его; Что делать нам тогда? Мы — жертвы рока Любить друг друга, больше никого — Таков наш договор без срока. И все же одарен я, словно князь: Твой дар — земля; все, что живет, плодясь И множась здесь, крепит меж нами связь. Нет, безраздельности желать нельзя: Настанет миг — ничто не будет ново, Но не кончается любви стезя, Мне нужно новое твое хоть слово. Не суждено нам быть всечасно рядом, Но мне спокойно, о любовь моя: Не предпочту я никаким усладам Сердец свиданье в море бытия. Все ж мы должны, на щедрость не скупясь, Один в другого преосуществясь, Нерасторжимой сделать нашу связь. ТВИКНАМСКИЙ САД В тумане слез, от вздохов невесомый, Я в этот сад вхожу, как в сон знакомый; И вот — к моим ушам, к моим глазам Стекается живительный бальзам, Способный залечить любую рану; Но монстр ужасный, что во мне сидит, Паук любви, который все мертвит, В желчь превращает даже божью манну; Воистину здесь чудно, как в раю,— Но я, несчастный, в рай привел змею. Уж лучше б эти молодые кущи Развеял холод мстительно-гнетущий! Уж лучше б снег, нагрянув с высоты, Оцепенил деревья и цветы, Чтобы не смели мне в лицо смеяться! Куда теперь укроюсь от стыда? О Купидон, вели мне навсегда Частицей сада этого остаться, Чтоб мандрагорой горестной стонать Или фонтаном у стены рыдать! Пускай тогда к моим струям печальным Придет влюбленный с пузырьком хрустальным: Он вкус узнает нефальшивых слез, Чтобы не все отныне брать всерьез И заблуждаться менее, чем прежде; Увы! судить о чувствах наших дам По их коварным клятвам и слезам Труднее, чем по тени об одежде. А та — единственная, кто не лжет, Правдивостью своей меня убьет! РАСТУЩАЯ ЛЮБОВЬ Я полагал: чиста, как идеал, Моя любовь; а вышло, что она Сезону и закону естества, Как вешняя трава, подчинена. Всю знму клялся я, что невозможно Любить сильней — и, вижу, клялся ложно. Но если этот эликсир, любовь, Врачующий страдание страданьем,— Не квинтэссенция, но сочетанье Всех ядов, горячащих мозг и кровь, И власть его от солнца происходит,— Тогда не столь абстрактною выходит Любовь, как проповедует поэт — Тот, у которого премного лет Другой подруги, кроме Музы, нет. Любовь — то созерцанье, то желанье! Весной она не больше — но ясней: Так солнце Весперу дарит сиянье, Так зеленеют рощи от дождей, Так сок струится к почкам животворней, Когда очнутся под землею корни. Растет любовь — и множатся мечты, Как на воде круги от середины, Как сферы птоломеевы, едины, Поскольку центр у них единый — ты! Как новые налоги объявляют Для нужд войны, а после забывают Их отменить, — так новая весна К любви неотвратимо добавляет То, что зима убавить не вольна. |
