Я быстро помыла руки, подошла к кофеварке и нажала кнопку нагрева воды. Опустила в кружку пакетик чая и ждала, пока он заварится. Потянулась за строительным карандашом, и тут телефон пискнул.

Я взглянула на экран и улыбнулась, увидев имя отправителя. Последние три дня мы с Трейсом были как два корабля, разминувшихся в ночи. Последнее, что я помнила — это его руки, безуспешно пытавшиеся заплести мне косу, и горячие обещания, которые мы так и не исполнили.

Я скучала по нему. Но дело было не только в украденных поцелуях. Мне не хватало времени с ним и Кили. Не хватало его запаха и его прикосновений. Не хватало той устойчивости, которую он давал мне, когда казалось, что моя жизнь кружится в вихре.

Он звонил или писал каждый день, чаще даже по нескольку раз, и я прекрасно замечала, что машина из департамента шерифа по-прежнему дежурила возле моего дома каждую ночь. Но это было не то же самое, что он. Рядом. В моем пространстве. В моей жизни.

Трейс: Скучаю.

Я: Ты мысли читаешь?

В ответ пришел смайлик с хрустальным шаром, и я хмыкнула.

Я: Лолли бы сказала, что у нее есть сорт травы, который дает такой дар.

Трейс: Не подкидывай ей идей.

Я: Постараюсь.

Трейс: Прости, что все так суматошно в последнее время. Между Килс и работой я едва держусь на плаву.

Я нахмурилась, глядя на телефон.

Я: Все в порядке?

Трейс: В основном. Просто на станции текучка. Не нравится, что это мешает мне видеться с тобой.

От этих слов в груди распустилось тепло, как я надеялась весной распустятся цветы из посаженных мной луковиц.

Трейс: Я оставил кое-что на твоем крыльце. Открой, а потом позвони мне.

Любопытство мгновенно вытеснило все остальное. Я дошла до двери, открыла все замки и выглянула наружу. На коврике стояла небольшая коробка — матово-черная, перевязанная черной лентой.

Я подняла ее, вернулась в дом и снова защелкнула все замки. Села на ступеньках, положила телефон рядом и развязала бант. Перед тем как приподнять крышку, на секунду замерла — от предвкушения кровь зазвенела в жилах. Когда наконец открыла, то застыла. Челюсть медленно отвисла.

Внутри было нечто, чего я никак не ожидала от мистера Закон и Порядок.

— Полон сюрпризов, да, шеф? — пробормотала я и схватила телефон.

Нажала на значок вызова в нашей переписке. Он ответил после первого же гудка:

— Открыла?

— Ты купил мне… секс-игрушку?

Низкий, хриплый смешок проскользнул по линии, словно отголоски его шершавых пальцев, скользящих по моей коже.

— Уверен, что по назначению подходит, — сказал он.

— Шеф…

— Не буду давать обещаний, которых не смогу выполнить. Но даже если не могу прикоснуться к тебе лично, этим я смогу управлять через приложение на телефоне.

Я улыбнулась.

— Ценю находчивость.

— Что скажешь, Вспышка? Хочешь поиграть?

От одного только тембра его голоса по коже побежала горячая волна.

— Да, шеф. Хочу.

— Где ты?

Голос стал ниже, с оттенком команды. У меня соски затвердели под тонким кружевом бра.

— Сижу на лестнице.

— Двери заперты?

— Так точно, сэр, — поддразнила я.

— Элли, — рыкнул он.

Черт. От этого рыка я почувствовала, как соски напряглись еще сильнее.

— Заперты.

— Поднимись в свою комнату, — приказал Трейс.

Последнее время вся моя жизнь была о свободе, о праве самой выбирать, самой решать. Но иногда это утомляло. И сейчас в его приказе было что-то вроде освобождения. Или, может быть, дело в том, что каждый шаг я выбирала сама, а расстояние между нами лишь усиливало мой контроль над происходящим.

Я быстро пошла вверх по лестнице, но с каждым шагом во мне что-то нарастало. Предвкушение, смешанное с легким трением бедер, от которого кожа начинала гореть, будто каждое нервное окончание оживало.

Я была уверена, что запыхалась, когда добралась до маленькой спальни в конце коридора. Внутри по-прежнему царил хаос. Кучки одежды на стуле и выглядывающие из комода вещи. Кровать так и осталась неубранной с утра.

— Ты здесь? — спросил Трейс. И я услышала в его голосе борьбу с нетерпением. Этот едва уловимый оттенок вдруг наполнил меня странным чувством силы.

— Я здесь, — прошептала я.

— Скажи, чего ты хочешь. Свет оставить или выключить?

Я оглядела комнату.

— Выключи. Хочу, чтобы казалось, будто ты мог бы быть здесь. Рядом со мной.

С другого конца линии донесся шелест.

— Моя девочка скучает по мне.

— Да.

— Свет выключи. И на кровать.

Все внутри сжалось, но я сделала, как он сказал. Щелкнув выключателем, я позволила лунному свету направить меня к кровати. С каждым шагом сердце стучало все быстрее.

— Телефон на громкую, Вспышка.

Я бросила коробку и телефон на кровать, коснулась значка громкой связи.

— Готово, шеф.

— Хочу представить тебя. Увидеть в своем воображении. Представить, как снимаю с тебя каждую вещь. Расскажи мне.

Я посмотрела на то, что было на мне.

— На мне мои звездные штаны. Неоновые синие с вышитыми серебристыми звездами. — Уголки губ дрогнули. — Не слишком-то сексуально.

— Хочешь знать, что я думаю о твоих штанах?

Я протянула протяжное «ммм».

— Даже не знаю, если честно.

Трейс тихо рассмеялся, и этот звук, скользнув по линии, будто коснулся моей кожи.

— Все, о чем я думал, — это стянуть их, вцепиться в твои бедра и войти так глубоко, чтобы отпечататься в тебе до костей.

Мои губы разомкнулись, я резко втянула воздух.

— Дело в этих штанах в том, что при каждом движении они обрисовывают все твои изгибы. Обхватывают твою задницу. Разве что та твоя юбка-килт могла бы быть лучше.

Я рассмеялась.

— Буду иметь в виду.

— Еще бы, — выдохнул Трейс. — Где ты сейчас?

— Стою у кровати.

— Сними свитшот и скажи, что под ним.

Я стянула с себя мягкий хлопок и уронила его на пол. Его прикосновение к коже было похоже на тысячи легких поглаживаний.

— Майка и бралетт.

Трейс тихо простонал.

— Майку сними, лифчик оставь. Какого он цвета?

— Зеленый.

— Как глаза моей девочки. Скажи, эти милые сосочки проступают сквозь кружево?

Они напряглись, словно имели прямую связь с Трейсом.

— Да.

— Любишь играть, — пробормотал он.

Я переместилась, бедра сомкнулись, внизу уже ныло от желания.

— Думаю, да.

Я услышала улыбку в его следующей фразе:

— Скидывай обувь и снимай эти штаны. Но медленно. Чтобы пальцы едва касались кожи. Чтобы ты чувствовала, что они делают то, чего мои пальцы жаждут.

Дыхание стало чаще. Я стянула пушистые сапожки, которые не выдержали бы ни малейшего снега. Потом пальцы зацепили пояс штанов и потянули вниз.

— Какие на ощупь твои бедра? Мягкие и сильные? — хрипло спросил Трейс.

— Гладкие, — прошептала я. Сегодня, вернувшись домой, я приняла душ, побрилась, отполировала кожу скрабом. Но редко задумывалась, какое это дает ощущение мне самой. Все чаще — для кого-то другого.

— Погладь их. Проведи пальцами. Запомни это для меня.

Я сделала, как он сказал, скользнув большими пальцами по бедрам, и сбросила штаны на пол. Отпихнула их в сторону, выпрямилась.

— Их… больше нет.

— Что под ними, Вспышка?

Я замолчала, чувствуя, как пылают щеки, хотя он меня не видел.

— Элли, — в его голосе стало больше приказа, больше власти.

— Ничего. — Это было не шепотом, но и не криком.

— Сводишь меня с ума, — выдохнул он. — Ходить по двору, сюсюкаться с козой и при этом не носить никакого, блядь, белья…

— Можно я скажу тебе кое-что?

— Все что угодно.

— Мне нравится, когда ты говоришь «блядь».

Он тихо усмехнулся.

— Блядь, детка.

От этих слов по коже пробежали самые сладкие мурашки.

— А теперь забирайся на кровать. Ложись на спину. Колени вверх. Ноги разведены.

По телу пробежала дрожь. Предвкушение заполнило каждую клеточку, пока я забиралась на матрас. Передвинула телефон и коробку, почувствовав, как в шее бьется пульс.