– Ага, – подхватил другой, худощавый и вертлявый, выдирая из сундука рулон алого шёлка. – Думали, охрана будет жёстче! А тут половина разбежалась, как трусливые зайцы при первом рыке.

– Оно того стоило, – сплюнул третий, коренастый, с татуировкой черепа на плече, кивая в сторону клеток из грубого дерева и железа. – Как только наши орлы прилетят – всё добро вверх, на базу. А этих… – он ткнул пальцем в сторону пленников, оскалившись в ухмылке, – на рынок в цепях. Заработаем!

Я сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели даже под завесой невидимости, а ногти впились в ладони, оставляя жгучие следы. Одного напоминания было достаточно.

Ноэль едва коснулась моего локтя – лёгкое, холодное прикосновение. «Держись», – шепнул её взгляд с неожиданной нежностью.

Мы уже почти миновали последнюю повозку, нагруженную ящиками с оружием, когда один из ледяных троллей, огромный, покрытый коркой льда, как древний айсберг, вдруг замер. Его широкие ноздри раздулись, втягивая воздух с громким свистом, и он медленно повернул голову прямо в нашу сторону.

– Кабанятина… – прогудел он низко, голос эхом отозвался в моей груди. – Свежая… жирная…

Мы застыли, как статуи. Фунтик даже дышать перестал, его мощное тело напряглось под невидимой пеленой, шерсть встала дыбом, но без единого звука.

Второй тролль, поменьше, но не менее грозный, напрягся, поднял морду к небу и принюхался.

– Кто‑то пробрался? – прорычал он, глаза сузились в щели. – Чую… что‑то не то.

Третий, самый здоровенный из них, с плечами, как два валуна, вдруг заржал так, что с ближайшей ели посыпалась хвоя.

– Ха‑ха! Да у Бьярга нос отбили ещё на Севере! – прогремел он, хлопая себя по бедру. – С тех пор галлюцинации сплошные. То ему эльфийское вино мерещится, то жареный олень с хрустящей корочкой!

Бьярг побагровел, лицо исказилось яростью, а лёд на его плечах затрещал, как ломающийся панцирь.

– У меня отличный нос! – взревел он, голос перешёл в низкий гул. – Я чую, как чую свой собственный пот!

– А помнишь, как в том лесу тебе «Гномий Золотой эль» почуялся? – подхватил третий, ухмыляясь во всю пасть, полную острых зубов. – Знаешь, что это было на самом деле?

– Что? – прорычал Бьярг, сжимая кулаки размером с мою голову, вены вздулись на руках.

– Брага Гарка‑Зельевара! – заорал третий, хохоча так, что слюна летела во все стороны. – На сосновых шишках и свежем курином помёте! Ха‑ха, помнишь, как ты её ведро выхлебал и потом три дня в кустах сидел?

Лагерь взорвался хохотом – орки гоготали, хлопая друг друга по спинам, кто‑то даже упал на колени от смеха, держась за живот.

А потом лагерь взорвался по‑настоящему.

Бьярг с диким рёвом бросился на насмешника, как разъярённый медведь. Два ледяных гиганта сцепились в клубке мускулов и льда: удар кулаком – земля дрогнула под ногами, волной прокатилась по лагерю. Ещё удар – ближайшая телега разлетелась щепками, обломки полетели в стороны, как шрапнель. Орки отпрыгивали в панике, матерясь на своём грубом наречии и хохоча одновременно, словно это была лучшая потеха за неделю.

Хаос разгорелся мгновенно: крики, грохот, пыль взвилась столбом, смешиваясь с запахом разбитого дерева и свежей земли.

– Сейчас! – шепнула Ноэль, её голос острый, как кинжал. – Беги!

Мы рванули вперёд, пользуясь суматохой, сердца стучали в унисон с хаосом вокруг.

Три клетки стояли в ряд, грубые конструкции из железа. И в одной я тут же увидел Телана и Крут‑Гота. Охранников было по одной на клетку, но каждый из них по другую сторону наблюдал за боем.

– Телан, – шепнул я.

Он сначала не понял, протёр глаза, затем прочистил уши.

– Телан! – громче бросил я.

Телан, заметив лёгкое мерцание воздуха перед клеткой, широко раскрыл глаза. Его губы дрогнули в облегчённой улыбке, и он тихо, с хриплым вздохом выдохнул:

– Костя, мать твою… Я знал, что мы друзья!

И тут первый орк обернулся, чтобы в следующий миг невидимая рука дроу оборвала его жизнь.

– Где ключи⁈ – бросил я.

И тут лицо Телана потемнело.

– У главаря… у Грахсара…

В это время Ноэль, словно тень смерти, скользнула к другим охранникам. Её кинжалы мелькнули в воздухе – короткие, точные взмахи, и двое орков осели на землю с хриплыми стонами, даже не успев поднять тревогу. Она двигалась как ветер в листве: без шума, без жалости. И наверное, мне и впрямь не стоит брать её оружие без разрешения.

А я стоял, замерев. Что делать? Ключи у главаря – это значит, что придётся прорываться к нему, через весь лагерь, через эту орду. Но это без шансов – их слишком много, а я‑то рассчитывал на элемент внезапности. Драка троллей уже утихала: Бьярг и его насмешник, тяжело дыша, разошлись в стороны, обмениваясь рычанием и плевками, а остальные орки хохотали, но уже поглядывали по сторонам. Ещё минута – и они заметят клетки, заметят тела охранников, и тогда их внимание обрушится на нас.

Тут Фунтик хрюкнул – низко, настойчиво – и ударил копытом о землю так, что пыль взвилась маленьким вихрем.

– ХРЮ! – он громко клацнул челюстями и мотнул рылом в сторону клеток.

Внимание!  

Магический зверь «Фунтик» открыл новое умение: Укус кабана. Уровень 1 

Эффект: Кабан использует укреплённые челюсти для укуса (сила укуса зависит от вложенной маны) 

Стоимость активации: 10 маны. 

Усиление: 1 единица маны = 5% силы умения 

Восстановление: 30 секунд.  

Я моргнул, уставившись на кабана. Фунтик глядел на меня своими маленькими глазками, полными решимости.

– Давай, приятель! – бросил я.

И он рванулся вперёд. Его челюсти сомкнулись на замке клетки – скрежет металла разнёсся по поляне. Замок хрустнул, вырванный с корнем, и дверца распахнулась.

Скрежет услышали все – головы повернулись, глаза сузились. «Пленники!» – зарычал кто‑то, и лагерь ожил, как потревоженный улей. В это же время на другой стороне поляны вспыхнул бой: крики, вспышки магии, лязг оружия. Хылщ, Ригарт и Ванесса, видимо, добрались до главаря – и теперь там кипела схватка, отвлекая часть орды.

Грахсар взревел так, что эхо прокатилось по лесу:

– Враги в лагере! Убить всех! Разорвать на куски!

Его голос был как гром, полный ярости и команд, и орки хлынули в стороны – часть к холму, часть к нам. Значит, они не смогли устранить его внезапно. Чёрт! Хреново!

Телан выскочил из клетки первым, разминая затёкшие ноги, а за ним – Крут‑Гот и остальные пленники. Шаман оскалился, глаза блеснули зелёным огнём, и он повернулся ко мне:

– Я задержу их, – прогремел он низким, гулким голосом. – Освободи остальных. Не медли, повар!

Я кивнул, не тратя времени на слова. Фунтик уже рвался вперёд, и я мысленно направил его к следующей клетке:

– Давай, парень, кусай!

Кабан врезался в прутья, челюсти сомкнулись с новой силой – ещё один замок сдался с жалобным треском.

Телан в это время уже раздобыл себе клинок у одной из жертв Ноэль, пока та отправляла на тот свет очередного орка. Пленники разбрелись, хватая что попадётся. А шаман поднял руки и принялся шептать то ли заклинание, то ли молитву.

– Дай волю – Мать Земля! – рявкнул он.

И вдруг перед нами начала расти громадная стена из корней – шаман взмахнул рукой, и земля задрожала сильнее, выпуская наружу переплетённые, колючие отростки, что взметнулись ввысь, отрезая нас от основной толпы орков. Тролли тут же взревели и бросились на преграду: их кулаки молотили по корням, корни трещали, щепки летели, и стена уже начинала поддаваться.

Мы с Фунтиком не останавливались. Третья клетка – хруст, дверца открыта. Пленники вываливались наружу: купцы, охранники, лица бледные, но глаза полны надежды и ярости.

– Давайте вылезайте! Ищите оружие! Ещё не всё! – кричал я, помогая им выбраться.