«Какая неожиданная искренность…» – подумал я. Не такого ожидаешь от человека его типа.

– Мой товарищ, патрульный в Ирителе, писал мне. Говорил, там недавно появился какой‑то… Безумный повар. Рассказывал про соревнование с плутом на рынке, про старую таверну.

– А я, оказывается, весьма известен, – ухмыльнулся я.

– Иритель не далеко от Мередала, ничего удивительного. Да и тракт общий проходит, прямой.

Оно мне только лучше. Теперь я ещё больше верю в свой план.

– Ты говорил про нападение на караван, это правда?

– Чистейшая, – ответил я. – Но вы и сами скоро всё узнаете.

– Не сомневаюсь. – Клянусь, я видел, как дёрнулись уголки его губ. – Теперь я понимаю, почему тебя так зовут. И репутация соответствующая. – Он снова посмотрел на меня, изучающе.

– Неужто про гильдию ваш товарищ не писал?

– Я… не могу тебе ответить, эта информация не должна влиять на меня. Поэтому он мне ничего не писал по этому поводу, – выдавил Виктор. – Но писал про… – он запнулся, неловко кашлянув в кулак.

Уголки моих губ сами потянулись вверх.

– Про «Средство для мужчин»?

Виктор кивнул, смущённо отводя глаза к факелу в стенной нише.

– Может, и вам стоит попробовать? – не удержался я от лёгкой провокации, чтобы снять напряжение.

– Да нет же! – он резко обернулся, и я увидел, как его уши покраснели даже в тусклом свете. – У меня всё… всё в норме! Просто интересовался как служитель закона! Профилактически!

– В этом нет ничего такого, – пожал я плечами, сохраняя серьёзное выражение лица. – С возрастом бывает. Совершенно естественно. А средство народное, законное.

– Я сказал – всё нормально! – рявкнул он, и эхо подхватило его слова, разнеся по коридору: «Нормально… нормально…» Он поймал себя на повышении тона, сжал кулаки и выдохнул. – Заткнись, повар.

Мы уже дошли до конца коридора, где и располагалась моя комфортабельная камера. Виктор остановился, повернувшись ко мне. Его лицо вновь стало непроницаемым, профессиональным, но в глазах оставалась какая‑то странная усталая искра.

– Они всегда побеждают, Освальд. У них деньги, влияние, лучшие адвокаты. Закон написан если не для них, то точно с оглядкой на них.

Я встретил его взгляд.

– Так было до того, как я появился в этом мире. Они уже проиграли мне однажды. Проиграют и теперь.

– Довольно смело и безрассудно, – скептически сказал он.

– Что имеем, того имеем, – осклабился я. – И… что насчёт них? – я указал за спину.

– Пока выясняем всё, отпустить их не могу. Но думаю, скоро будут свободны, если к ним у гильдии не будет претензий.

– Ну, хоть так.

Он отодвинул тяжелый засов, скрипнула массивная дверь. Я переступил порог камеры. И прежде, чем дверь захлопнулась, тихо, но отчётливо сказал:

– Спасибо. Я был о вас не прав, Виктор.

Он не ответил. Лишь на миг встретился со мной взглядом, а потом дверь с глухим стуком закрылась, и щёлкнул замок.

– Ну⁈ Что было? Допрашивали? Говорил с кем? – сразу набросился Хылщ, его лицо исказилось беспокойством.

– Ты же не признался ни в чём? – вступила Ванесса.

Ригарт молчал, но его взгляд впивался в меня.

Я прошёл мимо них, опустился на свою соломенную подстилку рядом с тёплым, сонно сопящим бочком Фунтика. Облокотился на него, чувствуя, как их взгляды жгут спину.

– Встретился с Теланом, – сказал я ровно, не оборачиваясь.

В камере на секунду повисла ошеломлённая тишина, а потом взорвалась:

– С КЕМ⁈

– Ты издеваешься? Как он… откуда⁈

– Это ловушка!

Только Ноэль не издала ни звука. Но её глаза открылись. Чистые, холодные, как горные озёра, они были теперь прикованы ко мне.

– И что? – спокойно спросила она. Её голос перерезал панику.

Я повернулся к ним, ко всем четверым.

– И то, что завтрашним вечером мы будем свободны.

Это заявление обрушилось на них, как удар обухом. Недоверие, надежда, страх – всё смешалось на их лицах.

– Как? – снова спросила Ноэль, и в её вопросе была не тревога, а требование к логике.

Я махнул рукой, отводя взгляд в сторону.

– Нас ждали в городе. Значит, кто‑то рассказал им всё.

Я невольно, почти машинально, пробежался взглядом по Хылщу, Ригарту, Ванессе. Они замерли, а потом загалдели, наперебой клянясь и божась:

– Это не мы! Клянёмся всеми богами!

– Мы же в одной лодке!

– После всего, что было… мы бы не стали!

Я снова пожал плечами, глядя в потолок, покрытый вековой копотью.

– Неважно. Всё равно вы не участвуете в моём плане. Так что сидите тихо и ждите.

Я отвернулся, уткнувшись лицом в мягкую шерсть Фунтика, чувствуя на себе их тяжёлые, полные немых вопросов. План был в движении. Телан рисковал всем. А мне оставалось только лежать в этой вонючей камере, делать вид, что я всё контролирую, и изо всех сил надеяться, что этот безумный, талантливый, ненадёжный проходимец не подведёт. Впервые за долгое время я отдавал свою судьбу в чужие руки. И эта мысль была горше самой едкой тюремной плесени.

У Телана по его собственному мнению имелось лишь два таланта. Оба не относились к основному классу, но его это нисколько не беспокоило. Первый талант приходил на исключительный талант находить общий язык с кем угодно. Именно это очень помогало ему в детстве, в том месте, где такое умение было жизненно необходимо. А второй талант происходил из первого, и это была его особенная артистичность. Он даже думал стать бардом, но система решила, что класс «лучника» подходит ему больше.

И сейчас, в этот самый момент, он понимал, что его таланты нужны как никогда. От него зависела судьба Маркуса, а тот уже успел занять определённое место в его сердце. И там, где другой отвернулся бы и пошёл другой дорогой, Телан лишь воспылал интересом и искренним азартом.

– Вот это задачка мне предстоит, – прошептал Телан с улыбкой, застыв на верхней ступени широкого крыльца Корпуса Стражей. Его взгляд скользнул по просторной, вымощенной серым камнем Площади Правосудия. По ту сторону, за бронзовым изваянием, возвышавшимся на постаменте, виднелся вход на Стальной рынок.

Место это было известно на весь Мередал – там звенящей музыкой соприкасались лезвия мечей, лязгали доспехи, пахло кожей, олифой и амбициями. Сейчас, конечно, ассортимент расширился: меж щитов поблескивали начищенные посохи, висели рунические мантии, а из клеток доносилось хищное урчание боевых питомцев. Рынок авантюристов. Место пафоса и показной силы.

Но для его деликатных нужд оно не годилось совершенно. Слишком официально, слишком много глаз – не только стражников, но и придирчивых надсмотрщиков от гильдий. Особенно от ненавистной Гильдии Кулинаров, торговавшей там сушёными пайками и концентратами по цене полноценного ужина в таверне. Нет, ему требовалось нечто более… приватное. Место, где сделки заключались шепотом в тени, а товары не имели скучных этикеток.

И он знал, куда идти. Точнее…

– Так, вот проспект Воли, улица Славы… – пробормотал он, развернув на колене потрёпанный лист пергамента, купленный у уличного торговца за пару медяков. – Через переулок Старого алхимика… – его палец скользил по кривым, не слишком аккуратным линиям. Карта была куплена, чтобы просто не заблудиться по дороге в Корпус, а теперь оказалась бесценной. – Кузница «Троллья Сталь»… сквер Громкая лягушка… Ага! Вот же ты! Нижний рынок! – он воскликнул, когда его взгляд упал на небольшое пятно, заштрихованное серым, в самом низу карты, у самой линии, обозначавшей крепостную стену. – Значит, не врал тот тип. Карта и впрямь годная! – на его лице расцвела довольная улыбка. Опыт научил его: радость от редкой честной сделки стоит дороже переплаченных денег. А обманывали его… ну, не то чтобы часто. Просто регулярно.

– Эй, ты! Чё замер⁈ Проход не загораживай! – рявкнул стражник у массивных дубовых ворот, бряцая алебардой.