– Ха… – выдохнул я, – Может, внести этот чёртов взнос? Вступить в гильдию, играть по их правилам. Мишка же важнее гордости, – говорил я себе, искал повод наконец упростить себе жизнь.

Я остановился на площади, где фонтан журчал серебристыми струями, отражая солнце в радужных брызгах, но красота не трогала – внутри росло отчаяние. Куда бы я ни сунулся, везде указывали на дверь. Даже не разговаривали толком.

«Надо найти Анну, – подумал я. – И как можно быстрее разобраться с гильдией, так продолжаться не может. Слишком много проблем.» – решил я, не знаю – как, но решить этот вопрос придётся.

Мысли прервались, вокруг резко сомкнулось кольцо стражников – шестеро в блестящих нагрудниках с гербом Ирителя, мечи наготове, лица суровые. Они материализовались из толпы, словно тени, отрезая пути; воздух наполнился металлическим лязгом доспехов и запахом кожи. Фунтик зарычал низко, прижимаясь к моей ноге, его шёрстка встала дыбом.

– Маркус Освальд, владелец «Драконий Котёл», носитель класса – Повар? – прогремел старший, высокий мужчина с седеющими висками и шрамом через бровь; его глаза буравили меня, как раскалённые угли. – Капитан Форс, Корпус городской стражи. Вы обвиняетесь в нападении на добропорядочного гражданина и его телохранителя в Портовом квартале. Следуйте за нами без сопротивления.

– Я? Напал? – поднял я руки и сделал совершенно непонимающий вид, – Я же повар, а не разбойник.

– Не нужно ничего говорить, всё что вы скажите…

– Будет использовано против вас, я понял, – кивнул я.

«А они быстро работают.» – подумал я с досадой.

Поднял руки, чувствуя, как холод металла наручников сомкнулся на запястьях. Толпа вокруг замерла, шепотки пробежали, как ветер по листве: «Это же Безумный повар!», «Он же вчера надавал тем 'героям»?«, 'Я видел его, вчера был там, вкусный плов и выпивка хорошая!» Но стражники оттеснили зевак. Меня повели через улицы, где солнце слепило глаза, отражаясь от белых стен, а Фунтика взяли на поводок – он хрюкал протестующе, но шёл покорно. Корпус стражей оказался массивным зданием из серого камня, с решётками на окнах и запахом сырости внутри, смешанным с потом и чернилами от бумаг. Меня втолкнули в допросную – тесную комнату с деревянным столом, испещрённым царапинами, и тусклым светом от масляной лампы, отбрасывающей дрожащие тени.

Форс сел напротив, его кулаки сжались на столе, вены вздулись:

– Признавайтесь. Вы напали на работорговца Аргена Геная и его гоблина‑телохранителя. Свидетели видели кабана, очень похожего на вашего. Так же, многие свидетельствуют, что видели вас в Портовом квартале по пути следования каравана работорговца. Вы намереваетесь отрицать очевидное?

Я откинулся на стуле, стараясь выглядеть невинно.

– Какое нападение? Я повар, капитан. Со мной любой управится – ни оружия, ни силы. Может, они сами подрались? Или кто‑то другой?

– Торговец и его телохранитель избиты! Ваш кабан тоже атаковал – женщина видела шар, влетевший в гоблина! – выдал он.

– Кабанчик? Он всего второго уровня, милый питомец. А телохранитель какого был? Уж точно в разы сильнее – орк или гоблин, небось ещё и с оружием. Как мой Фунтик с ним справится? Бред.

Форс покраснел, вены на шее вздулись, он стукнул кулаком по столу – дерево треснуло, эхо разнеслось по комнате:

– Не юлите! Мы знаем, вы были там! Ещё слово – и в камеру, пока не заговорите!

Дверь скрипнула, и в допросную вошла Анна, красивая, как и всегда. Её доспехи блестели, шаги были уверенными. Форс замер, салютуя, а я почувствовал лёгкое облегчение – наконец‑то знакомое лицо в этом кошмаре. Она отправила Форса в коридор и присела напротив, немного расслабившись, хоть и выглядела куда серьёзнее, чем при наших прошлых встречах.

– Привет, – улыбнулся я.

– Маркус, – произнесла она ровным голосом, в котором сквозила смесь авторитета и любопытства, – Напал ли ты на того работорговца? Только скажи правду, и мы вместе посмотрим, что можно сделать. Против тебя очень много свидетельств.

Я вздохнул, чувствуя, как напряжение в плечах чуть спадает – ей я врать не стал, не видел смысла. Сел прямее на жёстком стуле, игнорируя ноющую боль в синяках, и начал рассказывать. Про то, как купил Мишку у этого ублюдка на рынке. Про сражение с Лапой ночью в таверне: как он едва не поубивал всех, как я дрался сковородой и кулаками, а Мишка превратился в медведя, спасая нас, но после рухнул без сознания. Про его кому – тело здорово, мана в порядке, но он не просыпается, и я бегаю по городу, а гильдии отказывают в лекаре, даже в совете, из‑за проклятой Гильдии Кулинаров. Я выложил всё, что было в голове. И мне стало даже как‑то легче.

Анна слушала, опираясь на стол, и её брови хмурились всё сильнее, глаза расширялись от удивления – сначала лёгкого, как искра, а потом разгоревшегося в пламя. Она прервала меня раз, когда я упомянул Лапу:

– Не каждый боевой класс справился бы с Красной Лапой, Маркус. Ты повар, а уложил такого бандита? – В её голосе сквозило неверие, смешанное с уважением, и она покачала головой, словно переваривая детали. Когда я дошёл до урсолаков, она кивнула: – И впрямь, в этих краях их нет. За всю службу не встречала ни одного – они из далёких северных лесов, за горами и реками. Странный выбор для питомца… или подопечного.

– Должен помочь мальцу. Я в ответе за него – купил, чтобы освободить, а теперь… он лежит там, в таверне, и я ничего не могу. Как отец, который подвёл сына.

Она помолчала, её взгляд смягчился, и воздух между нами потеплел, несмотря на холод стен.

– Я очень хочу помочь тебе, Маркус, – сказала она тихо, но твёрдо. – Ты не злодей, это видно. Но закон есть закон – ты должен уплатить штраф за драку.

Я моргнул, чувствуя, как удивление кольнуло в грудь, как неожиданная специя в блюде:

– Всего лишь штраф? Не тюрьма?

– Десять золотых, – подтвердила она, уголки губ дрогнули в улыбке. – За нападение на гражданина, но учитывая обстоятельства… и твою репутацию.

Я рассмеялся – хриплым, облегчённым смехом, эхом, разнёсшимся по комнате, и боль в рёбрах отозвалась, но это было приятно, как глоток вина после жажды.

– Готов заплатить двадцать, если мне ещё разок дадут отделать того борова!

Она тоже засмеялась, искренне, мелодично, и на миг допросная показалась уютнее.

– Нет, Маркус, во второй раз штрафом не отделаешься. Был бы ты боевым классом – магом или воином – всё было бы серьёзнее: суд, камера. А для бытовых, как ты, закон мягче – вы кормите город, а не сеете хаос. Ну, большинство из ваших.

– Да я же не хотел, так получилось!

– Да я так и поняла, – улыбнулась она.

Я отсчитал десять монет и передал ей. Она сняла наручники, металл холодно скользнул по коже, оставив красные следы, и вывела меня из корпуса. Улица встретила свежим ветром, пропитанным ароматом хлеба из ближайшей пекарни и далёким плеском фонтанов; солнце клонилось к закату, окрашивая белые башни в золотой. Фунтик радостно хрюкнул, тыкаясь в ногу, а Анна остановилась у дверей, её взгляд был тёплым, но строгим.

– Анна, – начал я, голос вышел хриплым, но решительным. – Сведи меня со стариком Арстеном. Ты вроде хорошо с ним общаешься – может, он поможет с Мишкой. Чародей же, наверняка знает про такие вещи. Я готов хорошо заплатить. Это мой последний шанс.

Она кивнула, не колеблясь, и в её глазах мелькнуло что‑то тёплое, как воспоминание о прошлом.

– Да, он обучал меня в своё время. Арстен… эксцентричный, но настоящий гений, – ответила она, – Пойдём, его дом недалеко, в Старом квартале.

– Спасибо тебе, ты меня спасла, – искренне сказал я.

– Да ничего, но тебе стоит решить вопросы с гильдией. Дело даже не в том, что они влиятельны сами по себе.

– А в чём? – спросил я пока мы шли.

– Гильдии сотрудничают друг с другом, им подчинены все сферы жизни в этом мире. Боюсь, как бы тебе не хотелось, но подчиняться придётся.

– Да уж, заметил, как всё устроено. Слушай, а ты же тоже «осознанная»?