БАМ!

Удар был сокрушительным! Гоблин даже не успел пискнуть – шар врезался в него с гулким треском, впечатывая в потрескавшуюся стену лачуги. Камень осыпался крошкой, смешанной с пылью веков, а охранник осел на землю, хрипя и хватаясь за грудь, где наверняка хрустнули рёбра. Его глаза закатились, тело обмякло в грязи, пропитанной дождевой водой и отбросами.

Я выскочил вперёд, торговец дёрнулся назад, как загнанный зверь, его глаза расширились от страха, зрачки сузились до точек. Он попытался развернуться, цепляясь за стену скользкими от пота пальцами, но я уже выскочил, преграждая путь.

– А ты куда собрался? Я как раз к тебе! – бросил я.

Мои мышцы пылали силой – мир вокруг замедлился, каждый вдох ощущался как глоток огня, а сердце стучало ровно, но яростно, эхом отдаваясь в висках.

Он попытался кинуться на меня, но удача явно от него отвернулась. Чёткий джеб и кулак врезался в его челюсть с хрустом. Он сел на задницу, плюясь кровью, которая алой струйкой стекла по подбородку, пачкая потрёпанный плащ. А я почувствовал отдачу в костяшках, что тут же будто цепной реакцией отправила болезненную реакцию по всему телу. Раны ещё не зажили, синяки тем более.

«Нельзя показывать боль! – рявкнул я мысленно, – Терпи Костя!»

Женщина вскрикнула – пронзительный звук разрезал тишину переулка – то ли от страха, то ли от неожиданности. Она бросилась бежать, спотыкаясь о булыжники.

– Бедняга, – вырвалось у меня ей вслед. Я не представлял насколько плачевным должно быть положение, чтобы согласиться отдать в рабство своего ребёнка.

Я схватил торговца за ворот и прижимая к земле; ткань хрустнула в кулаке, пропитанная потом и дешёвым маслом. Мои колени вдавили его в грязь, а дыхание вырывалось ровно, контролируемое, но внутри бушевала ярость.

– Где ты купил Мишку? Урсолака‑мальца! – прорычал я, голос низкий, как рык зверя, эхом отразившийся от стен.

– Я… я узнал тебя! – бросил он, – Ты тот повар!

– Тогда ты знаешь, про кого я говорю! Отвечай! – я дёрнул его немного, чтоб в себя пришёл.

Он оскалился, обнажив жёлтые зубы, глаза забегали, как у крысы в ловушке:

– У тебя будут проблемы, дурак! За мной стоит Гильдия Работорговцев! Они раздавят тебя, как насекомое!

– Одной гильдией больше, одной меньше – ничего страшного, – отрезал я холодно, и дал пощёчину открытой ладонью, звук шлепка эхом разнёсся по переулку.

«Допросы, оказывается, дело непростое, – мелькнуло в голове, – а в фильмах всё так легко: пару угроз, и злодей колется.»

Он зашипел, потирая щёку дрожащей рукой, слюна смешалась с кровью на губах:

– Ты пожалеешь!

– Не сомневаюсь! – бросил я и отправил кулак под дых.

– К‑ха! – вырвалось из него.

Лицо непроизвольно скривилось. Дерьмовыми делами я занимаюсь… Убиваю, пытаю. Не такого я хотел. Но я должен помочь Мишке!

– Рассказывай! Откуда у тебя оказался малец⁈

Его глаза метнулись на миг к гоблину, что вроде приходил в себя. Но Фунтик среагировал быстрее и отправил копыто к подбородку бедолаге, тот дёрнулся и затих без сознания. Торгаш поджал губы – деваться некуда. Я уже собирался скрутку с инструментами достать, так, припугнуть маленько.

Но он заговорил:

– Купил в Северных землях, в Великом княжестве Старогорском, в Древограде. Тогда война шла с кентаврами‑кочевниками – степные дикари налетали, как саранча, жгли деревни, угоняли скот. Оттого хорошо закупился в одном из сиротских домов: там много было детей, потерявших родителей в резне, ещё и дёшево отдавали – по пятаку серебра за душу. Война – это золотая жила для таких, как я, – оскалился он.

«Вот ублюдок…» – пронеслась мысль, сменившаяся желанием добить тварь, но я сдержался.

Только дыхание перехватило, воздух стал густым, как сироп, а ненависть накатила волной, заставляя пальцы дрожать на его вороте. Война, сироты, торг людьми… Картины мелькнули в голове: дымящиеся руины, крики детей. Мишка – всего лишь товар в этой мясорубке? Кровь застыла в жилах, но я сдержался ради него, стиснув зубы так, что челюсть заныла, – ярость нужно было направить, как огонь под котлом, чтобы не сжечь всё дотла.

– Кто были его родители? – выдавил я, голос хриплый от напряжения.

– Не знаю! – Он дёрнулся, но я прижал сильнее, чувствуя, как его сердце колотится под моим кулаком. – Малец память потерял – удар по голове, наверное, или ещё чего. Не знаю я! Ничего не известно, даже имени не помнил. Но скорее всего сын какого‑нибудь мелкого ополченца, что с вилами бегал под княжичами, или мясника из деревни – крепкий был, когда взял – такого хрен прокормишь.

«Совсем ничего не узнал,» – подумал я, разочарование кольнуло в груди.

– После превращения в медведя он впал в кому и не приходит в себя. Как ему помочь? – настаивал я, наклоняясь ближе, чтобы видеть каждую тень в его глазах.

Торговец усмехнулся сквозь кровь, губы искривились в мерзкой гримасе:

– Я не лекарь, не знаю, чего там с этими оборотнями. Может, перегорел, как свеча в бурю. И в этих землях вряд ли кто поможет – урсолаков нет совсем, они все на севере, за десяток королевств, у самых Старых гор. Уж никто тебе не подскажет, поварёнок, – лучше продавай его, пока не поздно. Я и цену хорошую предложу.

И тут я не сдержался, рубанул кулаком как молотом, затылок того встретился с землёй, глаза на миг помутнели, но сознание не потерял. В тот момент послышались шаги – тяжёлые, ритмичные, как барабанный бой, – стража бежала по переулку, лязгая доспехами, и голос женщины, полный отчаяния и злобы, вёл их: «Сюда! Он напал! Разбойник с кабаном!»

Я глянул на торговца и прохрипел:

– Если ещё раз встречу – отделаю по самое нихочу, до костей разобью.

И наконец отправил его спать крепким ударом. Мы с Фунтиком рванули по переулкам. Не оглядывались назад, мышцы горели от бега, а воздух хлестал по лицу. Но внутри росло последнее решение: нужно найти Анну, через Алерика, – она знает Арстена, а он может чем поможет.

Мы вынырнули на оживлённую улицу ближе к центру, где толпа торговцев и прохожих поглотила нас, как река – каплю, и только тогда я позволил себе замедлить шаг, опираясь на стену ближайшей лавки. Сердце стучало в висках, эхом отдаваясь в голове, где вихрем кружились мысли.

«Что теперь? – размышлял я, вытирая пот со лба; кожа была липкой, смешанной с пылью улиц. – Мишка лежит без сознания, а ответов – ноль. Северные земли? Великое княжество Старогорское, Древоград… За десяток королевств. Даже если рвану прямо сейчас, он не протянет – дни, может недели, но не месяцы пути.»

– Надо найти Анну… – решил я.

Получено новое задание: Вылечить Мишку от неизвестного недуга 

Сложность: Высокая  

Награда: 1000 очков опыта. 

– А вот и задание. Как же без этого, – раздражённо выдал я.

Но прежде, чем двинуться к воротам, я решил попытать удачу. Не мог же я слепо поверить, что абсолютно все против меня. Направился в ближайшую аптеку, скромную лавку с вывеской в виде склянки, где воздух внутри был пропитан резким ароматом трав и эликсиров. За прилавком стоял гном с седой бородой, переплетённой бусинами, – он глянул на меня поверх очков, и его глаза сузились.

– Мне нужен совет по урсолаку, – начал я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри всё клокотало. – В коме после превращения. Есть зелья или специалист?

Гном покачал головой, даже не дослушав:

– Не обслуживаем. Политика.

– Я даже имя не назвал.

– И не надо, – пожал он плечами.

То же самое в следующей аптеке – эльфийка с серебристыми волосами отвернулась, бормоча о «распоряжениях». В таверне «Пьяный Грифон», где гул голосов сливался с лязгом кружек и запахом жареного мяса, бармен – здоровяк‑человек с татуировками на руках – только хмыкнул: «Нет, приятель, ищи в другом месте. Тут тебе не рады.»

Влияние Гильдии Кулинаров оказалось действительно большим, как паутина, опутавшая весь город: невидимая, но крепкая, тянущая нити от одного заведения к другому. Деньги? Репутация? Всё бесполезно – они играли по своим правилам, и я шёл против этих правил.