Мужчины тоже не возражают, особенно после того, как я озвучиваю альтернативу — на улицу и жить самостоятельно. В Вишнёвом холме, очевидно, лучше, чем заново искать себе работу.

Дальше вопросы логистики, так? За обедом я спросила у Жанетты, где сегодня её отец и не планировал ли он заглянуть в гости. Та смеётся — мол, папенька ничего не говорил, но она слышала, как он договаривался о встрече с господином де Ренелем. Хорошо, значит — зеркало, и спросим прямо.

Спрошенный прямо господин герцог отвечает, что готов заглянуть, но если у меня есть дело — то пускай я его сразу и изложу. А что, я готова — беру и излагаю. Он смеётся и соглашается, потому что эка невидаль — переместить кого-то куда-то порталом.

Дальше уже оказалось просто — связаться с господином Франсуа при помощи Анатоля, договориться о том, в котором часу завтра их забрать, съездить в собор и побеседовать с отцом Рене — епископ Монтар оказался в отъезде, но нам-то нет разницы, кто именно будет венчать Терезу и Огюста, главное, чтоб обвенчали. Церемонию назначили на послезавтра.

Что ж, я даже завернула в мастерскую к Амедео, рассказала ему о спешно готовящемся торжестве и попросила содействия. У них там нашлось недошитое платье на Терезу, и они с Лилу обещали спешно дошить его, а пока — вместе со мной отправились к нам, чтобы примерить и подогнать.

Тереза повеселела, и уже не ревела и не вздыхала, а почти что порхала и пела, как раньше. Ну и ладно. Пускай дальше порхает и поёт в своём доме.

Господа де Тье появились на следующий день, и им приготовили комнаты в левом крыле моего дома. Господин Франсуа сиял, господин Огюст улыбался. Улыбнулся мне, поклонился.

— Госпожа де ла Шуэтт, я рад, что всё решилось наилучшим образом.

— Я тоже рада, господин де Тье. Я желаю вам счастья — и вам, и Терезе. Я очень надеюсь, что вы подружитесь, и жизнь ваша будет легка и приятна.

С Терезой совсем несложно ужиться — не заставлять её делать то, что ей не нравится, и развлекать. Но там уж — как выйдет, как сами сделают.

Ещё я протестировала всю молодёжь на предмет красивого почерка. И самый красивый оказался — подумать только — у Раймона и у Камиллы. Вот их-то я и загрузила написанием кучи приглашений — я зову всех, с кем мы общались, кроме госпожи де Конти и её компании. И поскольку все в городе, а новых громких событий давно не случалось, то нам несут ответы — «благодарю вас, непременно будем».

В день икс всё идёт отлично — Тереза прекрасна в новом платье, Огюст выглядит важным, солидным и довольным, господин Франсуа лучится улыбкой. Мои люди сбиваются с ног, чтобы накормить всю эту ораву, а вечером, наконец-то, открывается портал — в Вишнёвый холм, и молодые отбывают, и господин Франсуа, и слуги, которых я отправляю с ними… и ура.

Мы сидим в кабинете — граф, господин Фабиан, господин Валеран, Эмиль и я. Пьём вино, перебираем события дня… выдыхаем.

— Викторьенн, вы не пожалели, что устроили госпоже Терезе этот праздник? — лениво интересуется господин Валеран.

Госпоже Терезе, как же.

— Знаете, Тереза уехала. А мне дальше жить и работать в этом городе, — смотрю на него с улыбкой. — И каждому встречному-поперечному совсем не обязательно знать детали нашей истории. Зато сегодня весь местный свет умилялся — как трогательно, свадьба, все дела. Вот и всё.

Тут уже возражать нечего, поэтому мы продолжаем выдыхать. А спустя время остаёмся вдвоём, и я спрашиваю Эмиля:

— Скажи, что будет, если мы с тобой денемся куда-нибудь на несколько дней? Только мы.

— Я думаю, это будет прекрасно. Что ты скажешь о моём замке? С удовольствием его тебе покажу.

Замок? Отлично. Я так и сказала, а потом поцеловала его.

Одно дело — отбыть официально куда-нибудь, проверять фермы, посевы, рудники, папенькино наследство или что-то подобное. Другое дело — сбежать на неделю с любовником, так это называется. Впрочем, я велела сказать именно так — что отправляюсь инспектировать что-то там, причём пускай говорят разное. Владений у меня много, так что я вполне могу в любой момент поехать смотреть, как там идут дела.

Эмилю тоже нужно было завершить всё начатое, прежде чем он оказался готов сбежать со мной. Они с Саважем и Ренелем два дня завершали допросы шайки кучера Люшё, так её называли, и кое-кого приговорили к казни — тех, о ком дознались, что убийцы. Тех, кто грабил, отправили либо на каторжные работы, либо, я слышала, в Другой Свет, там, мол, работ хватает, всем дело найдут. Среди последних оказалась, например, камеристка Терезы Франсин — её не повесили, потому что никого не убила, но за то, что творила, она вполне так получила. А могла бы, между прочим, спокойно отправиться вместе с Терезой в новую жизнь, да и всё.

А после принятия всех решений они ещё и два дня писали отчёт для короля, и с этим отчётом Саваж потом отбыл в столицу, и обещал Эмилю держать его в курсе — о том, что скажет король, и о его судьбе непосредственно. Потому что пока Эмиль так и не получил разрешения вернуться из ссылки.

Что ж, значит — отправляемся. Меня сопровождала камеристка Жанна — она сказала, что готова рискнуть и пройти теневыми путями для скорости. Эмиля тоже сопровождал камердинер, а его незаменимая домоправительница Марта оставалась присматривать за молодёжью. Вообще у молодёжи там имелось множество наставников — некромант господин Блан, обычные учителя, граф Ренар у меня дома по расписанию, а ещё Эмиль озадачил ответственностью Раймона — мол, пускай тоже приглядывает, водит всю эту неугомонную толпу на занятия к графу и проверяет домашние задания. К слову, Жанетта Саваж осталась в Массилии, в доме Эмиля — чтобы продолжить занятия с господином графом.

А что касается Луи и Луиз, то я предложила — в финале нашего отпуска привести их в замок на пару дней. И пообщаться вчетвером. Потому что если нам жить вместе, то нужно учиться это делать, так ведь? Эмиль несколько удивился, когда я предложила такой вариант, всё же, детей здесь не спрашивают, когда родители вступают в повторные браки.

— Ты ж вроде бы подружилась с обоими? — он смотрел с улыбкой.

Лежал рядом и смотрел, да.

— Вроде бы подружилась, — не стала спорить я, — но одно дело — побыть в гостях в твоём доме, или им приходить в гости в мой дом на занятия к господину графу, или же мы будем жить семьёй. Будем, да? Или того, разбегаемся? — я ткнула его пальцем в бок, он сложился пополам, рассмеялся.

— Вот, разве можно подставлять тебе мягкие части? Ты их тут же атакуешь. Ещё чего, разбегаемся. Я, может быть, всю жизнь ждал кого-то такого, как ты, какой тут — разбегаемся! И мне радостно от того, что ты хочешь дружить с моими детьми. Я не знаю, что бы делал, если бы вы не договорились.

— Понимаешь, там, где я жила раньше, принято обращать внимание на детей твоего партнёра. Потому что ты берёшь не только его самого, но и детей тоже. Я о маленьких детях, которые пока ещё не живут самостоятельно. А твои пока ещё не самостоятельны. И вообще, ты, наверное, уже запланировал им будущее?

— Есть такое, да.

— А они об этом знают?

Эмиль задумался.

— Вроде бы я никогда не ставил под сомнение мысль о том, что оба они отправятся учиться в Академию.

— Это когда и как надолго?

— Через три года, на семь лет.

— Отлично. Где они будут жить?

— Там же, где все студенты.

— У Академии есть общежитие?

— Да, я сам в годы учёбы жил именно так.

— Их там будут кормить и одевать? Или нужно платить?

— Вообще кормят, но конечно же, со своими деньгами проще. И конечно же, я буду давать им деньги на жизнь, как без этого? Но это ещё через три года.

— А потом? Когда они окончат курс?

— Луи пойдёт служить его величеству, как и я, как все мы. А Луиз пойдёт замуж за мага-некроманта.

— А вдруг она тоже захочет служить?

Эмиль нахмурился, не понял.

— Как именно?

— Как-нибудь. Так же, как и её брат. Я так понимаю, сил и умений у неё ничуть не меньше.