— Ну вы и… — у меня не нашлось слов.

— Смею надеяться, что я, всё же, не столь плох, как Фрейсине, — господин Бернард по-прежнему улыбается.

— Нет, вы другой. А плохи вы или нет — пока сказать не могу, потому что не вы, как оказалось, тот персонаж, кому я иногда желаю от души высказать всё, что я думаю о здешней жизни.

— Моему родичу вы высказать не сможете — строго говоря, его нет в здешнем мире.

— Прячется? — сварливо спрашиваю.

— Нет, просто живёт. Но я готов передать ему ваши слова.

Вздыхаю. Мои, значит, слова.

— Я даже могу поблагодарить его, потому что некоторые здешние вещи дома были мне совершенно недоступны. Но — мог и объяснить. Что к чему, что меня ждёт.

— Что вас ждёт — этого он не знал. А открыть свои цели человеку, думаю, не был готов.

— Значит, привет ему, большой и горячий, — я развела руками.

Потому что — ничего тут больше и не скажешь. Случайность, значит.

Но если бы не эта случайность, я бы не ходила по земле, не дышала, не чувствовала запахи, не слышала звуки, не танцевала. Не встретилась с магией и не очаровалась ею, не получила множество уникальных способностей. Не ворочала делами и деньгами. И не встретила Эмиля. Поэтому… да, досада есть, но благодарности-то, пожалуй, будет побольше. И пускай господин Бернард так и скажет своему… прадеду.

Дальше события снова понеслись на хорошей такой скорости.

На казнь Руссо меня не позвали, но я и не стремилась, честно говоря, не то зрелище, которое хочется посмотреть, вот честно. Я, как человек из сферы масс-медиа, отлично понимаю интерес людей к такого рода событиям, особенно — если не предлагают ничего другого, но поддерживать не имею не малейшего желания. Инфоповод можно сделать и из более позитивных событий, их тут достаточно.

Гости дома Саважей, впрочем, обсуждали это событие долго и многословно, и о том, в чём признался Руссо, я как раз слышала. Список его открытий граф Ренар утащил в Академию, и там в библиотеке его положили под тройной гриф «секретно», не иначе. Правда, он тут же сказал, что представить себе широту распространения этих открытий не удалось. Нашли некоторое количество других разбойников, и не только разбойников, которым достались противомагические технологии, но кто-то получал готовые артефакты, а кто-то — прямо и описание способов их изготовления. И поэтому несмотря на то, что арестовали и казнили некоторое количество людей, нет никакой гарантии, что эти знания не выплывут лет так… через двадцать, да. Потому что если тут свершится революция, вся эта антимагическая хрень им только в помощь, явно же маги в стороне не останутся. А Старшие, при всей своей мощи, помогать не придут.

Я прямо спросила у графа Ренара про тех Старших — отчего они до сих пор не захватили власть и не сделали всё, как надо, они ж такие разумные и вообще крутые. Но господин граф только вздохнул и сказал, что у них свои пути, и свои цели, и решать какие-то человеческие дела они не собираются.

Ну да, моя история тому наглядный пример — и какие пути, и какие способы, и что не собираются. Нет бы самим вмешаться и навалять идиоту, так нет же, чужими руками. И никакого представления о том, что будет потом делать в этом их мире человек, если не сможет в него вписаться. Я-то смогла, но бывает всякое, и мы это знаем.

К слову, Жермон Фрейсине признан невменяемым и неспособным далее управлять своими землями, а герцогство перешло к Арно Фрейсине. Новый герцог должен был принести присягу где-то на днях, наверное, будет какое-то большое событие. Или нет, я уже не вполне понимала эту их здешнюю логику.

А потом Саважи позвали поговорить нас с Эмилем. Только они и мы, и больше никого. И господин герцог сказал:

— Вы понимаете, что вам нужно поскорее обвенчаться? Представиться ко двору в новом качестве и…

— Уехать поскорее и подальше? — интересуюсь хмуро.

— Именно, Викторьенн, именно, вы схватываете на лету.

— И что для этого нужно? Можем мы прийти и сказать — обвенчайте нас пожалуйста?

— Можете, — смеётся Саваж. — Но я бы всё же хоть немного подготовился. Кого вы желаете видеть в свидетелях свершившегося?

— Друзей, — улыбаюсь я. — Эмиль, думаю, тоже.

— Я подозреваю, что изрядная часть друзей у нас общая, — улыбается мой драгоценный жених.

Подготовка заняла два дня. Здесь не требовалось белое платье и фата, можно было просто одеться торжественно, некая церковь нашлась неподалёку от дома Саважей и называлась Сен-Жермен-де Сьель, как мне объяснили — на площади, с которой можно попасть и на улицу Сент-Антуан, к дому Саважей, и на улицу Сен-Жан, к дому Роганов, да-да, у королей в городе есть дом, просто дом, сейчас в нём обосновался Монтадор — там живут его дети и тётушка, сестра их с королём отца, которая за ними смотрит.

Далее список гостей. Из Массилии доставили разве что всех детей, включая Алоизия, Жанетту Саваж и братцев Пьера и Поля, с остальными домашними отпразднуем там, как вернёмся. А все остальные здесь или в лёгком доступе — господин граф Ренар, де Риньи, Саважи, де ла Мотты, Монтадор, принцесса Агнесс. С королевским маршалом Бенедиктом де Вьевиллем и его супругой Анной меня тоже познакомили, сказали — нужно знать приличных людей нынешнего царствования, я полностью согласилась. И всё, да?

Госпожа Жанна с помощью камеристок ещё раз внимательно просмотрела мой гардероб и смеялась — мол, все платья рассчитаны на то, чтобы привлекать внимание, но все они не вполне свадебные. Я возразила — вот, у меня тут есть всякая роскошь под бриллианты, и достала то платье, на котором делала голографию. Госпожа Жанна изумилась, конечно, но сказала — это на представление ко двору. Вас непременно заметят в нём, дорогая Викторьенн, не смогут не заметить. А на свадьбу наденете вот это, оно достаточно хорошо — и разложила бальное платье цвета пепельной розы, то самое, которое Амедео когда-то сшил мне первым.

Приём после венчания тоже предполагался в доме у Саважей, и госпожа Жанна только рукой махнула — ничего страшного, сделаем всё, как полагается. И мне оставалось только смотреть за её кипучей деятельностью и улыбаться. Дома свадьбу организовывали мы сами, и как сделали, так и сделали. Викторьенн вовсе не спрашивали ни о чём — ни о том, хочет ли она замуж, ни о платье, ни о гостях, да и какие там у неё могли быть гости! Поэтому я решила просто смотреть и радоваться.

Всех детей тоже нарядили, Луиз, Жанетте и Камилле поручили неотложно находиться при мне, этакие девочки с букетами. Не знаю, что там они обсуждали меж собой и обсуждали ли вообще, но нам с Эмилем улыбались. Ладно, с Луиз и Луи поговорим позже, со всеми моими тоже. В принципе, в их жизни ничего не меняется, после свадьбы и представления ко двору мы возвращаемся в Массилию, это решено.

В тот самый день всё было очень насыщенно и оттого быстро — подъём, быстрые сборы, мне дали посмотреть на себя в зеркало — хороша, ничего не скажешь. И далее быстро в церковь.

Там нас поджидали все заявленные гости, а ещё неожиданно — Арно Фрейсине и его дядя, господин Бернард. Тоже поклонились и пожелали счастья.

Но самый изумительный гость появился за миг до начала службы. Прямо на ступенях открылся портал, и из него шагнул Луи де Роган собственной пафосной персоной. Молча кивнул — продолжайте, мол, всё в порядке.

И дальше господин граф Ренар вложил мою руку в руку Эмиля, и мы произнесли все положенные слова, и нас объявили мужем и женой, и поздравляли — все, начиная с короля. Правда, в конце тот сказал — жду завтра на большом приёме, и мы оба только поклонились молча — мол, слышали, будем.

Король сразу после того и отбыл, а мы отправились к Саважам — праздновать.

Поздним вечером, когда мы, наконец, отправились тенями в дом Эмиля и остались одни, мой теперь уже муж спросил:

— Не пожалела? — и улыбается ещё, паршивец.

— Сам смотри не пожалей, — усмехнулась я и поцеловала его.