— По справедливости надо, чтобы господину де ла Шуэтту наследовал тот ребёнок, который не выжил после нападения, — отрезал маркиз.

— А это не его ребёнок, того ребёнка вот она нагуляла, — кивнул Жермен на меня с ухмылкой.

Я взлетела со скамейки, руки мои всё равно что сами поднялись и с них сорвалось… что-то, сгусток силы. Мне показалось, что меня сейчас разорвёт в клочья. Но Эмиль и маркиз не позволили, схватили, усадили, и Эмиль глянул на меня и обещал позвать господина Валерана, если мне нужна помощь. Я только вздохнула.

— Ты, падаль, в следующий раз я не буду мешать ей, понял? И она наконец-то сделает с тобой всё, что захочет, что полагается таким, как ты, — сказал он Жермену.

— Да пожалуйста. Всё одно ребёнка нет, и наследовать должен я.

— Кому? — смеюсь. — Гаспару наследовала я, а наследовать мне ты не сможешь никак.

— Почему это? — не понимает он.

— Сам сказал — убийца не наследует убитому. А ты меня один раз уже убил, — говорю ему. — Поэтому — извини, не выйдет.

— Когда это? — вскинулся Жермен.

— Тогда, в карете. Ты толкнул меня, разбил мне голову… и всё, это было всё. Это было бы всё, если бы не случай и высшие силы. Поэтому молчи и не сопротивляйся.

— Ты не посмеешь, — заявил он с пробудившейся уверенностью. — Ты никак не сможешь мне навредить. Потому что иначе я расскажу, о том, какой верной женой ты была. И чей был тот ребёнок.

— Ну, положим, чей — то тебе неведомо. Он мог быть Гаспаровым точно так же, как и твоим, понял, тварь? Тебе надо было на руках меня носить, понимаешь? Холить и лелеять. Чтобы я захотела остаться с тобой. Тогда бы ты женился на вдове, и получил всё то, на что пускал слюни. Но ты мало того, что такое же дерьмо, как Гаспар, так ещё и дурак, твой дядька намного умнее. Не был бы дураком — получил бы всё. А теперь никогда уже не получишь, никак.

— А я и сейчас могу на тебе жениться, — хохотнул Жермен. — Ты кому сдалась-то такая?

Я глянула на Эмиля и истерически захохотала. Да, никому не сдалась. Только герцогу Фрейсине, Огюсту де Тье и вот ему, Эмилю де Гвискару. И ещё некоторым, кто мостил ко мне мосты поначалу, да кого я быстро отвадила.

— Я записал его признание, — сказал маркиз. — И предъявлю его королю, если в том возникнет надобность, — он продемонстрировал нам какой-то кристалл. — И я думаю, он нам дальше не особо-то и нужен.

У меня улыбка поползла на лицо всё равно что сама собой. Правда? Не нужен?

— Как не нужен? А показания? Против дядьки? Я всё-всё расскажу, что он знал и делал! — заверещал Жермен. — И про артефакты расскажу противомаговские! Я нужен! Я очень нужен! Вы не посмеете!

— И кто из нас не посмеет? — поинтересовался Эмиль. — Маркиз де Риньи, по-твоему, может чего-то не посметь? Или я? А у госпожи де ла Шуэтт нет причин оставлять тебя в живых, никаких.

— А если я его всё же убью, он потом нам про артефакты расскажет? — спрашиваю, как ни в чём не бывало.

— Ты не решишься! — взвизгнул Жермен. — Ты не сможешь взять грех на душу!

— Уже смогла, — говорю ему с улыбкой. — Эмиль? Господин маркиз?

— Да расспросим, забирайте, — маркиз машет рукой.

— Только вот мне кажется, что лёгкая смерть — не для него, — говорю раздумчиво.

— Смотри, мы можем запустить сюда немного теней. Они сами его заберут. Тело сожрут, а душу… мы немного задержим, — Эмиль усмехается.

— Вы не можете! Нет! Так нельзя! — вопит Жермен, лицо его делается красным и каким-то больным.

Я медленно поднимаю руку, затем вторую… он издаёт странный звук и снова валится на пол, и я вижу — как оставляет его жизнь. Но я не успела! Кто опередил меня?

Смотрю растерянно на мужчин.

— Второй раз в жизни вижу, как человек умер от страха, — качает головой маркиз. — И думаю, что для нас всех оно и к лучшему. А расспросить — ещё расспросим, теперь уже расскажет нам всё, и без этих своих ужимок.

Закрываю глаза, выдыхаю. Вот так рассудили высшие силы, Викторьенн. Может, и к лучшему.

Следующий день начался как-то очень поздно. В окно моей спальни в Массилии пробивалось солнце — нахально лезло в щель между шторами. И судя по его яркости, день перевалил за середину.

Вчера я в конце концов просто попросилась домой. Мужчины ещё решали миллион важнейших вопросов — о том, что делать с окопавшейся в Вишнёвом холме шайкой, о том, куда девать дохлого Жермена — вот ведь скотина, как только земля-то здешняя носила его такого! Нет, мне и дома попадались подобные гниды, но ни разу ещё до вчерашнего дня жизнь не сводила меня с ними лицом к лицу. И ведь я в самом деле была готова его убить — и не случайно, не рассчитав силы, а с позиции холодного рассудка, как наставлял меня господин маркиз. Тьфу!

В общем, они остались там сводить концы с концами — Эмиль, Саваж и оба де Риньи, а нам с господином Валераном был открыт портал домой. Я желала пойти тенями, но Эмиль с господином маркизом оба хором сказали — нечего, нахожусь, мол, ещё. А пока — есть портал, значит, пользуйся.

Ещё Эмиль обнял меня, сказал, что появится, как только это окажется возможным, и велел господину Валерану проследить, чтобы дома я сразу же легла спать. Тот обещал, а я только вздохнула про себя — вот, ещё не поженились а уже моими людьми командует, паршивец. Правда, тут же подумала — что ладно, ему можно.

Нас тут дожидался господин граф, он подрёмывал в гостиной в обществе некоей книги на неизвестном мне языке, и мы отпустили его домой, я даже организовала для того портал. И обещала всё-всё рассказать потом, как посплю немного.

Потому что в целом всё было ясно… но предстоял ещё разговор с Терезой. Она спала у себя, но я подозревала, что проснётся, не сможет выбраться, и что там ещё бывает, и попросила Эмиля что-нибудь с этим сделать, ну там — снять магические запоры и поставить живую охрану, чтобы хоть еды ей туда принесли, что ли. Он посмеялся и обещал позаботиться.

А потом я упала спать и проспала… долго. Вот она, могучая сила юности и здоровья! Что бы ни свалилось, а спишь, как младенец. И потом имеешь достаточно сил, чтобы подняться и идти дальше сворачивать очередные горы.

Правда, мне уже не очень-то хотелось идти и сворачивать что бы то ни было. Хотелось в отпуск, в тепло, в лето, вдвоём с Эмилем. Перезагрузиться. Но тут, наверное, такого не бывает, да? Ладно, разберёмся.

Пока же Эмиль не отзывался — но если я верно понимаю, он лёг спать ещё позже меня, так что — пускай спит. Найдётся ещё.

Мари и Жанна причитали — где это я пропадала-то всю ночь, едва оклемалась, и снова куда-то, да что это за жизнь такая и как так можно. Насчёт что за жизнь и как так можно я была с ними полностью согласна, но — это всё нам нужно докопать до конца, верно ведь? Так что вперёд, не ной, не страдай, но — делай, что должно. И так победишь.

В столовой я нашла Шарло, Раймона, Луи и Луиз, Жанетту и господина Валерана, который уже успел подняться. Мне сообщили, что Камилла, братцы Лаказ и Алоизий караулят Терезу — Камилла внутри, братья снаружи, а Алоизий в тенях. А потом, если ещё будет нужно, они поменяются. Да, Терезу кормили и поили, она сидит внутри и плачет. Также я узнала, что Эмиль домой не возвращался, и герцог Саваж не возвращался тоже, поэтому молодёжь пробудилась и отправилась к нам сюда всем коллективом. Что ж, значит, я пойду, отпущу ту молодёжь расслабиться и поесть, а сама поговорю с Терезой.

Тереза как поднялась, так даже и не одевалась и не расчёсывалась. Ну да, камеристки у неё сейчас нет, а отправить кого-то из своих я, честно говоря, подзабыла. А нужно, потому что это я могу что-то сама сделать, если не корсет шнуровать, а она-то не может. Ни волосы прибрать, ни платье домашнее надеть.

Я отправила в столовую Камиллу и сама заперла дверь — мало ли. И села на лавку рядом с Терезой. Откровенно говоря, мне было её жаль… снова было её жаль.

— Тереза, почему ты не рассказала всё сразу? — собственно, это единственное, что я хотела сейчас знать.