В голове я уже разыгрывал наш будущий диалог, как шахматную партию. Я представлял, как хмурое лицо кузнеца станет ещё мрачнее, когда он увидит масштаб моей затеи. Как он начнёт рычать, что я спятил, что на такую работу нужен месяц, а не жалкая неделя. Я готовился торговаться, убеждать, давить на авторитет барона и даже немного льстить. В общем, готовился к тяжёлой словесной битве, где моим главным оружием будет наглость и убедительность.

Ещё на подходе я услышал знакомые звуки. Но это был не привычный, ритмичный звон молота о наковальню, от которого дрожит земля. Нет, из кузни доносилось какое‑то глухое, раздражённое ворчание, похожее на рык медведя, которому в ухо залезла пчела. Звук прерывался тяжёлыми, полными вселенской скорби вздохами. Заинтригованный, я заглянул в распахнутые настежь ворота и замер. Картина, открывшаяся мне, была достойна кисти художника, специализирующегося на трагикомедиях.

Фёдор сидел на низеньком табурете, который жалобно скрипел и трещал под его весом. Вся его могучая фигура, способная согнуть стальной прут, была сгорблена в знак поражения. А огромное, похожее на морду недовольного бульдога лицо, выражало скорбь и ярость одновременно. Но причиной его страданий был не раскалённый металл и не упрямая заготовка. Причиной был крошечный, блестящий смартфон, который он держал в своих ручищах, как какую‑то диковинную и опасную зверушку.

Его здоровенные, похожие на варёные сардельки пальцы, привыкшие сжимать рукоять молота, отчаянно и безуспешно пытались попасть по микроскопическим иконкам на экране. Он тыкал в дисплей с такой силой, будто собирался пробить в нём дыру.

– Да что ж это за дьявольская машинка⁈ – прорычал Фёдор, и его голос эхом прокатился под сводами кузницы. – Гоблинская игрушка! Работай, зараза!

Он снова ткнул пальцем в экран, но, судя по всему, опять промахнулся. Смартфон обиженно пискнул и показал ему что‑то совсем не то, что хотел кузнец. В следующий момент экран погас. Просто погас, превратившись в чёрное, безжизненное зеркало. Аппарат завис. Намертво. Фёдор побагровел. Он сжал телефон в кулаке так, что тот жалобно хрустнул, а потом с досадой швырнул его на заваленный инструментами верстак. Титан, побеждённый электронной блохой.

– Доброе утро, мастер Фёдор, – спокойно произнёс я, выходя из тени ворот. – Проблемы с современными технологиями?

Кузнец медленно поднял на меня свои налитые кровью глаза. Первым его порывом, очевидно, было послать меня куда подальше, желательно в жерло его собственного горна. Но потом его взгляд смягчился, узнав меня. На губах промелькнуло что‑то похожее на кривую усмешку.

– А, повар. Гляди‑ка. Не спится тебе, – пробасил он. – У повара, значит, руки не только для сковородок из нужного места растут? Разбираешься в этих шайтан‑коробках?

– Немного, – скромно кивнул я. – Пальцы у меня, знаешь ли, потоньше будут.

– Ладно. Раз такой умный, держи. Только если сломаешь окончательно – с тебя новый. А это что у тебя? – он кивнул на ватман в моих руках. – Опять нож затупился?

Я подошёл, взял в руки несчастный смартфон и протянул ему взамен свёрнутые в рулон чертежи. Аппарат и правда не подавал никаких признаков жизни. Я попробовал стандартную комбинацию кнопок для перезагрузки – ноль реакции. Маленькая душа этой машинки, похоже, отлетела в электронный рай. Диагноз был ясен.

– Боюсь, тут дело серьёзное. Завис намертво. Придётся делать полный сброс. Память ему чистить, – пояснил я, подбирая слова попроще. – Все данные, что на нём были, сотрутся. Контакты, фотографии… всё пропадёт. Будет как новенький, с завода.

Фёдор, который в этот момент как раз с любопытством разворачивал мой ватман, лишь равнодушно пожал своими могучими плечами, даже не взглянув на меня.

– Надо так надо, – пробурчал он, вглядываясь в чертежи. – Всё равно там, кроме контактов да пары дурацких картинок, что мне жена присылала, ничего и не было. Главное, чтоб звонил. А то как мне заказы принимать? Голубиной почтой, что ли? Делай, что нужно.

Я оставил Фёдора разбираться с моими чертежами, а сам склонился над его телефоном. «Кирпич» – вот первое слово, которое пришло на ум. Но ничего, принципы у всех одинаковые. Что в моём прошлом мире, что в этом. Я достал свой, куда более шустрый смартфон, быстро вбил в поисковик «Сети» название этой доисторической модели и добавил «жёсткая перезагрузка».

Инструкция нашлась моментально. Пара хитрых нажатий на кнопки громкости и включения – дело, требующее определённой сноровки. Мои пальцы, привыкшие к ювелирной нарезке овощей и раскладке микрозелени пинцетом (да, из прошлой жизни), справились без проблем. Экран моргнул и показал мне какое‑то сервисное меню с корявыми буквами. Ещё несколько тычков, и процесс пошёл.

Пока электронные мозги телефона проходили процедуру очищения, я с интересом наблюдал за Фёдором. Кузнец разложил мои листы на широченном верстаке, одним небрежным движением могучей лапищи смахнув с него гору металлической стружки и какого‑то хлама. Он вчитывался. Его огромный палец, толстый, как хорошая сарделька, медленно полз по линиям, которые я так старательно выводил почти всю ночь под светом тусклой лампы.

Лоб его прорезали глубокие морщины, густая борода шевелилась, пока он что‑то бормотал себе под нос. Я был уверен, он уже мысленно превращал их в металл. Прикидывал толщину листов, думал, какой сварной шов выдержит такую нагрузку, и пытался на глаз определить вес всей этой будущей махины. Он был мастером, и это чувствовалось в каждом его движении.

Минут через двадцать телефон издал весёлый писк, сообщая, что готов к новой жизни. Я быстренько прошёлся по первоначальным настройкам, выставил язык и время. Когда я протянул аппарат Фёдору, тот с явным недоверием оторвался от чертежей. Сначала уставился на меня, потом на ожившую в моих руках игрушку.

– Ну ты даёшь, парень, – прогудел он, осторожно принимая смартфон своими огромными пальцами, словно это была какая‑то хрупкая безделушка. – Я с этой бесовщиной битый час возился, чуть об наковальню не раздавил со злости. А ты… и получаса не прошло.

– Просто знаю, где искать информацию, – пожал я плечами, стараясь выглядеть скромно. – Так что там с главным? Что скажешь, мастер?

Фёдор отложил телефон в сторону. В его глазах, обычно хмурых и каких‑то потухших, я увидел именно то, на что рассчитывал. Искорку. Профессиональный азарт. Огонь, который мог зажечь только по‑настоящему сложный и интересный заказ.

– Это что ещё за чудище? – он снова ткнул своим пальцем‑сарделькой в главный чертёж. – Передвижная печь? Да она же размером с фуру будет! Натуральный монстр!

– Именно! – я подошёл ближе, и мой голос зазвенел от плохо скрываемого восторга. – Это мобильная полевая кухня! Смотри, вот здесь, – я показал на нижнюю часть конструкции, – будет её сердце. Огромная топка. Её нужно сделать так, чтобы жар шёл ровный и сильный по всей длине. Это твоя стихия, мастер, я в этом ничего не понимаю. Прямо над ней – несколько огромных чугунных котлов. В них будет часами томиться мясо в густом соусе. А вот тут, сбоку, – длинная жаровня. На ней будем подогревать булочки и запекать овощи. И самое главное…

Я заговорщицки понизил голос, словно делился государственной тайной.

– Видишь этот дымоход? В его основание я хочу встроить маленькую коптильню. Помнишь, я рассказывал про жидкий дым? Будем тлеющие ольховые опилки выпаривать, а густой ароматный дым по специальной трубке пойдёт прямо на мясо. Представляешь, какой запах по всей площади поплывёт? Люди с ума сойдут, я тебе слово даю. Ещё за квартал слюной изойдут.

Фёдор слушал, и его лицо становилось всё серьёзнее и серьёзнее. Он больше не хмурился. Он видел это. Видел, как из труб валит аппетитный дымок, как шипит мясо на жаровне, как люди тянутся к этому невиданному агрегату. Он вдруг громко и сочно присвистнул. Так, что с потолочных балок посыпалась вековая пыль.