Я решил подыграть ей, прикинуться тем, кем и должен был быть в её глазах – простым двадцатидвухлетним парнем, которому льстит внимание такой эффектной женщины.

– Этот чай просто волшебный, – сказал я с самым наивным видом, на какой только был способен. – У меня бабушка в деревне похожий заваривала. Говорила, от всех хворей помогает. А что здесь за травы, если не секрет?

Простой вопрос, наживка заброшена. Посмотрим, клюнет ли рыбка.

На её лице на долю секунды промелькнуло что‑то похожее на разочарование. Кажется, она ждала другой реакции. Но она тут же взяла себя в руки и снова натянула свою милую улыбку.

– О, это старинный семейный рецепт. Ничего особенного. Луговые цветы, корень одуванчика, немного вереска…

Она врала. Нагло, глядя мне в глаза. Я это чувствовал каждой клеткой. В этом чае было что‑то ещё. Что‑то, что отзывалось на ту силу, которую пробудила во мне Травка.

– Вы, наверное, всё про травы знаете, раз у вас своя аптека, – продолжил я свою игру, изображая простачка. – Говорят, у нас в лесах растут удивительные вещи. Только никто не знает, для чего они на самом деле нужны.

Я смотрел на неё в упор, пытаясь поймать её взгляд, но она снова уставилась на мою грудь.

– Да, растут, – тихо ответила она, и в её голосе проскользнули странные, почти хищные нотки. – Но чтобы найти что‑то действительно ценное, нужно знать, где искать. И… – она сделала паузу и наконец‑то подняла на меня глаза. Взгляд был прямым и острым, как игла. – Нужно иметь особый дар, чтобы это почувствовать.

Она больше не играла в заботливую медсестру. Она задавала вопрос. Без слов. «Ты чувствуешь? Ты знаешь?»

Всё встало на свои места. Она не обычная аптекарша. Она кто‑то вроде… местной ведьмы? Травницы? Человека, который знает о настоящей, природной магии гораздо больше, чем все остальные в этом городе вместе взятые. И моё «чудесное» исцеление привлекло её внимание. Она пришла проверить. Убедиться.

– Наверное, вы правы, – я пожал плечами, делая вид, что совершенно не понял её намёка. – Я в этом ничего не смыслю. Я просто повар, и не изучаю лекарственные растения.

Я отвёл взгляд и сделал ещё один глоток её «лесного» чая. Игра началась. И теперь мне нужно было быть очень, очень осторожным. Эта женщина могла стать как могущественным союзником, так и невероятно опасным врагом. А я понятия не имел, к чему приведёт её загадочный интерес.

Суббота в больнице – это такая тоска, что выть хочется. Даже писклявый аппарат, который вчера был моим единственным развлечением, куда‑то увезли. Осталась только ватная тишина, которую изредка нарушали далёкие голоса в коридоре да шарканье тапочек какой‑то невидимой бабки. Я лежал, тупо пялился в трещины на потолке и думал о вчерашнем. О госпоже Зефировой, этой аптекарше‑загадке. Она никак не шла из головы. Её чай с запахом настоящего леса, её странный, изучающий взгляд… Женщина явно знала о магии побольше, чем говорила. И она что‑то во мне почувствовала, это точно. Ещё один игрок на доске, и я понятия не имею, чего она хочет.

Я уже почти начал клевать носом, как вдруг коридор за дверью ожил. Послышались быстрые шаги – цоканье каблучков и уверенная мужская поступь. Потом приглушённые, но энергичные голоса. В воздухе повисло то самое чувство, когда в сонное болото вдруг врывается что‑то большое, столичное и дорогое. Дверь распахнулась, и я понял, что не ошибся.

Первой в палату, как яркая канарейка, влетела Саша. Но за ней, словно свита за королевой, вошла целая делегация. Татьяна, дядя Максимилиан и его супруга.

– Игорь! Ну ты даёшь! – с порога воскликнула Саша, но её обычная бесшабашность куда‑то улетучилась. В глазах плескалось настоящее беспокойство.

– Живой, как видишь, – я попытался приподняться на локтях, но Максимилиан остановил меня властным жестом.

– Лежите, молодой человек, лежите. Вам сейчас покой нужен.

Они окружили мою кровать. Их беспокойство было искренним, я это видел. Но за ним, как за тонкой ширмой, отчётливо проглядывал и деловой интерес. Они приехали не просто только бедного мальчика. Но также оценить состояние своего нового, чертовски перспективного актива.

Посыпались дежурные вопросы о самочувствии, пара комплиментов моему «героизму» и «несгибаемой воле». Я отвечал коротко, больше наблюдая. Наконец, когда все ритуальные танцы были исполнены, Максимилиан перешёл к делу. Он придвинул стул поближе к кровати. Его жена и сестра деликатно отошли к окну, делая вид, что их страшно интересует вид на больничный двор с облезлыми тополями.

– Игорь, мы, конечно, все в шоке от произошедшего, – начал он мягко, но в голосе его звенела сталь. – Это настоящее варварство. И виновные должны понести самое суровое наказание. Но жизнь, как говорится, продолжается. И я хотел бы поговорить о будущем. О нашем с вами будущем.

Я молча слушал.

– У вас уникальный талант, и запирать его в одном маленьком городе – преступление. Я тут подумал… о сети. О франшизе. «Очаги Белославовых». Звучит? Мы могли бы открыть точки в нескольких городах Империи.

Он смотрел на меня с улыбкой сытого хищника, который уже прикидывает, сколько шкур можно будет содрать с добычи. А я смотрел на него и думал о другом. Это нападение… оно его не отпугнуло. Наоборот. В его глазах я стал ещё ценнее. Теперь я – повар с историей. Герой, который отстоял своё дело, чуть не поплатившись за это жизнью. Такая легенда продаётся гораздо лучше, чем просто вкусный шашлык. Надо же, оказывается, получить дырку в брюхо – это отличный маркетинговый ход.

– Господин Максимилиан, – я ответил так спокойно, как только мог, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я ценю ваше предложение. Но, боюсь, сейчас я не готов.

– Денег хотите больше? – он чуть прищурился. – Это обсуждаемо. Мы щедрые партнёры.

– Дело не в деньгах, – я покачал головой. – Я не готов ни морально, ни, как вы можете заметить, физически. Я не могу думать о франшизе, когда у меня даже одна‑единственная точка ещё толком не заработала. Мне нужно время. Как я и говорил ранее, всё подготовлю, распишу меню и предоставлю на ваш суд, но… – я чуть скривился от боли, когда попытался усесться поудобнее, – вы сами видите, сроки, увы, чуточку сдвинулись.

Максимилиан откинулся на спинку стула и усмехнулся. Не зло, а с пониманием. Он оценил ответ. Я не стал торговаться, не стал лебезить. Я снова показал, что у меня есть своя позиция, и я не собираюсь прыгать от радости при виде первого же мешка с деньгами.

– Хорошо. Я вас понял, – он кивнул. – Логично. Сначала нужно оправиться и закрепиться здесь. Я готов ждать. Но, – он поднял указательный палец, – не затягивайте, молодой человек. Время – самый ценный ресурс.

Он встал, давая понять, что аудиенция окончена.

– Мы, пожалуй, пойдём. А Сашенька ещё побудет с тобой, если ты не против.

Я был не против.

Её мать и дядя с женой вежливо попрощались и вышли, оставив за собой шлейф дорогих духов и ощущение почти состоявшейся сделки. Мы с Сашей остались одни. Тишина, которая повисла между нами, была неловкой, почти интимной.

Она подошла к кровати и присела на самый краешек. Её обычная дерзость и игривость куда‑то испарились.

– Ты нас всех до смерти напугал, – тихо сказала она.

– Прости, не хотел, – так же тихо ответил я.

Саша медленно посмотрела в сторону закрытой двери.

– Дядя… – начала она, почему‑то сбившись, – он, действительно, нацелен работать с тобой, Игорь.

– Это же хорошо, – я улыбнулся в ответ.

– Может быть, – девушка вновь посмотрела на меня. – Но… я не знаю, какие у него на тебя планы. Тот мир, с его гигантскими аппетитами и шуршащими банкнотами, может испортить любого человека. Даже такого, как ты.

Мило, очень мило. Но я уже жил в подобном месте, и не могу сказать, что он до одури отвратительно. Хотя стоит признать, что её беспокойство за меня был приятным.

– Не переживай, я справлюсь, – усмехнулся я в ответ.