– Ты… Ты из‑за меня… столько проблем… А ты мне… принёс… – бормотал он, не в силах связать слова.

– Так, прекращай сырость разводить, – я неловко похлопал его по тощему плечу. Чувствовал я себя в такие моменты ужасно. – Ты за нас всех получил. Так что ешь и поправляйся. Ты – часть команды. А своих в беде не оставляют. Понял? К тому же, – я хитро прищурился, – Даша видит в тебе героя, а герои не ревут за просто так. Так что вдохни‑выдохни и будь мужиком. У тебя ведь это отлично получалось.

Да, слегка лукавил. Ну а что прикажите мне говорить, чтобы поддержать парня?

Он только кивнул, продолжая вливать в себя бульон.

Я посидел с ним ещё минут десять. Он сбивчиво рассказывал, как пытался отбиться от тех трёх амбалов, как ему было стыдно, что он такой хилый и не смог достойно защитить Дашу. Я слушал, кивал и думал, что этот нескладный паренёк с его собачьей преданностью – это мой самый ценный кадр. Таких людей не купишь ни за какие деньги. И предавать их нельзя.

Выйдя в коридор, я чуть не врезался в госпожу Зефирову. Местная аптекарша плыла по коридору, оставляя за собой шлейф дорогих духов с какой‑то пряной, незнакомой ноткой.

– Игорь! Какая встреча! – пропела она, останавливаясь так близко, что я мог разглядеть золотые искорки в её карих глазах. – Неужели здоровье подвело? Могу предложить отличное средство для… кхм… мужского тонуса. Новинка из самой Османской империи!

– Благодарю, но я лишь навещал сотрудника, – я изобразил вежливую улыбку, делая незаметный шажок назад. – С тонусом пока всё в порядке, не жалуюсь.

Она мелодично рассмеялась, прикрыв рот ладошкой в изящной перчатке.

– Ох, я же просто шучу! Хотя… – она сделала ещё полшага ко мне, и её голос стал тише, почти заговорщицким. – Если вам вдруг понадобится что‑то поинтереснее сиропа от кашля, заглядывайте ко мне в аптеку. Можно после закрытия. У меня есть травы… которых нет в официальном каталоге. Для такого знатока, как вы, думаю, найдётся кое‑что совершенно особенное.

Намёк был толще некуда.

– Звучит интригующе, – я посмотрел ей прямо в глаза. – Люблю всё особенное. Обязательно загляну.

Она довольно улыбнулась, подмигнула и поплыла дальше по коридору, оставив меня переваривать информацию. Ещё один игрок на доске. Возможно, будущий союзник. А может, просто хитрая дамочка, которая хочет погреть руки на моём успехе (и не только там). В любом случае, это был шанс, который нельзя упускать.

В кармане завибрировал телефон. Короткое сообщение от Саши Доды.

«Дядя приезжает во вторник. Утром. Будет в городе всего пару часов. Готовься. Это твой шанс».

Вторник. То есть послезавтра.

Я медленно побрёл к выходу. В голове из полного хаоса постепенно начал выстраиваться план. Простой, как меню для бизнес‑ланча. Фатима Алиева, эта старая ведьма, затаилась и ждёт моего промаха. Что ж, ждать ей придётся долго. Я больше не тот запуганный паренёк, каким был Игорь Белославов.

Пункт первый: придумать, чем удивить столичного гостя. Нужно что‑то простое, но чтобы било наповал. Что‑то, что покажет всю пропасть между моей едой и их химической дрянью.

Пункт второй: заглянуть к госпоже Зефировой. Надо понять, что у неё есть в наличии и чего она хочет взамен. Бесплатно такие услуги не оказывают.

Пункт третий: подготовить команду. Даша, Настя, и как только встанет на ноги – Вовчик. Они – моя гвардия. Мои руки и мои глаза.

Я вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Кажется, спокойные деньки закончились, так и не начавшись. Начиналась настоящая работа.

* * *

Вечером я отпросился у девчонок. Сказал, что надо бы заглянуть к одному травнику на окраине, договориться о поставках. Они так умотались за день, что просто кивнули, не задавая лишних вопросов. Настя уже клевала носом над какой‑то тетрадкой с расчётами, а Даша просто рухнула на табуретку. Я дождался, пока первые тени лягут на улицы Зареченска, и пошёл. Только совсем не к травнику. В лес.

Честно говоря, сам не понимал, какого чёрта меня туда несёт. Это было не обычное желание прогуляться. Скорее, похоже на зуд где‑то под рёбрами. Словно кто‑то невидимый дёргал за леску, а крючок засел прямо в сердце. Шёл, куда глаза глядят, быстро свернув с тропинок, по которым гуляли горожане. Воздух здесь был другим: густым, влажным.

В какой‑то момент я понял, что окончательно заблудился. Фонари города остались далеко позади, а луна пряталась за тучами. И как раз в этот момент тропинка, если её можно было так назвать, просто кончилась. Упёрлась в двух сосновых гигантов, а проход между ними был занят.

Там стоял злыдень.

Огромный, с хорошего бычка, волк. Шерсть чёрная, как смола. А самое жуткое – костяные шипы, торчащие из хребта. В полумраке они светились бледным, мертвецким светом. Он не рычал. Он скорее вибрировал всем телом, издавая низкий гул, от которого холодок пробежал по спине.

И тут в голове прозвучал голос. Не то чтобы я его услышал ушами. Скорее, это была мысль, принесённая ветром. Голос Травки.

«Не трогай. Он мой».

Злыдень дёрнул ухом. Склонил свою массивную башку набок, уставившись на меня парой жёлтых фонарей. Посмотрел так внимательно, будто пытался прочитать состав блюда на этикетке. А потом… просто шагнул в тень дерева и пропал. Не убежал, не отпрыгнул. Словно его там никогда и не было. Я даже моргнуть не успел.

Сделав шаг вперёд, я вышел на уже знакомую мне поляну.

Она сидела на поваленном стволе и ждала. Травка. Сегодня она выглядела совсем юной, почти девчонкой. На голове венок из каких‑то цветов, что светились в темноте, а в зелёных глазах плясали смешинки. Но стоило мне подойти, как её лицо на секунду изменилось. Морщинки собрались у глаз, взгляд стал глубоким и древним, как у старухи, видевшей рождение этого леса. А потом она сделала шаг навстречу и превратилась в обольстительную женщину.

– Ты звал, повар, – её голос был похож на шелест листвы.

– Не звал, а пришёл за консультацией, – поправил я, присаживаясь прямо на мох напротив неё. – Это разные вещи.

Она тихо рассмеялась, и по поляне словно прошёлся тёплый ветерок.

– Для леса – одно и то же. Что тебя тревожит?

Я не стал тянуть кота за хвост. Выложил всё как на духу. Про Фатиму, про её странное влияние, про то, как она, словно паучиха, опутала своей сетью полгорода. Говорил без паники, как шеф‑повар, столкнувшийся с новым, ядовитым ингредиентом, который ему подсунули на кухню.

– Мне нужно понять технологию, – закончил я. – Эту вашу магию. В чём разница между «высшей», которой аристократы кичатся, и той порошковой дрянью, что продают в магазинах? И что за «алхимия», о которой ты говорила? Я не собираюсь огненными шарами кидаться. Я хочу понять «химию» процесса. Понимаешь? Как мне бороться с ведьмой, если я даже не знаю, из какой нитки сплетена её паутина?

Она слушала, не перебивая. Только голову склонила набок, как птица.

– Твоя сила в том, что ты чувствуешь жизнь, – наконец ответила она. – Магия дворян – это сила крови. Она как река в гранитном русле. Мощная, но течёт всегда по одному пути. Порошки купцов – это пыль. Мёртвая магия. Иллюзия, как нарисованный на стене очаг. Он светит, но не греет. А твой дар… – она протянула руку и коснулась моей щеки. Её пальцы были прохладными и пахли свежей мятой. – Твой дар – это сила самой земли. Ты можешь взять мёртвый кусок мяса и сделать его живым на языке. Можешь взять скромную травку и раскрыть всю её душу. Ты не колдун, повар. Ты – творец.

Звучало красиво, но туманно.

– И что мне с этим делать? Как это применить против старой карги?

– Слушай, – прошептала она, подойдя так близко, что её волосы‑травинки коснулись моего лба. – Слушай не ушами, а кожей. Вдыхай не носом, а всем нутром. Паутина старой женщины соткана из страха и гнили. Она боится всего живого. Боится настоящего вкуса. Настоящего запаха. Настоящих чувств. Дай людям правду. Дай им попробовать настоящую жизнь, и её гнилая паутина рассыплется сама.