И даже проникновение внутрь не составило особого труда. Видимо, ректорский авторитет был столь незыблем, что до нас не находилось психов, готовых рискнуть отчислением и жизнью ради сомнительного удовольствия пробраться сюда.

Но, как выяснилось, не обязательно быть двинутой, чтобы решиться на подобное. Достаточно – просто темной в компании светлого.

Свет на первом этаже горел, и, по идее, стоило бы подождать, пока дом уснет, но… Вдруг у ректора приступ ревматизма? И он промается с ним до утра?

Подняла взгляд выше. Второй этаж, в отличие от первого, радовал темными окнами.

Кьяр бегло осмотрелся, приметил внушительный вяз с толстыми, раскидистыми ветвями, которые почти касались окна второго этажа, и взлетел по стволу белкой. Мне оставалось лишь любоваться отличной задн… кхм, ловкими движениями боевика, скупыми и выверенными.

Снежок взобрался на ветку и распластался по ней, превратившись в бесшумную тень. В сторону закрытой створки потянулся туман заклинания. Но едва оно коснулось окна, как я увидела едва различимую сеть.

Усмехнулась: похоже, ректор хоть и полагался на честность адептов, но уповал не только на нее.

Светлого не увидела, но ветка чуть заметно качнулась, и раздалось:

– Грыхт! Тут плетение Страгросса! Эту заразу только выжигать.

– Подожди. Сейчас попробую убрать! – шикнула я, задрав голову.

– Тихо сможешь?

Вместо ответа я достала одну из склянок. Так и знала, что пригодится. Вытяжка из печеночных квасцов камнегрыза была отличным средством, разъедающим любые чары. Вот только жутко редким и дорогим. Я ее попросила у мамы в качестве подарка на свое восемнадцатилетие. Правда, планировала я ее тогда применить для другого, но… не срослось. А вот сегодня, надо же, пригодилась.

Пара капель – и плетение стало съеживаться. Пара ударов сердца – и путь к окну был свободен.

Кьяр оттолкнулся от ветки и занырнул в открытые створки. А спустя несколько мгновений светлый сверху скинул аркан. И едва я за него ухватилась, меня тут же подняли и втянули в комнату.

Та оказалась малой гостиной. Мы двинулись на обыск, стараясь не шуметь. Первая комната. Вторая. Третья… Нам повезло в спальне. Ты была пуста. И именно в ней мы обнаружили зачарованную плетеную корзину с крышкой, из которой доносилось целеустремленное царапанье.

Кьяр подошел, поднял крышку и…

– Это мета Олава.

Я заглянула светлому через плечо и увидела фениксенка. Мелкого, алого и воинственно нахохлившегося. И тут из коридора послышались шаги и клацающие звуки.

Шкряб-шкряб-шкряб…

– Быстро, прячемся! – сориентировался Снежок.

Между шкафом и постелью, не сговариваясь, выбрали второе. Все же под кровать заглядывают гораздо реже. Мы закатились под нее ровно в тот момент, когда дверь открылась.

Я могла видеть лишь ноги вошедших. Точнее, у одного – ногу и протез, а у второго – высокие сапоги. В последних я признала ректорские.

– Вот, Лим, все, что осталось от пропавшего адепта.

Я узнала голос главы академии. И пусть сейчас не видела Тумина целиком, но могла поспорить: он показывает гостю мету.

– Да уж… – проскрипел обладатель протеза-артефакта. Последний напоминал не стопу, а птичью лапу: металлические острые когти, стальная цевка с кучей шестеренок, удерживаемых в жестком каркасе магического плетения… Протез выглядел столь впечатляюще, что я не удивилась бы, если бы его обладатель не только не уступал в скорости бега тем, у кого обе ноги целы, но и мог легко их опередить. – Мне случалось расследовать дела, когда у мага пропадала мета, но чтобы исчез чародей без своего источника силы… Однако… Пробовал связать его с хозяином?

– Спрашиваешь? – хмыкнул ректор. – И не раз. Испробовал все, что можно. Не формируется поисковая жила, хоть тресни.

– Да уж… Если ты ничего не смог… – протянул гость.

В следующий момент я увидела отблеск вспышки света, а потом потянуло табаком. Похоже, хромой гость закурил: я почувствовала запах дыма, который с детства не переносила. Бесшумно зажала нос рукой, стараясь дышать через раз, чтобы не чихнуть.

Спустя некоторое время гость вновь продолжил разговор, спросив у ректора:

– Я, конечно, знаю, Мор, в этой академии зачастую под масками обычных магов учатся наследники великих родов, и ты вроде как не должен знать, кто из них кто, но… ты, случаем, не догадываешься, чей сынок пропал? Судя по тому, как спешно выдернули меня из столицы, кого-то из приближенных к трону.

Хромой так многозначительно замолчал, что у меня создалось ощущение, что он не просто говорит, а на кого-то конкретного намекает.

Эх, жаль, не видела в этот момент лица любителя раскурить трубку… Наверняка оно было очень выразительным. Хотя… и эмоции гостя оказались соответствующими. Я чувствовала раздражение, удивление, отвращение, недоверие. А еще эти эмоции были осознанно подавленными, приглушенными. И это говорило о том, что их обладатель – человек железной воли, который привык полагаться исключительно на разум. И сейчас он до предела собран, внимателен, даже к самым незначительным мелочам, напряжен, как зверь перед прыжком. И это несмотря на усталость, волна которой была для меня практически осязаемой.

Да и немудрено. Если верить словам гостя, за день он проделал путь от столицы до Южных земель – расстояние, которое на обычной метле или в парящем паланкине, если не ошибаюсь, можно преодолеть за пять дней.

Да уж, похоже, это был не просто гость ректора. Я сейчас лицезрела ногу и протез того самого законника из столичного департамента, который и будет вести расследование. И сдается мне, с ним придется увидеться. Хочу я того или нет…

– Если ты имеешь в виду его… то нет. Наследник этого высшего под другой личиной, – меж тем возразил гостю Тумин. – И если бы к нему заявились убийцы или похитители, он бы сам их упаковал и по птичьей почте заказчику отправил, – возразил ректор.

– Ты так говоришь, дружище, словно эти покушения уже были, – фыркнул гость.

Я начала догадываться: речь идет о светлом, который сейчас прижимает меня к себе. Очень тесно прижимает. Так, что я чувствую и напряженное мужское тело, и рельеф мышц, и… еще кое-что.

Ректор с дознавателем поговорили еще о чем-то, им одним понятном. Но самое главное: они не стали забирать корзину с собой. Я выдохнула с облегчением. Причем буквально: наконец-то исчез источник табачного дыма. И вроде бы я сделала это тихо, но… Ректор, вслед за гостем уже одной ногой шагнувший из спальни на порог, вдруг остановился в задумчивости.

Я напряглась и почти физически ощутила его желание вернуться и пойти заглянуть под кровать. Не знаю, что ему показалось подозрительным, но… если он нас увидит, то минимум меня обвинят в попытке кражи меты. А максимум – и цельного Олава.

Собрала все свои силы. Сосредоточилась. До рези в глазах. До испарины на висках. Волна – мягкая, но сильная – потекла от меня к Скале. Желание – как можно скорее уйти из спальни. Не заглядывать никуда.

Это были не эмоции. Это был почти приказ. Я чувствовал, как трещат по швам искусственно суженные эликсиром магические каналы внутри меня. Как сила рвется наружу. Как вот-вот готовы слететь все ограничители…

Тумин замер. Удар сердца. Второй. Третий.

Ректор ушел. А мы со Снежком остались. Под кроватью. Меня потряхивало от перенапряжения. А еще от страха. Понимание, что дар мог вырваться из-под контроля, накрыло с головой. Потому что я привыкла управлять силой третьего уровня. Но не девятого. И если бы произошел этот рывок… Не я бы контролировала свою силу, а она меня…

– Кей, я здесь, я рядом. – Чувствуя мое состояние, светлый обнял меня. Ласково. Нежно.

Я ощутила, что попала в самое надежное место в мире, туда, где не могло случиться ничего плохого, – в объятия Кьяра, от которых едва уловимо пахло кипарисом, имбирем и крепким кофе…

Я чуть откинула голову, чтобы видеть лицо Снежка, и… Его губы коснулись моих. Осторожно, ласково. Нежно. Совсем по-другому. Не как в первый раз, когда они были бесцеремонными и наглыми. И не мимолетным скольжением, как во второй…