В общем, я просто начала усиленно симулировать абсолютную нормальность. И на раздаче была самой адекватностью и воплощением вежливости. Настолько, что перестаралась. Потому как гном, орудовавший половником, косился на меня весьма подозрительно. И, не иначе как памятуя о вчерашней прожорливости одной темной, которая подходила к нему за добавкой тиндели, в этот раз налил сразу миску мясного наваристого супа до самых краев.

Я радовалась недолго. Стоило отойти с подносом от гнома, как выяснилось, что почти все места в зале заняты. Снежок, шедший впереди, уверенно двинулся к парням за столом – то ли одногруппникам, то ли просто друзьям, – унося с собой поводившую из стороны в сторону носом Эйту, которая предвкушающе потирала лапки.

А я, повертев головой, все же нашла свободный столик в углу. И направилась туда. Вот только не успела я присесть, как поняла, что забыла захватить ломоть хлеба. Пришлось оставить миску с супом и отлучиться за напластанными кусочками ковриги. Вот только когда я вернулась к столу…

– Ты что, все сожрала? – изумленно глянув на развалившуюся на столе пушистую, пузико которой напоминало мячик, вопросила я.

– Очень не сож-ралею, и мне ни капли не ж-раль… Ик! – обхватив живот лапками, подытожила осоловело счастливая белка. И пояснила: – Ну этих светлых! Никакого уважения к госпоже Безумия.

«Игнорируя рыжую, сами все шустро съели, не дав белке ничего стырить», – перевела я. Вот, похоже, она, несолоно хлебавши у светлых жмотов, и приковыляла ко мне.

– И вообще! Я, между прочим, твой диплом! – подняла палец хвостатая. – Ты должна меня защищать! От голода, холода и травм. А ты надо мной совсем не работаешь! Даже мух не отгоняешь. Я уже не говорю о том, чтобы меня обмыть… в смысле выкупать в ванне!

Я посмотрела на свою «практическую часть исследования», которая, развалившись, лежала на столе. Эх… Вот некоторые дубы берут липовые дипломы и проблем не знают… А я, вся такая умница-разумница, умудрилась отхватить себе не деревянный, а пушной!

– Да уж, никогда не думала, что моя научная работа будет прожорливой настолько, что непонятно: тяжелее ее написать или прокормить?

– Поклеп! Я и съела-то всего ничего!

Я выразительно продемонстрировала глубину беличьего ничего. Внушительная миска, в которую пушистая легко поместилась бы целиком, была абсолютно пуста.

Белка фыркнула, облив меня гордым безмолвием. Или, если проще, не нашлась что ответить.

А я повторила на бис поход к повару. У того аж борода от возмущения затряслась. А во взгляде была строка сплошной брани, цензурный смысл которой сводился к: «Куда ж в тебя влезает, зараза темная?»

А я, лучезарно улыбнувшись, протянула гному пустую миску. За добавкой. На этот раз я была бдительна и еду без присмотра не оставляла. А то Эйта, оказывается, была как девичья фигура: за ней следишь-следишь, но чуть отвернешься – и она уже что-то хомячит!

Но не успела я покончить с завтраком, как в столовую ворвались два исчадь… в смысле чада тьмы: некромант и чернокнижник. Кучерявая макушка первого сына Мрака, Сьера, и так редко отличавшаяся опрятностью, сейчас и вовсе напоминала воронье гнездо. А неряшливый вид дополнял картину.

Шевелюра у второго, Вэрда, хоть, в отличие от таковой у встрепанного собрата по темному дару, и была аккуратно причесана, но на этом расхождения в степени небрежности облика этих двоих заканчивалось. Одежда на аристократе тоже выглядела надетой наспех.

– Вот ты где! – первым выпалил кучерявый. – Мы с ног сбились искать, куда ты из лазарета сбежала. Даже решили, что светлые тебя по-тихому прибили и избавились от трупа, прикопав под каштаном.

После этой тирады темный плюхнулся на табурет напротив меня. Да еще и локтями о столешницу оперся, едва не прищемив хвост Эйте, которую не видел. Пушистая нахалу тут же отомстила. И пусть магии рыжая была лишена, но вредности-то нет! А последняя по силе почище самого могучего дара порой будет.

Белочка это в очередной раз доказала, метко попав в косточку локтя Сьера острым когтем. Чую, по ощущениям это было побольнее, чем удариться мизинцем об угол кровати в темноте. Во всяком случае, некромант зашипел и скривился так, что аристократ рядом с ним опускался на свое место осторожно.

– Какие здесь столы… – потирая больной локоть, прокомментировал Сьер.

– Драчливые? – невинно уточнила я.

– Я бы сказал, что не просто дерутся, а активно нападают… – глядя ровно на то место, где сейчас сидела Эйта, и не видя ее, протянул Сьер. Судя по всему, он сканировал столешницу на предмет проклятий, благословений или хотя бы банальных кнопок. Но увы…

А я поспешила сменить тему разговора.

– Значит, вы меня искали и беспокоились?

– Нет. Мы не настолько светлые, – возмущенно фыркнул аристократ, всем своим видом подчеркивая, чтобы я даже мысленно его так не оскорбляла. Чтобы темный – и о ком-то пекся? Что за глупость?! – Просто втроем противостоять врагу легче, чем вдвоем.

Я сделала вид, что поверила. Парни тоже усиленно изобразили, что поверили в то, что я поверила. А как же иначе? У темных подобный блеф – это почти национальный вид спорта. Называется «обмани меня, если сможешь».

– До восьмого удара колокола осталось совсем ничего, – меж тем напомнил Вэрд. – Так что раз мы убедились, что с тобой все в порядке, то, пожалуй, все же перекусим перед первым занятием.

– А где, кстати, оно будет? – полюбопытствовала я.

– Зельеварение. Практикум в седьмой лаборатории корпуса трилистника, – просветил меня аристократ, начав излучать привычную надменность. И даже незаметно попытался придать своей одежде приличный вид.

– Что бы я без тебя делала. – Я улыбнулась в ответ.

– Бежала бы в свою комнату за расписанием. – Он вскинул бровь. – А сейчас, наверное, просто побежишь за сумкой с учебными свитками.

Вот ведь язва аристократическая! Чтоб ему в суде бурно с другими родственничками-наследниками делить на части постигшее их общее горе!

– Не переживай, случись такое, и я благородно избавлю остальных наследничков от тягот скорбного бремени и в одиночку взвалю его себе на плечи, – усмехнулся Вэрд.

А я после этих его слов поняла, что в порыве чувств произнесла фразу вслух.

– Тогда желаю твоей семье долго здравствовать! – И я развернулась на каблуках, поспешив прочь и в очередной раз убеждаясь: учеба в светлой академии ни одну темную до добра не доведет! Только до ручки. Причем, на радость Эйте, эта самая ручка будет от двери дома скорби. Я тут всего ничего, а уже крепкого здоровья кому ни попадя начинаю желать. И это вместо того, чтобы следовать первой заповеди темных: добился цели сам – добей врагов!

– Да, перед зельеварением во внутреннем дворе построение должно быть. Наше присутствие обязательно! – донеслось мне в спину.

Я шумно выдохнула. Ну Вэрд! Не мог сразу сказать?!

Хотела обернуться и что-нибудь ответить, но тут заметила, что у меня на плече, оказывается, уже сидит белочка. Похоже, я так увлеклась перепалкой с аристократом, что не заметила, как Эйта успела забралась на меня, и сейчас использовала одну темную в качестве своего личного транспорта.

Я открыла рот и захлопнула, так ничего и не ответив темному. А затем решительно вышла из столовой.

– А у вас тут ничего, вкусненько, – поводя носом из стороны в сторону, прокомментировала Эйта. – Я уже три истерики и два нервных срыва учуяла. – К тому же, пока у меня лапа не заживет, я недееспособная и все равно никуда телепортироваться не могу.

– Что, даже испугать до дрожи не под силу? – повернула голову направо и утонила, глянув на дергавшийся из стороны в сторону перед моим носом подвижный пушистый хвост.

Я тут, понимаете ли, необдуэленная еще, а у меня главное секретное оружие заявляет, что вышло из строя!

– Может, и могу… А что ты мне за это дашь? – таким тоном спросила рыжая, что я заподозрила: это не белка, а цельный выжига-гном.

– Глубокое моральное удовлетворение от победы не подойдет? – Я прищурилась.