– Диплом! Да я госпожа Безумия! Ты страх потеряла, темная?

– С дипломом? – почти синхронно с пушистой переспросил светлый. И, судя по его интонации, он почти видел, как за окном в облаках красиво и почти незаметно для прохожих летит моя кукушечка.

– Да! – обоим сразу ответила я.

И исключительно для Бьеркрина добавила:

– У меня тема дипломной «Способы сопротивления безумию магически одаренных существ». Поэтому на крыше я ловила белочку. В смысле Эйту.

– И, судя по всему, поймала, – как-то не слишком вдохновляюще отозвался Снежок.

– Как ты догадался?

– Темная, – голос Снежка прозвучал предостерегающе, – ты ведь в курсе, как поступают с обезумевшими магами?

Тут я поняла, что мы говорим о разных белочках. Точнее, об одной, но… Я о ней в фас, а он – в профиль!

– Я в курсе, – прошипела гадюкой, – а еще я менталист. И, поверь, мой разум такой крепкий, что им гвозди можно заколачивать. Причем в крышку гроба твоего недоверия!

И, плюнув на все, я просто и незатейливо поклялась в своих словах.

По лазарету пронесся легкий вихрь – мироздание приняло слова моего зарока. И даже не убило после этого. Не знаю, кто из двоих – Эйта или Снежок – был больше этим разочарован. Оба выглядели одинаково недовольными.

– Значит, ты правда ловила Эйту? – уточнил светлый.

– Скажу больше, милый: я лежу почти на соседней с тобой койке, – фыркнула в усы пушистая и, подбросив тыквенную семечку, ловко цапнула ее ртом и разгрызла, а потом выплюнула шелуху чуть в сторону.

– Поймала. Кстати, она сейчас тут. И сказала, что ты, милый, очень удивишься этому факту, – последние слова я произнесла, стараясь передать беличью ехидную интонацию. И, не удержавшись, добавила от себя: – А еще она плевать на тебя хотела.

От такой вольности перевода пушистая, закинувшая в рот еще одну семечку, закашлялась.

Светлый не спешил что-то говорить. Видимо, обдумывал услышанное. А может, просто его сморил сон? Во всяком случае, я увидела, как спустя совсем немного времени Снежок смежил веки, а его дыхание выровнялось.

Белочка же уделила все свое внимание семечкам, а когда те закончились, повернулась к нам спиной и задрыхла. Заливисто так, с присвистом.

А я же лежала, как самая умная, таращилась в потолок и думала, что, кажется, моя первая дуэль со светлой сегодня пройдет без меня.

Потом повернулась на правый бок. Койка подо мной протяжно скрипнула. А лежать оказалось жутко неудобно. Повернулась обратно. Кровать и вовсе застонала желной. Надсадно, противно. Как будто ее крепления век не смазывали. Даже заржавелые дверные петли и то мелодичнее звучат.

Да еще и меж лопаток что-то уперлось. Да так, что я попыталась извернуться и…

– Ты будешь спать? – прозвучало сонно сбоку, и Снежок ехидно добавил: – Или зло никогда не дремлет?

Я и не подумала отрицать:

– О да, тьма всегда полна сил и энергии… – Вот только эффект фразы смазал широкий зевок.

А потом я не удержалась и поелозила спиной по матрасу, пытаясь найти положение поудобнее.

– Угу, я вижу, – не остался в долгу светлый. – Из тебя она так и бьет. Причем контрольным в голову.

– Из уст светлого сочту за комплимент, – хмыкнула я, попробовав еще раз перевернуться и устроиться поудобнее.

– Бесполезно, – прокомментировал мои попытки обрести если не душевный, то телесный комфорт Снежок и пояснил: – Здесь такие матрацы, чтобы адепты на них не залеживались и выздоравливали как можно скорее.

– Угу. Я прямо зад… спиной чую их лечебный эффект, – попеняла и скосила взгляд на белочку, которая вольготно дрыхла на подушке, нет-нет да подергивая здоровой лапкой.

– Не переживай, все его ощущают, – в голосе светлого мне почудился смешок.

– А ты, как я посмотрю, здесь бывал, и не раз… – Я вновь повернулась к светлому.

– Доводилось, – не стал спорить Снежок.

Мы ненадолго замолчали. За окном багряный закат расправил свои крылья. Послышался звук колокола. Я насчитала семь ударов. Значит, настало время ужина. Время моей дуэли.

Вспомнился тот высокий светлый – местный организатор ставок… Как его?.. Олав, кажется. Накаркал, паразит. И пусть о «может, не придет» заикнулась я сама. Накаркал-то все равно этот носатый. И точка.

Эх… А ведь могла бы сейчас утереть нос этой беловолосой, если бы Эйта была посговорчивее… Или могла бы лежать по шею в бинтах, если бы Снежок оказался чуть нерасторопнее… Все же его тело значительно смягчило удар.

– Спасибо, – хрипло каркнула. Нехотя.

Благодарить темные умели едва ли не хуже, чем извиняться. И обычно «не убил, хотя мог» на языке детей Мрака и означало это пресловутое «спасибо».

– За что? – чуть приподнял бровь Снежок. Хотя ведь прекрасно все понял.

– За то, что пытался меня спасти, – прошипела я, чувствуя себя отвратительно неуютно. И не удержалась, добавив: – Получилось, конечно, не очень, но попытка засчитана.

– Ты всегда такая милая? Или это мне просто сегодня повезло?

– Знаешь, у нас, темных, есть поговорка: удача бывает внезапной, поэтому, если повезло, терпи.

– Как будто у меня есть варианты. – Снежок поморщился. И почему-то мне показалось, что конкретно сейчас терпит он скорее не темную под боком, а боль в поломанных ребрах.

– Как ты? – Я кивнула на грудь.

– Лучше…

– Лучше? – засомневалась я, потому как слишком уж поспешно ответил светлый.

– Лучше не спрашивай, – в сердцах выдохнул Снежок.

Я открыла рот, чтобы еще что-то спросить, но именно в это время скрипнула входная дверь и в зал вошел адепт с подносом. Нам принесли ужин. Ели мы в молчании. А едва дежурный студиозус ушел с пустыми мисками, как вновь появился целитель с бутыльком эликсира.

– Мне нельзя магические лечебные зелья, – напомнила я мрачно.

– Это настойка грезницы, – тоном «когда вы спите, темная, от вас вреда меньше» отозвался врачеватель. А затем я и глазом моргнуть не успела, как в меня влили едва ли не половину склянки.

Веки почти мгновенно начали тяжелеть. А я не стала сопротивляться. Все же дрема – лучшее лекарство. И в целильне светлых – единственное доступное для темной адептки.

Дали ли настойку Снежку, я уже не узнала, потому как отключилась.

А вот утро у меня началось с повышенной кроватации: сила притяжения подушки оказалась столь высока, что я лишь со второй попытки, преодолев немыслимое притяжение, смогла подняться, чтобы сесть.

Огляделась. Через койку от меня все также блаженно дрыхла Эйта, укрывшись хвостом как одеялом. А вот Снежок, как оказалось, уже бодрствовал. И кто после этого из нас двоих зло, которое и не думает дремать? Хотела ему об этом сообщить, но меня опередили фразой:

– А ты, оказывается, сопишь во сне.

Не сказать, что я обрадовалась новым знаниям светлого.

– Я думала, что тебя тоже напоили…

– Меня и так восстанавливающими зельями накачали. Так что еще и грезница определенно была бы лишней. Одна бессонная ночь – небольшая плата за сросшиеся за ночь кости.

При этих словах я враз почувствовала все синяки на своем теле, которые сойдут только через седмицу. Ну нельзя же так меня провоцировать и нарываться на проклятие! Хвастаться перед дочерью Мрака тем, что ты почти восстановился и через пару ударов колокола на тебе не будет ни царапинки…

Как я сдержалась и промолчала – сама не представляю. Но, видимо, на моем лице было написано что-то такое, отчего Снежок все же насторожился. И даже уточнил:

– Темная?

– Да? – скопировав интонацию светлого, ответила я.

– О чем ты сейчас подумала? – И, не дожидаясь очередного вопроса, Снежок пояснил: – У тебя был такой взгляд…

– Я раздумывала, а не поделиться ли с тобой душевным теплом, – соврала не моргнув глазом. – Сделать так, чтобы мой спаситель согрелся в нем.

– В смысле ты была бы не прочь испепелить меня? – догадался светлый.

Я, как истинная дочь Мрака, попыталась проявить дипломатию. То есть ответить так, чтобы не пришлось потом кастовать щит и атакующий аркан.