Помолившись всем богам, повернул ключ в обратную сторону. Четвертый щелчок. Рука пока на месте. Напряжение чуть отпустило, но расслабляться рано.

Продолжил процедуру с маниакальной точностью. Восемнадцать щелчков против часовой — каждый на счет. Затем обратно — шестнадцать щелчков в третьем раунде.

Дышал едва-едва. Лоб покрылся испариной.

Запястье не двигал вовсе, поворачивал всем телом, держа руку прямой, как стальной прут. Только так можно контролировать эти микроскопические движения. Малейшая ошибка, и прощай, кисть.

Какое-то облегчение накатило, когда дошел до финального раунда — всего два щелчка. Но тут же осенило ужасающее понимание.

А что если лезвие активируется только после четвертой смены направления? Успею ли отдернуть руку? Сомневаюсь. Это инженерия дварфов — не перехитришь.

Сделав несколько глубоких вдохов, провернул последние два щелчка.

И все?

Только подумал об этом, как внутри хранилища все загрохотало и зажужжало. Резко выдернул руку, оставив ключ в замке.

Схватил левую руку правой, прижал к груди и закрыл глаза.

— Привет, левая. Рад, что ты еще со мной, — такого облегчения я еще не испытывал никогда в жизни.

Хранилище обнажило ряд металлических швов, уходящих в землю уровень за уровнем. Каскад металлических пластин сдвигался в стороны, пока последняя не отошла, открыв внутренний ларец.

Я потянулся внутрь, стараясь не задеть стенки, и осторожно извлек его. Рассматривать не было времени, так как пора была выбираться.

Поднялся и повернулся к ступеням.

На нижней ступеньке стоял темный эльф.

Бл…!

Я был так взволнован спасением руки, что забыл об осторожности.

Мы неловко встретились взглядами. Он выглядел таким же потрясенным и уже открывал рот, чтобы позвать на помощь.

Инвентарь открывать было некогда. Но у меня были руки.

Немедленно зажал левой ладонью рот эльфа, подавив крик. Он потянулся за мечом — плохой ход в тесноте. Другой рукой я схватил его за волосы, потянул к себе, затем всем весом оттолкнулся от стены.

Я ударил его голову о камень. Глухой удар. Вибрации пробежали по моей руке, глаза эльфа затуманились. Я снова притянул его и снова ударил.

Хруст!

Звук раздавленного черепа был коротким и окончательным. Тело обмякло.

Быстро поднялся по лестнице и выглянул в кузницу. Чисто. Метнулся к двери, осмотрелся — никого. Выскользнул наружу и рванул к границе, тенью скользя в темноте.

Вокруг была полная тьма, лишь луна слабо освещала путь. Холодный воздух пах землей и хвоей. Каждый шорох отдавался громом. Спина горела в ожидании удара.

Даже достигнув деревьев, я не сбавлял темпа. Начал тормозить, только когда нашел своих.

Несколько часов спустя мы добрались до скрытой пещеры за водопадом. Прошли через проем между потоками ледяной воды и разожгли костер. Густые струи скрывали нас от любопытных глаз.

После ужина из мяса таурема я достал из инвентаря ларец и поставил его на одеяло перед огнем. Вся группа молча столпилась вокруг, рассматривая искусную работу.

Ларец был медным, позеленевшим от времени. На поверхности виднелись три выгравированных символа на незнакомом языке.

— Ты знаешь, что здесь написано? — спросил я Равенну.

— Мой древнедварфийский не так уж хорош, но это три распространенных символа. Они означают Воин, Ловкость и Разум.

Я принялся поддевать крышку, пока она не поддалась, открывшись на ржавой петле.

Внутри лежал единственный клочок пергамента — пожелтевший и потрепанный, настолько хрупкий, что его было опасно брать. Одно неосторожное движение, и он тут же рассыпется.

— Позволь мне, — сказала Таисия. — Мои ногти достаточно острые, чтобы аккуратно с ним обращаться.

Я протянул ларец Таисии. Она деликатно подняла пергамент заостренными ногтями, развернула его и осторожно положила на одеяло.

На бумаге был изображен череп среди лесных деревьев. Над ним раскинулось ночное небо, усеянное звездами, а в центре высоко сияла луна.

— Я не звездочет, но это похоже на точное расположение звезд, — сказала Равенна, указывая на небо над черепом. — Определив их, мы найдем это место.

— Будет непросто, — вздохнула Лара. — В этих землях осталось мало звездочетов. Это умирающая область знаний.

— Возможно, письмена внизу прояснят ситуацию.

Под рисунком шли слова, написанные тем же древнедварфским почерком, что и на крышке ларца. Затем прямо у меня на глазах чернила начали расплываться, превращаясь в знакомые буквы.

— Поразительно, — прошептала Равенна, пока мои спутницы ахнули от удивления.

— Полагаю, это тоже не дварфская инженерия? — спросил я.

— Вовсе нет, — ответила Равенна. — Это магия. Текст меняется на родной язык читателя.

Я прочел появившиеся слова:

«Под звездами лежит дом воина, что ценит силу превыше всего. Здесь он встречает равного себе, первого из трех. Там, где живые уходят на покой, ты столкнешься с клинком, что несет твое испытание, ибо смерть непременно ждет воина без силы».

— Первый из трех, — повторил я, размышляя над словами. — Это не карта к полию — это карта к первому из трех заданий! Три испытания на храбрость, ловкость и ум, которые нужно пройти, чтобы заполучить полий.

— Ага. Чтобы определить достойного, — добавила Лара.

— Вот почему Дарен так поступил, — поняла Равенна. — Он не хотел, чтобы полий попал в чьи попало руки. Тот, кто его получит, должен быть достоин такой силы.

— Судя по всему, он действительно беспокоился о том, что узнал, — нахмурился я. — Какой бы силой ни обладало это вещество, мы не можем допустить, чтобы оно попало к Гавриле. Этот Собиратель и так достаточно силен, а с полием станет почти неуязвим. Нужно действовать быстро.

— Мы же не допустим этого? — сказала Таисия. — У нас есть карта, а он нас не найдет.

— Но я оставил тело, от которого не смог избавиться. Как только они его обнаружат, найдут и вскрытое хранилище. Это лишь вопрос времени.

— А зная характер Гаврилы, — продолжил я, — он будет вести себя как ревнивый идиот. Узнав, что у кого-то есть то, что он хочет, направит все силы на то, чтобы это заполучить.

— Поэтому он и хотел меня, — сказала Таисия, проводя рукой по голове, словно проверяя, на месте ли пушистые уши. — Как пополнение для коллекции.

— И если полий сделает его сильнее, он захочет его еще больше. Это не просто коллекционный предмет это нечто настолько мощное, что дварфский старейшина счел необходимым спрятать его так, чтобы его никогда не нашли.

Переночевав в пещере за водопадом, мы на рассвете двинулись в путь и вернулись домой.

Никогда я так не был благодарен огню, как когда закрыл за собой дверь домика на дереве и начал стягивать зимнюю одежду.

— Как все прошло? — спросила Стефания, быстро отложив книгу и подойдя ко мне. Она крепко обняла меня, и я насладился тяжелым, приятным запахом ее волос. — Что случилось?

— Многое, — ответил ей. — Где Иляна?

— В пещере. Вода там все еще довольно теплая.

— Правда? — сказала Лара, снимая лук и куртку. — Может, мне сегодня туда сходить. А что, если переселить всех в пещеры, чтобы согреться?

— Переселить пятьдесят человек в эти пещеры? — усмехнулся я. — Боже, нет. Там едва хватит места для десятерых. К тому же это наше место.

— Сущая правда, муженек, — согласилась Стефания.

— Думаю, я присоединюсь к тебе в пещерах, Лара, — сказала Забава.

Лара и Забава вместе вышли из домика, оставив меня наедине с Таисией и Стефанией.

— Все еще беспокоишься обо мне? — спросил я Стефанию с улыбкой.

— Он был невероятен, — улыбнулась Таисия, снимая мокрую одежду. — Расправился с врагами быстро и беспощадно.

— Это лишь одна из причин, почему наш муж таков, — сказала Стефания. — Он когда-нибудь рассказывал тебе, как перебил целое племя лесных дикарей, чтобы спасти меня?

— Целое племя? — воскликнула Таисия. — Конечно нет, муженек. Ты мой защитник, но ни один человек не смог бы такого совершить.