Через полчаса от Багора пришел вопрос:

«Твои ребята копают под Регу?»

«Да, копают», – честность в отношениях с начальством тоже неизменная величина.

«Основание?» – умел Багор задавать вопросы.

Поразмыслив, написала как есть:

«Чутье».

Любой другой начальник на месте Багора послал бы меня с бракованным навигатором куда-нибудь вглубь неизведанного космоса, но шеф написал только:

«Да, десант штука такая. Зайди утром, дам доступ к файлам службы внутренней безопасности».

Это было вау.

«Спасибо, шеф», – поблагодарила я.

Затем своим написала:

«Утром у меня будет доступ к внутренней службе, так что отбой и всем спать».

Все молча согласились и отключились от связи.

И они пошли спать, а вот у меня со сном неожиданно обнаружились проблемы – я закрывала глаза и видела носатого. Сначала даже не поверила, что какой-то там архонт мне внезапно начал сниться, но через час, не сумев заснуть в пятнадцатый раз, я осознала, что дело плохо. Реально паршиво дела обстоят. Я из десанта, я из гребанного десанта, засыпать за полторы минуты меня научили еще в восемь лет в военной школе. Но вот оно очевидное-невероятное – спустя почти два десятилетия использования, техника дала сбой.

Некоторое время я созерцательно наблюдала за потолком.

Затем вспомнив азы искусства погружения в сновидения, сделала глубокий вдох, и на выдохе последовательно расслабила мышцы лица, шеи, плеч.

Еще вдох, руки вдоль тела, на выдохе поочередное расслабление мышц сначала левой, затем правой руки. Нормальные спецслужбы расслабляют сначала правую руку, но десант это десант – в рукопашной правая рука эффективнее, соответственно ставка всегда на нее, и даже до конца расслабить никогда особо не выходит.

Еще вдох, на выдохе расслабление мышц груди и живота, переход на комбинированный темп дыхание.

Вдох – на выдохе расслабление мышц ног.

Все, я расслаблена, контроль над дыханием и переход к самой сложной фазе упражнения – гребанная медитация. Нас учили «освобождать разум» в любых условиях, абсолютно в любых. Кадетов S-класса обычно учат находить спокойствие в темноте и полной тишине, некоторых это ломает, но те, кто выдерживают испытание возвращаются в стартовое эмоциональное состояние в поисках спокойствия. У них непробиваемая защита, но их слишком мало. Сухопутные войска в качестве медитативного упражнения представляют, что они находятся в лодке посреди умиротворяющего моря – сухопутные крысы просто не в курсе, чего из этого самого моря может вынырнуть. Бойцы флота – тихое спокойное место где-нибудь в пустыне, на теплом песочке. Водяные крысы тупо не в курсе, что может в какой-нибудь пустыне из этого самого умиротворяющего песочка выползти… А мы десант, мы знаем всё. Поэтому нас заставляли расслабляться в любых условиях – под минометным обстрелом, в бою, под градом пуль, в ожидании старта к началу боя. Организму, даже находящемуся под стероидами и нейролептиками, нужно спать, поэтому тебя учат спать независимо от обстоятельств. И самое сложное в этом – погрузиться в сон, оставаясь готовым к адреналиновому всплеску в любой миг.

Вдох – выдох…

Закрываю глаза, представляю себе бой. Шатл экстренного десантирования мотает во все стороны, приказ о высадке поступит через пятнадцать минут. Эти пятнадцать минут нужно спать, потому что после несколько дней будет идти бой, и отдыха не будет. Открываю глаза там, в воспоминаниях, оглядываю ребят…После этой бойни из сорока человек нас останется семь. Напротив меня сидит Челка – абсолютно лысый чувак, у него даже брови не росли, что-то не так у него было с гормонами, в общем, не росли. Его разорвет при десантировании, я смотрю на него в последний раз. Челка дышит по системе, заставляя себя спать, потому что впереди бой, а в казарме Страйк его наказал дополнительной отработкой и спать уже не выйдет даже после боя. И Челка заставлял себя спать, еще не зная, что это последние минуты его жизни. Челка, а если бы ты знал? Ты спал бы?

И глаза я открыла уже в реальности.

Посмотрела на датчик жизнедеятельности на руке – сорок девять часов без сна. Паршиво. Но почему-то вспоминается Челка. Он не хотел спать. Как чувствовал. Все уже вырубились, а он елозил, не мог расслабиться, нервничал… Что ему мешало тогда? Интуиция? Чутье? Предчувствие? Дерсен его ведает, но до места высадки долетела только его абсолютно лысая голова.

А я встала.

Подключилась к системе, начала наводить порядок в делах, запустила систему уборки в квартире, вещи кинула в стирку. Хрен его знает, что мешало спать мне, но очень надеялась, что это было не тем, что мешало спать Челке.

***

Я закончила все под утро.

В делах порядок, в квартире чистота, вещи сложены в шкафу, до работы и соответственно шефа с допуском к профайлу Хама еще два часа.

Поставив завтрак, я отправилась в душ, рассчитывая, что у меня еще даже будет время час поспать.

Но не успела я после душа доесть омлет, как раздался звонок в дверь.

Все так же в полотенце, пошла деактивировать растяжку и открывать – за дверью оказался личный водитель господина посла.

– Оу, – выдала удивленно.

– Добрый день, госпожа Авояр, – улыбнулся мне седой стареющий мужчина. – Боюсь, возникли сложности, господин посол настаивает на вашем присутствии.

Черт! Что там опять не так?

– С кем встреча? – уточнила у мужика.

– Ммм, меня не поставили в известность, простите.

Черт.

– Пять минут, – вздохнула тяжело, попрощавшись с надеждой на сон, – входите.

Одевалась вообще нехотя – серый мрачный закрытый костюм с юбкой до колена, серый тоник на кожу, серый тон на ресницы и брови. Видок – краше хоронят, но для перепуганной переводчицы вполне сойдет.

Захватила папку с чистыми листами, мало ли, так солиднее.

Когда вышла, водитель заметно удивился – я существенно поседела за эти пять минут.

– Дресскод, – сообщила я, дабы не вдаваться в подробности.

Мужчина промолчал.

Катер, который ожидал внизу, тоже был личным транспортом господина посла. И вот это удивило, могли бы и из управления катер послать. А вообще сообщить – я бы в министерство добралась на своем черном монстре, кстати, я по нему соскучилась.

В катере посла царил сумрак и странный, сладковатый запах.

– Это что? – удивилась я.

– Успокоительный сбор, господин Эгвер нервы успокаивал. Сейчас включу кондиционер и все выветрится.

Включил, едва сорвались с места. Но вместо того, чтобы исчезнуть, запах стал сильнее. И становился сильнее с каждой секундой. Прикрыв нос, я попыталась открыть окно, и поняла, что заблокировано.

– Откройте, пожалуйста, – попросила водителя.

Он чуть обернулся, и вновь стал следить за дорогой. А я вдруг поняла страшное – в ноздрях водителя сверкнули фильтры…

На меня волной накатил сумрак.

– Мразь! – выговорила с трудом, пытаясь добраться до сейра, задержав дыхание.

Успела, сообщение о тревоге полетело в офис, а я, потеряв сознание, упала на дорогое кожаное сиденье, с отвратной мыслью – "Седьмое покушение, кажется, я не переживу" и не такой отвратной мыслью как: «Хоть высплюсь».

В себя приходила медленно, терзаясь мыслями на тему "Кто?!". Просто я не оставляю позади врагов, еще одно правило вдолбленное в десанте стало одним из основных жизненных принципов. Так что, мне было крайне интересно, кто же меня похитил.

И тут рядом произнесли:

– Долго в себя приходит, видимо перестарались с дозой.

Фраза была сказана на тайремском.

На мать его – тайремском!

Серьезно?! Тайремцы? Какого хрена? Вопрос был улажен, наша легенда успешно схавана, извинения принесены и приняты. Так что же я тут делаю?

Резко выдохнула, не сдержав злости. И зря – мое пробуждение мгновенно засекли.

– Тихо-тихо, садимся, не орем, не возмущаемся, не молим о пощаде, – раздался надо мной насмешливый голос сто процентов тайремца, да и язык был все тот же.