Вожак навис надо мной, его морда в паре сантиметров от лица. Вонь хищника ударила в ноздри, с клыков капала слюна. Я дёрнулся, но огромная лапа придавила грудь к полу.

Когда пасть с клыками рванулась к моему горлу, я инстинктивно выбросил руку вперёд. Челюсти сомкнулись на предплечье. Боль обожгла всё тело. Чистая, яркая, и чертовски ослепляющая.

Клыки пробили кожу, мышцы, достали до кости. По руке потекла кровь.

— Твою мать! — процедил я сквозь зубы, борясь с болью.

Вожак тряхнул головой, как собака с игрушкой. В руке что-то хрустнуло. Пальцы онемели, перед глазами поплыло.

Свист стрелы прорезал воздух. Лара выстрелила, и древко вонзилось волку куда-то в шею, отчего зверь взвыл, и на мгновение разжал челюсть.

Бесполезно, — пронеслось в голове. — Сражаясь обычным оружием нам не совладать с ним.

Я нащупал левой рукой в кармане силовой камень. Тяжелый, теплый кристалл пульсировал магической энергией.

— Эй, шавка! — рявкнул я, прижимая раненую руку к морде зверя. — Попробуй-ка это!

Инферния!

Энергия камня хлынула по моим венам в ладонь. Между пальцами заплясали фиолетовые искры. Воздух вокруг руки задрожал от жара.

Взрыв!

Меня откинуло в стену, вожак отлетел в противоположную сторону ломая остатки мебели.

От ударной волны задрожал весь дом. Но результат того стоил. Волку снесло половину морды, и на её месте теперь зияла обугленная дыра размером с мой кулак. Запах горелого мяса и шерсти заполнил комнату едким дымом.

Я тяжело дышал, сжимая раненую руку. Камень в кармане стал чуть прохладнее, сообщая о том, что на один заряд в моём арсенале стало меньше.

Серьезная трата, но она того стоило. Бобик сдох.

— Я думала тебе конец, — выдохнула Лара, опуская лук.

— Ну, ты же признала меня своим господином. Как я мог позволить тебе лишиться его, — ответил я про себя в третьем лице, кряхтя и поднимаясь на ноги.

— Василий, а что скажут хозяева, когда увидят это? — Лара кивнула на труп вожака с магическим ожогом.

— Шила в мешке всё равно не утаишь. Зато сразу узнаем, чего они стоят. Так-то мы и волков перебили, а религия им это запрещает…

— А что с раненым волком снаружи? — спросила Лара подходя ко мне и осматривая мою раненую руку.

— Думаю, после потери двух собратьев и вожака он сюда уже не вернется, — ответил ей. — Волки умные. Ещё в момент общей атаки, он бы и рискнул сюда сунуться, а сейчас… сомневаюсь, но окна всё равно укрепить не помешает.

С чердака донеслись осторожные голоса.

— Спускайтесь! — крикнул я наверх. — Волки мертвы. Все трое.

Через несколько минут по лестнице спустился Юлиан с зажжённой свечой. Увидев три волчьих туши в своём доме, он побледнел.

— Святые угодники… Такого размера я ещё не видывал.

— Особенно этого, — я кивнул на вожака. — О нём ты почему-то забыл упомянуть.

— Клянусь, я не знал! — Юлиан всплеснул руками. — Простые волки нападали всегда. Такого монстра здесь отродясь не бывало!

Я поверил ему. Судя по шрамам на морде вожака, этот пришёл издалека — возможно, почуял запах крови и решил проверить новую территорию.

— Ладно, проехали, — я осмотрел разгром в доме. — Главное, все живы.

Лара перевязывала мою руку, а я размышлял о прошедшем бое. Обычное оружие против таких тварей малоэффективно. Нужно полагаться на магию и тактику.

Хорошо, что у меня было заклинание «Инферния». Без него этот вечер мог закончиться совсем иначе.

— Сейчас укрепляем окна и отбой. Уборкой займёмся завтра, — сказал я Юлиану.

Рюриков отправили заколачивать досками выбитые ставни, а мы с Ларой остались одни среди волчьих трупов.

— Неплохо провели время, отдохнули так отдохнули, — усмехнулся я, глядя на результаты нашей работы.

— Лара покачала головой, — у тебя странные представления об отдыхе.

Когда вся эта катавасия с волками и укреплением выбитых окон наконец улеглась, Юлиан со Стефанией принялись рассыпаться в благодарностях.

Затем Юлиан взялся за мою раненую руку. Обработал, обеззаразил, перетянул так, что хоть снова в бой.

Да уж, несколько дней прошло с той заварушки с бандитами, когда Забаве пришлось мое плечо на место ставить, но к местным чудесам исцеления я все еще присматривался с интересом. А тут, благодаря искусству Юлиана, рука заживала прямо на глазах. Не соврал мужик насчет своих целительских способностей, определенно полезный навык.

Лара проводила меня до кровати. Не то чтобы я сам не дошел, но раз уж предложила… Спали мы остаток ночи без задних ног. Разбудил нас уже утром аромат жареного мяса. Юлиан сообразил завтрак — бутерброды с кабанятиной. А Стефания притащила кувшин свежего молока, только что от тауремов.

— Недурно, — оценил я, сделав глоток. Вкус действительно был что надо. — И вы так каждый день пируете?

— С деньгами у нас, может, и негусто, — отозвалась Стефания, — но на ферме с провизией обычно порядок. Хорошее питание это важно. Кстати, это последние запасы кабанятины.

— Что ж, у нас в Племени Волот с разнообразием рациона пока не так радужно. Все только обустраивается. Так что ваши навыки в этом деле придутся нам как нельзя кстати.

— О, да! — подхватила Лара. — Я там всего ничего, а эта кукуруза мне уже поперек горла, Князь.

— У нас и помидоры на подходе, — сообщил я, бросив взгляд на Лару. — И… поросята имеются.

— Поросята? Надеюсь, с ними все в порядке? — уточнила Стефания.

— Вот и проверим. Пора выдвигаться, дел невпроворот.

Мои предыдущие вылазки на Торговый пост проходили, скажем так, без особых изысков: загрузил телегу кукурузой, прихватил Кузьму или Забаву для компании, и вперед. Скукота, да и только.

Но переезд — дело другое. Я и на Земле не раз менял дислокацию, и золотое правило переезда усвоил твердо: никогда не знаешь, сколько барахла у тебя накопилось, пока не начнешь его паковать. Здесь, похоже, действовали те же законы.

— Берите все самое необходимое, — распорядился я. — Вернемся мы сюда еще не скоро.

Стефания и я вывели лошадей и тауремов. У каждой животины была своя телега — Юлиан откопал еще одну на задворках, и мы ее быстро приспособили под нужды нашей экспедиции.

Собрав пожитки, Юлиан и Стефания загрузили свое добро. Удалось прихватить даже их кровати и какие-то семейные реликвии, дорогие им как память, плюс остатки провизии.

К моему некоторому удивлению, управились всего за несколько часов. И совсем скоро наш скромный караван был готов к марш-броску.

— Это все? — уточнил у них.

— Пожалуй, да, — ответил Юлиан, с тоской оглядывая покинутый дом. — Странное чувство, так быстро срываться с насиженного места…

— Все будет хорошо, отец, — подбодрила его Стефания. — У меня отличное предчувствие.

Она улыбнулась мне, и я ответил легким кивком. Вчерашние ее намеки в конюшне я списал на женские штучки, но после ночи с Ларой голова была ясной, и все мысли занимала предстоящая дорога и обустройство новых членов племени.

Последними загрузили в телеги туши волков. Разделывать их сейчас ни времени ни возможности у нас не было.

Двадцать минут спустя волчьи туши уже были в телеге. Свежие, почти не тронутые тленом. Уложив их аккуратно, я соорудил из досок импровизированную перегородку, отделив отсек для поросят, который выстлал сеном.

Места в телегах, на удивление, еще оставалось прилично. Думаю, поросятам места тут хватит.

Караван тронулся.

Через примерно полчаса путешествия я заприметил место у дороги, где мы оставили поросят.

— Правь туда, — указал я рукой.

Как только телега остановилась, спрыгнул с нее и быстро осмотрелся, проверяя лес на наличие угроз. Прошел дальше.

Вскоре донесся тихий писк и возня.

Наше укрытие из веток стояло нетронутым. Я откинул его — все пятеро поросят были целы и невредимы, копошились в листве.

— Кто там говорил, что их разорвут хищники? — посмотрел я на Лару с усмешкой.