Механизм сего действа я более-менее понимал, но вот объяснить его даже самому себе было бы слишком сложно. Главную роль играли мои ментальное ядро и ментальное же поле, оказавшие непрямое воздействие на разумы библиотекарей — простых людей. Как и через что — вопрос, на который у меня ответа пока не было. Это себя я всецело изучил и понял, а вот чужие разумы оказались в зоне доступа только после возвращения течения времени к норме. И теоретический экскурс от Синицына, — и учебников, — особо картину не прояснял. Просто потому, что нацелены выданные ими основы были на минимизацию угрозы со стороны новорождённого телепата, тобишь меня. Никто не стремился предоставлять мне опасные знания и методики, а я не торопился к ним приобщаться против воли куда более опытных в этом вопросе «старших».

И, судя по всему, зря. Сейчас мне понимание происходящего точно не помешало бы.

— Это плохо. Я не почувствовала, чтобы ты что-то транслировал вовне. Может, нас просто не заметили?..

— Вероятность этого крайне мала. Тем более, я действительно обнаружил… аномалию. И прервал процесс. — Я встал из-за стола, окинув восприятием пустующий читальный зал. За запертыми дверьми ожидаемо было оживлённо: студенты приходили сдавать и получать книги, а библиотекари суетились, стремясь «переработать» весь этот поток. Ни страха, ни чего-либо негативного я там не почувствовал, так что моё воздействие, видимо, никому не навредило. Это уже хорошо…

— Ты же понимаешь, что незамеченными выйти отсюда не получится?

Я посмотрел сначала на Ксению, а после на большие окна, нижняя граница которых начиналась на высоте двух с половиной метров относительно пола. Ощупав один из замков телекинезом, я тут же его и вскрыл, распахнув тяжёлую дубовую раму и впустив в помещение по-настоящему свежий, пахнущий листвой и приближающимся дождём воздух. На пару секунд застыв наедине с нахлынувшим приятным чувством, я обернулся и кивнул девушке на окно, после чего зацепился руками за массивный подоконник, подтянулся, забрался на него и, развернувшись, протянул руку.

— Может, я просто перелечу?..

— Тебе нужно попробовать. Совсем другие ощущения. — Сказал — и наклонился ещё ниже, хватая Ксению за запястье и аккуратно подтягивая её вверх. Каюсь: пришлось помочь себе телекинезом, ибо слишком уж высоко я забрался, и до руки девушки не дотягивался. А давать заднюю не хотелось, так что пришлось жульничать. — Ну как?

Ксения, едва не запутавшись в юбке, неожиданно поднялась на ноги, ухватилась за оконную раму и высунулась наружу, вынудив меня придержать её за талию. Случайный порыв ветра ударил нам в лицо, и где-то позади послышался шелест разлетающейся бумаги. Больших усилий мне стоило подхватить кем-то оставленные записи до того, как они отдалились от меня более, чем на десять метров. Но я справился, и не допустил порчи чужого имущества. А как иначе? Творя беспорядок, следует присмотреть за тем, чтобы это ни на ком не сказалось. Основы поведения в социуме, так сказать.

Потому, спустившись по ту сторону окна, я поймал Ксению и вернул «запасной выход» в первозданное состояние: закрыл окно, запер его и даже затёр следы, которые остались от нашей обуви. Телекинез был действительно универсальной штукой, и у меня как раз возникла пара идей по его использованию в бою. Не факт, что до этого никто не додумался, — скорее даже гарантированно додумался, — но реализовать подобное наверняка могли не только лишь все. А хотел я создать лезвие толщиной в две-три молекулы, состоящее из телекинетического жгута — того самого, с помощью которого я взаимодействовал с окружающим миром, поднимая себя, двигая предметы и защищаясь…

— Артур?

— Извини. — Я улыбнулся, заталкивая мысли о боевом применении псионики как можно дальше. Завтра следует во время утренней «разминки» ещё и сознание ускорить, дабы обдумать как можно больше вещей. Слишком много дел тянется за мной следом, а ведь нужно всего-то притормозить, поумерить пыл и заняться всем тем, что было отложено в сторону. — Задумался немного. Ты не против, если сегодня мы не будем задерживаться допоздна? Нужно разобраться с кое-какими делами…

Я снова задействовал телекинез, прокладывая нам дорогу меж буйной растительности, опоясывающей здание подобно оборонительному периметру.

— Ты же не всерьёз считаешь, что я буду тебе что-то запрещать или требовать ещë больше твоего внимания? — С какой-то детской обидой спросила Ксения, когда мы наконец продрались через густые заросли. — Ты и так сделал для меня слишком много, Артур.

— Чем чаще ты это повторяешь, тем меньше мне это нравится. — Хмыкнул я. — Но твою позицию я понял. Тебе, если что, будет, чем заняться?

— Конечно. — Ксения уверенно кивнула. — Я и сама думала о том, что, возможно, сегодня с прогулками стоит закончить пораньше. Мне ещë пояснение писать…

— Пояснение?..

— Мой взгляд на происходящее в академии с уклоном на конкретных людей. Я же говорила про чистки? — Если бы о таком можно было забыть. — Ну вот: меня попросили ничего не скрывать, тем самым позволив следствию кардинально решить вопрос с теми, кто им «интересен».

— Какая прелесть. — С одной стороны, меня радовала серьëзность и неотвратимость кары, настигшей виновных. С другой же, как-то всë это было слишком масштабно для воздаяния за травлю. А это значит, что в академии столкнулись интересы рыбëшек покрупнее нас или даже директора, которому уже сделали ручкой. Что из этого следовало, спросите? Я отвечу: неудержимый ветер перемен, не ко всем относящийся благосклонно и грозящий чуть что перерасти в бурю. — Пойдём. Раз уж у нас обоих есть дела, то лучше не сильно медлить…

Ведь наша главная задача сейчас — удержаться в самом центре «глаза бури», пережив происходящее и оставшись, по крайней мере, при своих…

Дела, на которые я ссылался, представляли собой ни много, ни мало, а изучение теоретических материалов, предоставленных Троекуровым. Он просто и незатейливо сказал, что дома меня будет дожидаться планшет, данные на котором я должен изучить за вечер. Справлюсь — мои способности к обучению подтвердятся. Нет — значит, нет. В общем-то, это был в достаточной мере разумный, преследующий сразу несколько целей шаг. Вероятность того, что я откуда-то знаю предоставленный материал — минимальна, объём — достаточно велик, польза для меня — предельно высока. Сейчас я, лёжа в постели с лёгким «учебным» планшетом, снабжённым своеобразным утолщением с правой части для удобства хвата, прислушивался к странной пульсации на периферии сознания и проверял систему устройства на прочность, просматривая что-то около двенадцати страниц в секунду. Планшет справлялся, но периодически подтупливал: незаметно в рамках обычного пользователя, но весьма ощутимо для ускоряющего сознание меня. Это раздражало, но не мешало в полной мере этого слова. Я просто получал чуть больше времени на размышления, что, возможно, было только в плюс: очень уж специфичные и новые для меня знания посчитал необходимыми Троекуров.

А представлены на планшете были основы применения уникальной экипировки нашего государства, включая броню, высокотехнологичные устройства, системы связи, оружие и прочая, прочая. Текст, изображения и видеозаписи. Последние мне не нравились, так как их нельзя было ускорить в достаточной мере, — максимум — вдвое, — но смотреть приходилось всё. Потому что не везде составителям этих инструкций удавалось словами передать всё то, что было нужно знать подготовленному гвардейцу. А руководства предназначались именно для солдат-специалистов особого назначения и положения, благодаря чему я ещё сильнее уверился в том, на какую роль меня готовится посадить комитет.

В общем-то, я и ожидал чего-то такого. И даже более того — хотел стать «агентом-универсалом» с расчётом на определённого рода свободу действий. Ведь иные варианты, какими бы они ни были, даже теоретически меня не устраивали. Под удар вставала моя свобода, ибо куда ни ткни, а полевой агент в любой форме существо подневольное. А свободу я терять не хотел, намереваясь раздуться до такого калибра, что меня станет нерационально отправлять делать не особо важную, «рутинную» работу. Зато особые поручения или демонстративные игры мышцой в рамках охватившей мир холодной войны меня, теоретически, вполне устраивали. Теоретически потому, что я мало что понимал в том, чем мне на самом деле придётся заниматься в дальнейшем. Уникальные обстоятельства и силы накладывали свой отпечаток, ставя крест на детальном и долгосрочном планировании. Мне даже не на кого было посмотреть, чтобы понять, насколько большие уступки можно ожидать от «работодателя»! Конечно, на слуху всё ещё оставались псионы-«попзвёзды», но сравнивать себя с ними…