— Тогда к чему вопросы? Ты Князь. Тебе решать.

— Понимаешь, не могу я так. Там, откуда я родом, есть определенные традиции. Мужчина, имеющий серьезные намерения, должен заручиться согласием отца девушки или её родных.

— Ты — Князь Поселения Волот. Тебе не нужно ни у кого спрашивать разрешения.

— Тем не менее, твое мнение для меня важно. Я хочу убедиться, что ты не против.

Юлиан наконец улыбнулся. Не широко, но искренне.

— С тех пор, как я тебя встретил, ты показал себя человеком с сильным духом, храбрым сердцем и невероятным трудолюбием. А главное, ты заботишься о своих людях. Уверен, Стефания будет с тобой счастлива. И я за вас тоже.

Ну вот и славно. Будто камень с души снял.

Мы закончили работу и остаток дня наслаждались хорошей погодой. Я и мои люди обходили наши владения, проверяли запасы. Вода была, крыша над головой имелась, еды хватало. Жизнь налаживалась.

Планировали очередную вылазку в Бухту Буеграда, пока Торговый пост снова не ожил. Это, по моим расчетам, должно было произойти в ближайшие недели, если не дни.

Теперь, когда непосредственная угроза миновала, лес вокруг утих, а оборонительные сооружения почти доделаны, у меня в голове роилось столько планов, что и сосчитать было трудно. За последние две недели, с момента моего «приземления» в Полесье, я, конечно, многого добился. Но в глобальном смысле это была лишь верхушка айсберга. Столько всего еще предстояло сделать.

Но это могло и подождать. С наступлением вечера я направился к колодцу. Наполнив несколько ведер водой, я забрался в свою древесную обитель и погрузился в ванну с теплой водой. Расслабление.

Я был не один. Забава, расслабленная и беззаботная, лежала на кровати в одном белье, полностью поглощенная какой-то книгой.

— Что читаешь? — спросил я, отмокая.

— Приключенческий роман, — ответила она, не отрываясь. — Стефания дала. Книги здесь редкость, так что любая новая уже удовольствие.

— Когда-нибудь мы построим целую библиотеку, — сказал я, откидываясь в воде. — Будем скупать каждую книгу, что попадется на глаза, и заполним ими все полки.

Забава подняла глаза от книги и улыбнулась. Отложив чтиво в сторону, она подошла к ванне, опустилась рядом и положила голову на руки, уперевшись в край.

— Ты освобождаешь людей из клеток, Князь.

— Пока что только тебя, Тихомира и Росьяну… Ну и тех бедолаг в пещере у залива… Но это не основное мое занятие, можешь считать что это хобби, — попытался разрядить я атмосферу.

— Ты освободил меня не из одной клетки. Многие князья даже не позволяют своим людям читать. Мой не позволял. Мне пришлось учиться самой, тайком.

— Серьезно?

— Да. Я на самом деле скучаю по своим сородичам. Каждую ночь о них думаю…

— Я же тебе говорил, — сказал, дотронувшись до её щеки и поцеловав. — Если мы когда-нибудь найдем кого-нибудь из твоих людей в цепях, я их освобожу. А тех, кто держит их в плену, прикончу. Обещаю.

В этот самый момент дверь в древесную обитель распахнулась. Вошли Лара и Стефания, закрыв за собой дверь.

Лара даже глазом не моргнула, увидев нас, но Стефания замерла, с любопытством и легким смущением наблюдая за происходящим, прикусив нижнюю губу.

— Так, значит, это правда… — прошептала она.

— Что правда? — спросил я, когда Забава отстранилась, а я встал из ванны, обернув полотенце вокруг талии.

— Что жены делят одного Князя.

— Тебя это не смущает?

— Нисколько, Князь.

После того, как все помылись, девушки прижались ко мне и уснули. Я же смотрел вверх сквозь кроны деревьев, на тусклый свет, пробивающийся сквозь листву.

Две кровати, что у нас были, давали достаточно места, но теперь, когда нас четверо, нужно было подумать о том, чтобы обзавестись кроватью побольше. А то как-то тесновато, хоть и приятно.

Стараясь не разбудить их, я осторожно выбрался из постели, натянул штаны и вышел из древесной обители на поляну. Остатки рассеянного света едва пробивались сквозь кроны. Я наполнил свою флягу водой из колодца и оглядел свои владения.

— Не спится, Князь? — донесся голос неподалеку.

Кузьма возник сбоку, подошел ко мне и вскарабкался на покатую крышу колодца.

— Просто воздухом дышу, — ответил я. — А ты как?

— Наслаждаюсь тишиной. Редкое здесь нынче явление.

— Это уж точно. Но теперь, надеюсь, так и будет. Целую неделю ни звука, кроме ветра да насекомых в полях.

— Истинно так. Надеюсь, это продлится подольше.

— Наши укрепления скоро будут готовы. А дальше остается только строить и развиваться. Улучшать оборону и оружие. Приводить новых людей. Создавать больше ресурсов. Быстрее. Выше. Сильнее.

Мы несколько минут молчали, глядя на поля.

— Могу я спросить у тебя кое-что? — произнес Кузьма.

— Конечно. Что такое?

— Та цепь на твоей шее. Не подумай, что я лезу не в свое дело, но она, похоже, из чистого серебра. Мы здесь торгуем золотыми монетами, но они далеко не чистые, в отличие от твоего медальона. Почему бы не продать его?

Я обхватил медальон рукой и рассеянно покрутил его в пальцах.

— Он принадлежал той, кого я любил. Очень давно.

— Что с ней случилось?

Я сглотнул. Старался не думать о ней. Прошло десять лет, но она всегда находила способ напомнить о себе, обычно через кошмары.

— Её звали Катя. Мы много времени проводили вместе, когда я не работал. Я никогда не видел смысла в серьезных отношениях, потому что всегда был занят, но она была единственной, кто заставил меня усомниться в этом. В общем… Однажды мы были вместе, после ужина, и посреди ночи, пока спали, она начала задыхаться… Я пытался помочь, но было уже поздно. Скорая не успела.

— Ее кулон. Ношу, чтобы не забывать ценить то, что имею, — коротко ответил своему домовому. — Может, поэтому и к многоженству местному привык быстро. Когда есть кого защищать, жизнь обретает дополнительный смысл. А терять своих я не люблю. Очень.

— Почему ты никогда раньше не говорил? — Кузьма склонил голову.

— Не вижу смысла копаться в прошлом, — я пожал плечами. — Что было, то прошло.

— Теперь понятно, почему ты так за людей стоишь, — Кузьма хмыкнул. — Жизнь, она такая. Цепляешься за то, что дорого, остальное — пыль.

Я усмехнулся.

— Сам придумал, философ, или подслушал где?

— Я кладезь премудрости, Князь, — не моргнув глазом ответил Кузьма, хотя память его порой выкидывала фортели. Он достал флягу, зачерпнул воды из ведра у колодца. Помедлил, потом поднял флягу.

— За встречу?

Я кивнул, поднимая свою.

— За встречу.

Мы чокнулись, сделали по глотку. Полесье. Теперь это мой мир. Мои люди. Моя ответственность. Относительное затишье радовало, но расслабляться было рано. В этом мире опасность всегда где-то рядом.

— Ну так что скажешь? — решительно спросил я. — По рукам?

Кентавр смерил меня взглядом с ног до головы, затем метнул глаза на моего верного домового, что стоял рядом. Кузьма, в свою очередь, посмотрел на меня, вопросительно приподняв бровь и склонив голову набок. Эта мелкая бестия всегда умела выразить максимум скепсиса одним движением.

Я снова вперился взглядом в кентавра. Его огромное тело возвышалось надо мной как минимум на голову. Рогатый скрестил руки на груди, занимая оборонительную позицию. Одним резким движением он мог бы развернуться и лягнуть так, что переломал бы мне половину костей. Силен, чертяка, ничего не скажешь.

Но и я не пальцем деланный.

— Ладно, человек, — прогудел его низкий голос. — Договорились.

Он протянул свою огромную ручищу, и я крепко её пожал, одновременно изучая детали торгового окна, возникшего перед глазами.

120 золотых в обмен на пять поросят.

Сумма была приличная, но поросята того стоили. По крайней мере, я на это надеялся. Нажал кнопку «Принять» и передал торговцу необходимое количество монет.