Варя бежала по гравийной дорожке прочь. Но детская коляска тяжело переваливалась по камням, и далеко она не ушла.

Сеня, которому казалось, что идет забавная игра, весело смеялся, подпрыгивая на ухабах.

Данилов видел все это и слышал, но ничего не мог поделать. Он в буквальном смысле окаменел и не мог ни пошевелить рукой или ногой, ни говорить.

А ведьма с дикой скоростью устремилась по направлению к Варе с Сеней.

Она словно летела над поверхностью земли и быстро настигала их.

– Стойте, стойте, – кричала она. – Поговорим, а не то ваша смерть будет мучительной!

До них оставалось всего три шага, и Дарина вскинула руку – то ли для того, чтобы схватить обоих, то ли чтобы применить свое колдовство и «заморозить» или умертвить их.

Дело казалось безнадежно проигранным.

Но в этот момент ситуация изменилась. Со стороны дороги на бешеной скорости в сторону курганов свернул джип. Не останавливаясь, он с налету ударил решетчатые ворота, преграждавшие путь. Цепь, сковывавшая их, не выдержала и разлетелась. Створки распахнулись, машина, не снижая скорости, пролетела преграду и понеслась, подпрыгивая, по гравийной дороге.

Видимо, ведьма почувствовала: происходит нечто, способное помешать ее планам, поэтому она, так и не добравшись до Вари с Сеней, вытянула руку. Данилов увидел, как его жена и сын, как и он сам, начинают словно оледеневать, замирать на месте. В душе его поднялась буря чувств: и любовь, и ненависть, и горе, и надежда, – однако он не мог ничего ни выкрикнуть, ни сказать, ни сделать.

Авто с разбитым передним бампером и капотом подлетело к женщинам и мальчику и резко осадило свой бег. Из него выпрыгнули трое – Данилов сумел разглядеть их. Первым был (и это не показалось ему удивительным) полковник Петренко. Но вторую и третью персону он никак не ожидал здесь увидеть. То были капитан Вежнев и старлей Люба Андриянова.

Все трое держали в руках оружие наизготовку. Однако выстрелить ни один из них не успел. Ведьма сделала жест рукой, словно отмахивалась от всех, – точно такой применял Козлов-старший в тот вечер, когда они сражались с ним на квартире актрисы в Замоскворечье. От этого жеста ведьмы всех троих – старлея, капитана и полковника – закружило в воздушном водовороте. Их приподняло от грунта, отбросило и шваркнуло о землю.

Варя и Сеня остались, слава богу, стоять на месте – однако оба они так же как Данилов, будто окаменели – в полудвижении, в полужесте.

Но ни Петренко, ни его товарищи не погибли.

Приподнявшись с земли, они, все трое, немедленно открыли огонь по Дарине.

В нее попала одна, вторая, третья пуля.

Данилов видел со своего места на кургане, как в ее тело вонзаются смертоносные снаряды, как брызжет ее кровь.

Ведьма упала. Тогда к ней вплотную подошел Вежнев и сверху вниз выстрелил в последний раз. Тело дернулось и замерло.

А потом оно очень быстро стало съеживаться и словно растекаться. Сначала руки и ноги Дарины начали превращаться в черную со стальным отливом маслянистую жидкость. Потом дошел черед до туловища, затем головы, и вскоре на изумрудной траве осталась лишь небольшая лужица темного оттенка – точно так же два года назад умирал и исчезал на месте ее отец Козлов.

И в тот самый момент, когда девушки не стало, Данилов почувствовал, что чары, которые на него наложила Дарина, спали. Он смог шевелить руками и ногами, и к нему вернулся голос. Точно так же отмерли Варя с Сеней. Испуганный произошедшим, сыночек во все горло заорал.

Данилов спрыгнул с кургана и, не разбирая дороги, понесся к своим.

Варя, Данилов, Петренко

«Разбор полетов» производили тут же, в просторной долине, которая, с пятью некогда раскопанными курганами, стала теперь туристическим объектом. Урочище широко раскинулось между изумрудными холмами и синеющими вдалеке горами.

Сеня как ни в чем не бывало уснул в колясочке, укачанный мамой. Ни она сама, ни Данилов не пострадали никак.

Полковник, капитан Вежнев и старлей Андриянова отделались ушибами – ни переломов, ни вывихов ни один не получил.

Рассказывал полковник Петренко:

– После беседы с матерью Дарины и ее бабушкой в прошлый понедельник я понял, что она не родная дочь погибшего бизнесмена Капустина. А кого? Она родилась в двухтысячном году, во времена, когда в стране активничал, в том числе сексуально, – Петренко бросил взгляд на Варю, и она слегка покраснела, – один наш старый знакомый. Я запросил у Кононовой образцы ДНК Дарины – Варвара Игоревна передала мне чашку, из которой в Питере пила чай ведьма. Я отправил ее на сравнительный анализ ДНК. Результаты мне прислали только вчера днем. Когда эксперты сопоставили ее данные с ДНК Козлова и Кордубцева (которые хранились в базах комиссии), все стало на свои места. Да, совпадение ДНК Дарины с Козловым и Кордубцевым составило девяносто девять и девяносто девять процентов. Стало быть, они все трое оказались близкими родственниками. Кордубцев, как давно известно, сын Козлова. Дарина, значит, его дочь. Дочь человека, которого мы втроем два года назад убили… Чтобы предупредить, я немедленно стал звонить вам. Телефоны ваши не отвечали. Стало ясно, что вы в опасности. И мы втроем вылетели к вам на подмогу…

– Почему втроем? – тихо вопросила Варя. – За помощь, конечно, спасибо, но при чем здесь вы, товарищ капитан Вежнев? И вы, товарищ старший лейтенант Андриянова?

Три комконовца стояли перед нею и Даниловым в офисных одеяниях, костюмах и туфлях, запачканных из-за того, что Дарина шваркнула их оземь, и от этого вид имели отчасти карикатурный.

Улетали они из Москвы в спешке, немедленно помчались из штаб-квартиры КОМКОНа в Домодедово. Не было времени ни вещи собрать, ни даже переодеться.

Прилетели на Алтай сегодня в три утра по-местному.

Слава богу, сотрудники местной тайной полиции пошли навстречу, подогнали джип к самому трапу, когда самолет приземлился в Горно-Алтайске.

Потом все утро гнали, сменяя друг друга, по Бийскому тракту.

И, слава богу, успели.

Вежнев с Андрияновой переглянулись, и тот сделал ей знак: типа, начинай.

– Мы знаем ваши предыдущие дела, – ответствовала старлей Андриянова. – Вы ведь все трое, Петренко, Данилов, Кононова, – по сути, первые в мире путешественники во времени. Вы в две тысячи шестнадцатом году использовали сыворотку профессора Рябчинского. Благодаря ей переселялись в тела ваших предков – то есть фактически отправлялись в прошлое. И пытались его, прошлое, переменить. Ничего, правда, не добились, никак судьбу страны и мира не изменили.

– Но доказали, – подхватил красавчик Вежнев, оттирая платочком грязь со своей идеальной щеки, – что сыворотка профессора Рябчинского, она же тайм-серум, работает. И путешествия во времени возможны. Да, вы на троих израсходовали все три имевшиеся у вас пробирки с тремя порциями тайм-серума. Но кто-то где-то мог ведь наработать новый запас.

– Вы путешествовали в прошлое, – добавила Люба, – и мы двое тоже. Мы из будущего.

– И из какого вы времени? – тихо вопросил Данилов.

– Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, – молвил Вежнев. – Скажем так: из не очень далекого.

– А какое у вас задание?

– И на это мы тоже отвечать не будем. Скажу лишь, что миссий у нас несколько.

– А при чем здесь мы? – воскликнула Варя. – Наша семья?

Вежнев и Андриянова переглянусь. Красавчик сказал:

– Для нас представляется важным сохранить жизнь и здоровье Арсения Алексеевича Данилова.

– Господи… – тихо прошептала Варя.

По ее лицу в мгновение пронеслась целая буря чувств: и материнская гордость, и страх за сына, и безбрежная любовь к нему, и осознание собственной малости и незначительности.

– Чем же он будет так полезен? – тихо проговорил Данилов.

– Этого мы тоже сказать никак не можем, – безапелляционно отрезала Андриянова.

– Но должны признаться, – подхватил Вежнев, – что похищение в позапрошлый понедельник вашего сыночка – наших с Любовью рук дело.