— Что это? — мне невольно стало любопытно. Ван заиграл бровями, но, поскольку он был, как обычно, в маске, выглядело это скорее глупо, чем загадочно, я едва сдержала смешок.

— Клубника в шоколаде, прямиком из Академии Кулинарии. Дело рук самого ректора, добыл с риском для жизни и уроном для кошелька.

Не знаю, может это должно было прозвучать смешной шуткой, но мне сделалось обидно. Вспомнился один кавалер, который сводил в кафешку посидеть, а когда я после свидания ему не дала, начал ворчать, что вот, он мол, потратился, и ожидал большей благодарности. Ну я в ответ послала его по матушке, и за свой счёт ему деньги вернула. Сейчас я такой возможностью не располагала, ведь до конца отбора я фактически сижу у княжеской семьи на шее и никакой налички, кроме сегодняшнего золота, даже и в руках не держала.

— Надеюсь, ты не сильно разорился, — пробурчала я, ставя коробочку на прикроватный столик. — Потому что это деньги на ветер, я люблю клубнику, люблю шоколад, но совершенно не в восторге от их сочетания. Хочешь, можешь попробовать перепродать кому-то из невест, кто-нибудь да оценит.

Можно было бы, конечно, и повежливее это сказать, но разозлилась я, и вежливость не получилась.

— Хей, я вообще-то просто старался сделать даме приятное! — ожидаемо разозлился Ван. — И чего ты мои деньги считаешь, разорился, не разорился, не твоя забота!

— Ты первый про кошелёк упомянул!

— Да я просто для красивого слова!.. Аррр, забей. Не любишь такое — можешь угостить Анникен или горничную свою. Назад подарки не принимаю.

Он попыхтел, потоптался у окна, потом, наконец, буркнул:

— Я чего вообще пришёл-то… ну, помимо того, чтобы со вторым местом поздравить. Уточнить, ты не передумала ещё? Насчёт моего предложения?

— Пока оно не станет предложением руки и сердца — не передумаю.

— Да по нашим понятиям это почти одно и то же.

— А по моим понятиям — нифига подобного! Всё, на эту тему больше разговаривать не желаю! Есть что ещё сказать?

— У тебя покрывало сползло, — Ван подошёл ко мне и неторопливым движением подтянул упомянутое покрывало поближе к плечу. А то, что при этом он успел по моей груди всей пятерней пройтись — это, конечно же, чистейшая случайность!

— Убери руки! — зашипела я, когда наглая драконья хваталка сползла с плеча обратно вниз для более подробного изучения моей красы и гордости.

— Не могу! — простодушно сообщил мне драконище. — Это всё инстинкты! Рядом с тобой они сильнее меня!

— А если я на инстинктах кому-то коленкой между ног со всего размаха?

— Да брось, — вторая драконья рука легла мне на талию и притянула к настырному кавалеру совсем впритык. Таинственный шёпот заставил ухо жарко покраснеть. — Мы же оба знаем, что тебе нравится. Иначе уже давно бы квакуна своего на меня натравила.

— Надо будет — и натравлю! — я вывернулась из фривольных объятий, но меня тут же поймали обратно, на этот раз схватив обеими руками за зад. Печально было это осознавать, но гадский драконище был прав — мне и правда нравилось. То есть, конечно, часть меня была ого-го как возмущена такой беспардонностью. Я порядочная девушка и, между прочим, пока ещё значусь невестой княжичей, хоть и одной из! Нечего тут меня лапать по-всякому!

Беда в том, что другая моя часть млела и балдела ото всех этих поползновений. Ей, этой второй части, бессовестный драконище запал в самое сердце и она была готова сдаться на милость победителя в любой момент.

Вот так люди раздвоение личности и зарабатывают!

К счастью, первая часть в этот раз победила. Я не без внутренних усилий отпихнула от себя разошедшегося сластолюбца и показательно потерла порядком зацелованную шею.

— Ещё раз так полезешь — точно всё самое ценное отшибу!

Ответить мне Ван не успел. Потому что из коридора донеслись громкие споры госпожи Маршеллин и Фай, и я сразу почуяла — они идут сюда.

Я в панике оббежала взглядом свои покои. Прятать незваного гостя было решительно негде! Если только не старым добрым способом…

— Лезь под кровать! — зашипела я на Вана. — Если тебя тут увидят, моей репутации хана!

— Ты совсем что ли офрийии объелась? — возмутился он. — Там тесно и темно, не полезу!

— Уж постарайся как-нибудь впихнуться! Лезь, окаянный, пока не прибила!

Шаги и голоса за дверью становились всё ближе, заставляя меня нервничать всё сильнее.

— А что мне за это будет? — поинтересовался чешуйчатый гад. — За моральные и физические страдания?

— Поцелую, только спрячься наконец! — прорычала я, теряя терпение.

— Три раза!

— А сиську не дать подержать?

— Раз предложила — согласен и на сиську! И три раза поцеловать! Сама и как следует!

— Да черт с тобою, лезь уже! А то целовать буду в последний путь на твоих похоронах!

— Какие интересные традиции в вашем мире.

— Под кровать, быстро!

Ван откинул с сторону край покрывала с одеялом и с удивительной ловкостью занырнул под кровать. Наполовину.

— Три поцелуя и грудь. Уговор?

— Уговор, уговор!

— Смотри, иномярянка, ты пообещала!

И гадский вымогатель скрылся под кроватью аккурат в тот момент, когда дверь моих покоев с шумом распахнулась. Я еле успела расправить за ним постель.

— Это подстава, говорю вам! — красная от гнева Маршеллин ворвалась в комнату с видом готовой убивать женщины. — Гнусные интриги завистников и конкурентов! Не удивлюсь, если замешана эта коза Перлисет, она давно мне завидует!

— В чем дело, что за шум? — я нервно пригладила волосы и мстительно пнула случайно вылезшую из-под кровати кое-чью ногу. Главная швея княжества швырнула на пол ту самую блузку, в которой я вынесла из сокровищницы золото.

— Вот! Я проверила! Я шью надёжно, уж моя-то блузка ни за что бы не порвалась! Я проверила! Главный шов посередине распороли и сшили заново какими-то ужасными гнилыми нитками, они даже по цвету не подходят! Уверена, даже без золота блузка расползлась бы пополам просто после пары часов ношения.

— Да я примерно столько в ней и проходила, — прикинула я. — Позавтракала, потом мы полчасика сидели в невестиной гостиной, потом к испытанию шли. Повезло ещё, что кроме стражников и Сотбиса никаких свидетелей не было, а то опозорилась бы перед всеми.

— О! — Маршеллин защелкала пальцами, пытаясь поймать ускользающую мысль. — А ведь и правда, если бы испытание проходило в людном месте, для вас, госпожа Кира, это был бы не позор, так конфуз как минимум. И это могло помешать вам выполнить задание как следует. Так что, возможно, это не против меня интриги, а против вас. Уж не знаю, лично вы кому насолили, или из невест кто от конкуренток избавляется.

— Дык вроде выгнали уже ж вредительницу, — подала голос Фай. — Аль ещё одна на гадости решилась?

— Отборы — они всегда дело жёсткое и злое, — поморщилась портниха. — И тем злее, чем ближе к финалу, уж я всякого насмотрелась. А тут в женихах не абы кто, целых два княжича, молодые, красивые, один будущий князь. Даже странно, что ещё никого не убили и не покалечили.

Она задумчиво хмыкнула и попинала кончиком туфли лежащую безвольной тряпочкой блузку.

— Закончила я её вчера вечером. Отослала сегодня утром, перед тем тщательно проверила, чтобы всё было в порядке. Уж такую пакость, как эти ужасные нитки, я бы заметила. Своей служанке я доверяю, она уже много лет на меня работает, совершенно неподкупная женщина. Значит, блузку испортили уже тут, скорее всего рано утром, пока Кира ещё спала. Кто ещё имеет доступ в эти покои?

— Я только и имею, — пискнула побледневшая Фай. — Ну княжеское семейство, само собой, потом вы, госпожа Маршеллин, еще уважаемый Сотбис и всё. Все остальные только, стало быть, после разрешения госпожы Киры, а она-то утречко всё как младенчик проспала. Вон даже служанка ваша внутрь не входила, я так на пороге наряды и приняла.

Она побледнела ещё сильнее и отчаянно замотала головой.

— Только не я это! Я бы никогда госпоже Кире вредить не стала! После того, как она сама меня в горничные позвала, да нешто я б смогла такой неблагодарностью отплатить? Не-не-не, это точно не я, чтоб меня драконьей лепешкой сверху пришлепнуло, ежели вру! Госпожа Кира, ну вы-то мне верите?