— Она не смогла бы родить? — поинтересовался Тиир.

— Смогла бы, — серьезно ответил Леганд. — Но один паренек родился бы мертвым. Пуповина почти захлестнула ему горло!

— Что еще? — не отставал Тиир.

— Много чего! — махнул рукой старик. — Язвы, простуды, растяжения, больные суставы, раны… Одна сломанная нога — хвала Элу, она не успела неправильно срастись. Вы слышали крики?

— Мы подумали, что это какие-то ритуальные танцы или песни, — пожал плечами Саш.

— Нет, — поморщился Леганд. — Это как раз мне пришлось потревожить больную ногу одному из мужчин стойбища. Довольно уважаемый человек, кстати. Вообще, если говорить честно, нам здорово повезло.

— В чем же? — не понял Саш.

— Шаман у них совсем мальчишка! — вздохнул Леганд. — Талант у парня точно есть, хотя колдовству не обучен, все делает по наитию. Но вот с врачеванием у него плоховато. В этом деле ведь не только талант нужен, опыт!

— И тут появился знаменитый целитель Леганд и отбил у малыша место шамана! — провозгласил Тиир.

— Вовсе нет, — отмахнулся старик. — Меня совсем не прельщает место шамана в одном из этих племен. Хотя законы гостеприимства дикарям знакомы в гораздо большей степени, чем раддским или имперским крестьянам. И в осторожности им не откажешь. За нами следили от самого первого племени. Серых они считают врагами, но на стычки не идут. В тот раз им не удалось ее избежать, хотя они и попытались. Серые остановились в стойбище, думали, что мы могли укрыться в их жилищах, начали их обыскивать. Это тяжкое оскорбление. Дикари спустили своих волков, а сами ушли в лес. Растворились в нем. В итоге — потеряны три волка, шестеро воинов, а серые лишились большей части лошадей.

— Может быть, именно это нас и спасло, — задумался Тиир.

— Согласен. — Леганд возбужденно оглядел друзей. — А также то, что мы смогли укрыться в топи. Они дети леса, но топи боятся. Теперь они считают, что мы дети топи. Но главное не это!

— А что же? — не понял Саш.

— Все эти племена стоят здесь из-за гигантских черных волков или собак!

— Подожди! — удивился Тиир. — Какая связь между собаками Гиблого леса и дикими племенами?

— Всего я не понял, — с досадой причмокнул Леганд. — Тот крестьянин, что живет с дикими, сам еще не все понимает. Убежал от королевских егерей, наткнулся на племя, прижился. Говорит, что в племенах диких много беглецов из Дарджи, а еще больше их уходит дальше на запад. Вроде бы там даже деревни есть! Но эти дикие здесь, потому что не смогли выполнить ежегодный обряд принесения жертвы. Кстати, из-за этого и погиб их старый шаман. Там в горах у них какой-то алтарь, который они называют Каменным Лесом! Каждое племя раз в год приходит сюда и жертвует этому Каменному Лесу дикого поросенка. Точнее говоря, они всего лишь приносят туда уже приготовленное, закопченное животное, разделывают его на камне и поедают во славу собственного божества.

— Неплохой обряд, — покачал головой Тиир. — Больше похоже на хороший пир после удачной охоты.

— Так или иначе, но ни одно племя не смогло выполнить обряд в этом году! — воскликнул Леганд. — Поэтому они и не уходят от алтаря. Отсюда до него полдня пути. По правилам к алтарю должны идти пятеро — шаман и четыре воина. Так вот все пятеро из этого племени были растерзаны огромными черными тварями! Спасся воин из другого племени, который и рассказал об этом. К несчастью для наших друзей, кстати они называются Детьми Брада, шаман погиб только в их племени, но после происшедшего и остальные племена медлят с жертвоприношениями.

— Они покажут нам дорогу к этому алтарю? — вскочил на ноги Тиир.

— Сядь! — усмехнулся Леганд. — Покажут, только сначала нам надо выспаться, отдохнуть. К алтарю пойдем утром.

— Почему? — не поняла Линга.

— Потому что поросенка еще не закоптили, — объяснил Леганд. — Вы лучше подумайте, что мы будем делать со зверем?

— Со зверем? — переспросил Тиир.

— Или со зверями, — поправился Леганд. — Хотя никто так и не смог толком сказать, сколько их было.

— Справимся как-нибудь, — почесал затылок Саш. — Ведь нас будет девять человек с шаманом?

— Только пять, — зевнул, укладываясь, Леганд. — До завершения жертвоприношения мы считаемся воинами племени.

— За что такая честь? — не понял Тиир.

— За мои целительские способности, — объяснил старик. — Да и повезло нам просто. Это высокое дерево священное, оно и называется — брад. Путник, который останавливается под ним, считается не только другом, но и братом!

— Понятно! — Тиир поднял глаза на раскидистую крону. — Как мы удачно остановились! Могли обойтись и без целительства.

— Не могли, — пробормотал, уже почти заснув, Леганд.

Малыш-шаман явился утром в сопровождении четверых воинов. Они принесли небольшой запас пищи, грубоватый, но крепкий лук для Линги и корзинку, издающую восхитительный аромат.

— Давно уже я не слышал таких запахов! — Тиир мечтательно втянул воздух. — С тех пор как последний раз забирался на королевскую кухню. Давно это было!

— Запах действительно замечательный! — поклонился шаману посвежевший после безмятежного сна Леганд и получил в ответ от маленького дикаря в расшитой бисером шкуре такой же поклон.

— Лет восемь пареньку, не больше, — шепнул Саш Линге, рассмотрев важного мальчишку с каменным ножом в руке, который и сам настороженно разглядывал чужаков.

— Его зовут Ук-Чуарк! — представил малыша Леганд и, вновь поклонившись шаману, взял в руки корзину. — А здесь жертва для Каменного Леса. Надеюсь, никому не надо объяснять, что, несмотря на восхитительный запах, раньше времени нельзя не только отщипнуть хотя бы кусочек, но даже заглядывать в корзину.

— В связи с тем что корзина у тебя в руках, Леганд, — пробормотала Линга, озабоченно примеряя к плечу новый лук, — мне кажется, что эти слова ты говоришь прежде всего самому себе.

— Отчасти ты права, Линга, — с улыбкой согласился старик. — Признаюсь, воля у меня крепче фаргусской меди, но, в отличие от металла, требует постоянных усилий, чтобы ее крепость не ослабевала!

— Придется просить Эла, чтобы он на время лишил нас обоняния, — засмеялся Саш, невольно глотая слюну и завязывая в мешок немудрящий запас пищи. — Ну мы идем?

Четверка воинов словно ждала этой фразы. Дикари развернулись и отправились обратно к стойбищу.

— А как же Ук-Чуарк? — спросила Линга. — Насколько я поняла, он приведет нас к этому алтарю, возле которого, скорее всего, есть проход в Гиблый лес — иначе откуда там появилась волчица или волк, — а потом? Нам придется вести его обратно к стойбищу?

— Нет, — успокоил охотницу Леганд, — паренек доберется сам. Он знает этот лес, а кроме большого черного волка ему бояться нечего. С простыми волками он легко найдет общий язык.

— Дети Брада дружить серые волки, — неожиданно проговорил малыш.

— Вот и отлично, — дружелюбно усмехнулся Тиир. — Мы дружить с серыми волками не собираемся, но и ссориться нам пока с ними ни к чему.

Вряд ли друзья отыскали бы укромную щель в скалах без маленького шамана. Кому бы пришло в голову разгребать щебень и, обдирая плечи, лезть под огромный камень в два человеческих роста высотой? Тем более что валун был привален к монолитной стене, вздымающейся вверх если не до серых облаков, то уж на высоту дюжины гигантов вроде дерева брад.

— Ну что там? — в нетерпении спросил Саш, когда вслед за шаманом в щель протиснулся Тиир.

— Дыра, — раздался приглушенный голос. — Узкая, но чуть дальше шире становится. И чего они лаз маскируют? Я бы все одно сам не сунулся в такую нору. Не медлите там!

Линга молча нырнула вслед за Тииром, бросив перед собой лук. За ней скользнул Леганд, поморщившись от стоявшей под валуном пыльной завесы. Саш окинул взглядом раскинувшийся у подножия безжизненных скал лес, словно там, за каменной преградой, должен был открыться иной мир, привычно коснулся рукояти меча и тоже полез в пыльную дыру. Где-то впереди раздавалось чихание Леганда. В полумраке Саш рассмотрел продолговатую щель в каменной стене. Галечник под животом сменился скальной плитой, запахло каким-то мелким зверьком, впереди блеснул свет, и через каких-то четыре дюжины локтей Саш сначала выпрямился, а затем и вышел на открытое пространство.