Хейграст ответил не сразу. Почти четыре дня назад, под утро, Аи отвела нари в сторону и, положив руки ему на плечи, то ли чуть слышно напевала что-то, то ли рассказывала. И вот Баюл не выдержал, спросил.

— Хорошо.

Хейграст мгновение смотрел на пламя, затем поднял глаза, прищурившись, пробежал взглядом по лицам друзей:

— Она сказала, что видела мою смерть.

Дан замер. Холод проник в сердце и обжег грудь.

— Как?! — вскочил на ноги Баюл.

— Вот так, — спокойно ответил Хейграст. — Ни где это случится, ни когда — не знает, более того, поняла, что речь идет обо мне, только когда встретила нас.

Дан похолодел. Перед глазами встало тело Лукуса, пронзенное ледяными иглами.

— И что же, ничего нельзя сделать? — Мальчишка с трудом проглотил комок, образовавшийся в горле.

— Почему же? — пожал плечами Хейграст, пристально глядя на огонь. — Можно. Зарыться в землю и сгнить там. Или самому броситься на лезвие меча. Ни слова, слышите, чтобы ни слова моим об этом! Баюл, тебя это касается в первую очередь… С этого момента чтобы язык был на привязи.

— Ты не обидишь меня, нари, — напряженно пробурчал Баюл, — что бы там ни говорил. Я вот что скажу, сколько тебе осталось жить, столько я буду рядом с тобой. Конечно, если смерть не настигнет меня раньше. И даже не пытайся прогнать меня!

— Спасибо, банги, — кивнул Хейграст и повернулся к Дану: — Успокойся. Что она мне сказала нового? Только то, что однажды я погибну в бою? Не самая плохая участь! Мы все воины, и то, что наша смерть ускользнула от ее внимания, ни о чем не говорит. Смерть идет за каждым из нас?

— Это все? — осторожно спросил Дан.

— Нет, — покачал головой Хейграст. — Правда, большую часть того, что она говорила, я… так и не понял. Она… пела. Ее голос лег на мое сердце как роса на траву. Когда я слушал ее, мне казалось, что нет ничего яснее, а теперь даже не знаю… Самому мне ясно одно: здесь, южнее старых гор, мы вряд ли дождемся помощи от кого бы то ни было. Свары не выйдут из-за стены. Заморские ари вряд ли способны на большее, чем нападение на пиратов в индаинской гавани. Анги развеяны. Васты, скорее всего, тоже. Индаин и Эйд-Мер в руках врага. Значит, полчища лигских нари пойдут на Сварию.

— И разобьются об оборонную стену! — заключил Баюл.

— И уничтожат Сварию! — воскликнул Хейграст. — Или ты не понял еще, что нари гонит магия?

— И что же ты предлагаешь? — нахмурился банги.

— Мы должны остановить лигских нари! — твердо сказал Хейграст.

— Что?! — Баюл растерянно выпрямился, недоуменно оглянулся на Дана: — Парень! Наш зеленый командир сошел с ума.

— Мы должны остановить лигских нари, — повторил Хейграст.

— Как? — спросил Дан. — Как мы это сделаем?

— Попросим! — раздраженно выкрикнул банги. — Попросим остановиться, и они прислушаются к нашей просьбе. Да! Лигских нари гонит магия! Но когда камень сдвинут со своего места, дальше он катится уже сам. Особенно если лежал на вершине! Даже если мы сможем добраться до источника этой магии, неужели ты думаешь, что мы сможем его заткнуть? Тот, кто ведет нари, столь силен, что сдует нас со своего пути как ураган пылинку. Он даже не заметит, что мы попытались его остановить!

— Ее, — спокойно поправил Хейграст. — Аи сказала, что ее. Во главе лигских нари стоит колдунья.

— Все-таки Барда? — поднял брови Баюл. — Но ведь ты сам передавал мне слова Матеса: это не может быть Барда!

— Разве я назвал ее Бардой? — удивился Хейграст. — Аи не знает ее имени. Все, что она сказала, — нари гонит на равнину Уйкеас великая колдунья. Может быть, даже демон. И зверь, что рыскал у Багзы, — часть ее магии!

— И ты предлагаешь схватиться с этим зверьком? — упавшим голосом пролепетал Баюл.

— Да, — кивнул Хейграст. — Даже если ускорю предсказание Аи.

— А насчет возможного успеха этой затеи она ничего не сказала? — с надеждой спросил банги.

— Ничего, — отрезал нари. — Она сказала только, что пес должен нам помочь. Он чист, хотя и удивил Аи. Хозяйка Вечного леса уверена, что такой зверь мог появиться только в логове зла.

— Если бы моя мать рожала меня не в родной пещере, а в покоях правителя Гранитного города, я бы тоже появился в логове зла, — махнул рукой Баюл, но в сторону Аенора, настороженно поднявшего уши, все-таки покосился.

— Кто со мной? — тихо спросил Хейграст. — Я никого не могу… не хочу заставлять.

— Я иду, — прошептал Дан.

— А ты? — повернулся Хейграст к банги. — Я не только отпущу тебя, даже обиды не будет в моем сердце!

— А в моем будет, — хмуро бросил Баюл. — Если ты не возьмешь меня с собой. Что касается моего возмущения — могу я немного поворчать перед собственной смертью или нет?

— А ты? — обернулся Хейграст к Аенору. Пес не шелохнулся.

И еще три дня друзья путешествовали по Вечному лесу. Постепенно заросли густели, вскоре высокие деревья с толстыми стволами стали редкостью, непослушные колючие кусты выстроились непролазной чащей. Корневики раздвигали ощетинившиеся шипами ветви и удерживали их, пока Хейграст, Баюл, Дан и предусмотрительно поджимающий хвост Аенор пробирались через опасный участок.

— По моему низкорослому разумению, Вечный лес вовсе не нуждается в охране, — проворчал Баюл, оборачиваясь на смыкающиеся кусты и осторожно прикасаясь к расцарапанному лицу, — К тому же мошкара опять налетела.

— Топь, — коротко бросил Хейграст.

Дан взглянул на Проросшего, который, так же как и его собратья, не замедлил укорениться во влажной почве, и понял, что корневики объявляют привал. Впереди в утреннем тумане еще темнели очертания кустов, но и дрожащее марево, и странно позеленевшее небо, и гул кровососов в воздухе — все говорило об одном: отряд подошел к границе Вечного леса.

— Ну вот… — Баюл обессиленно опустился на сырую траву. — Какого демона мы не добрались до топи еще вчера? Стоило поднимать нас затемно, чтобы через полдюжины ли вывести на край леса?

— Стоило, — Хейграст внимательно вглядывался в туманное пространство, — иначе гнус не дал бы выспаться.

— Мы перед каждой ночевкой будем возвращаться в Вечный лес, чтобы выспаться? — язвительно осведомился Баюл.

Банги страдал из-за маленького роста. Те ветви, что его спутникам приходились на грудь и живот, хлестали карлика по лицу. Хейграст не ответил. Дан подошел к нари:

— Чего мы ждем?

— Не знаю.

Хейграст взглянул на застывших корневиков, подмигнул им.

— Вот наши проводники — надеюсь, они знают, что делают.

— И все-таки, — колебался Дан, — как мы пойдем через болото? Вряд ли в этом тумане кроется дорога, даже такая, как через гиблую топь.

— Я тоже сомневаюсь в легкой дороге, — глубоко вздохнул Хейграст. — Но сейчас думаю о другом. Где-то там впереди меня ждут мои дети. Не обижайся, — он потрепал огорченного Дана по голове, — пройдет время, и тебя будут ждать.

— И меня, — упрямо пробурчал Баюл, залепив самому себе по щеке и скривив гримасу от чрезмерной оплеухи.

— И тебя, — согласился Хейграст.

Ждать пришлось недолго. Едва Алатель поднялся над горизонтом, туман развеялся, а топь наполнилась птичьим гомоном, корневики двинулись с места и дружно затопали вперед. Проросший раздвинул прибрежную траву, ступил в зеленое месиво, утонув по колено в черную грязь, прочавкал по ней дюжину шагов, выбрался на колышущуюся подушку трясины и обернулся. Аенор решительно прыгнул вперед, брызнул во все стороны черной жижей и неуверенно ступил на прогнувшийся зеленый ковер. Болотная вода забила фонтанами, заструилась псу в лапы.

— Эх! — с трудом удержал рвущиеся наружу ругательства Баюл, шагнул в топь, провалился по пояс и, морща от болотной вони нос, устремился вперед. — Надеюсь, уже сегодня мы вновь выберемся на твердую землю.

К вечеру Баюл оставил надежды на твердую землю. Он даже перестал ругаться, поскольку сил на ругательства у него не осталось. Молчал и Дан. Стиснув зубы, мальчишка упрямо шагал вперед, видя перед собой только спину Хейграста. Участки упругой трясины сменялись полосами грязи, не единожды Баюл проваливался едва ли не по горло, а конца пути видно не было. Однажды банги нырнул с головой, но плетущийся за ним Аенор подхватил Баюла за шиворот и тащил его так не менее варма шагов, пока карлик отплевывался и злобно шипел. Проросший методично шагал впереди, еще трое корневиков замыкали вереницу отряда. Остальные остались на берегу.