Со школой вопрос закрылся практически сам: про Танину Звезду в городе не говорили разве что немые (каковых, по правде говоря, в городе и не было), поэтому когда она пришла на первый экзамен, оказалось, что он же стал и последним: все учителя собрались вместе, каждый задал по одному-два вопроса (если в девятом и десятом классе очередная «наука» рассматривала разные вопросы), а менее чем через два часа Михаил Федотович сообщил, что школу она закончила с одними пятерками и, следовательно, с «отличием» — и выдал ей уже заполненный и подписанный аттестат. Таня сначала даже не поняла «зачем весь этот цирк» если в школе все заранее решили, но тут появилась какая-то незнакомая дама — которую Михаил Федотович представил как «инспектора облотдела образования», и она Тане вручила свидетельство, подтверждающее, что школу она закончила «с отличием». Девочка, конечно, горячо ее поблагодарила, хотя по физиономии этой дамы можно было предположить, что эту бумажку она из фамильной сокровищницы изъяла. Но бумажка давала право поступления в любой институт страны без экзаменов, так что она действительно была очень ценной…

Четвертого июня, в понедельник, Таня отправилась в Москву. На своем «СБ», и, когда она вылезла их кабины бортстрелка, Ирина издала даже не крик, а рев. Рев восторженного слона: по пути Таня причесала волосы, обильно смачивая расческу в захваченном с собой пузырьке, и вышла, сияя абсолютно золотыми волосами.

— Ир, по какому поводу орем? — поинтересовалась она.

— Сейчас, — суетливо копаясь в планшете, ответила майор Еремина, — я зеркало только достану и ты сама заорешь. Чем это ты волосы покрасить-то успела? Но получилось здорово! Слушай, а меня так покрасить можно?

— Да уж, — пробормотала Таня, глядя в зеркальце, — это я слегка перестаралась. Вообще-то я думала просто блондинкой стать, но краски, видимо, лишку мазнула… да плевать, я сегодня сюда ненадолго.

Первый раз она добралась до столицы, и на поиск нужного места ей пришлось потратить почти три часа. Девочка очень сокрушалась по поводу невозможности использования в Москве красного мотоцикла, потому что городской транспорт вызывал у нее весьма негативные эмоции — но все же к полудню она добралась куда хотела. Пожилая вахтерша у дверей поинтересовалась, что девочке надо, и направила ее в канцелярию.

Там, когда в помещение вошла золотоволосая девочка в черном комбинезоне, все на нее уставились — но после того, как Таня сообщила, что пришла поступать в университет, ее пригласила к столу молодая и очень приветливо настроенная женщина:

— Присаживайся. Что-то ты рановато пришла, или ты решила заранее все разузнать?

— Нет, я пришла подавать документы. Только я не знаю, какие нужно.

— Ну, прежде всего потребуется аттестат, как получишь, то сразу с ним и приходи.

— У меня аттестат с собой.

— Ты в прошлом году что ли школу закончила? А выглядишь… ладно, сейчас все оформим: ты у нас в этом году первая, так что специально для тебя устроим обслуживание по высшему разряду. Погоди, что-то я не пойму: это ты аттестат только что получила? Но ведь еще экзамены…

— А я в госпитале работала, мне в РОНО разрешили экзамены пораньше сдать.

— Да еще с отличием… ну, тогда понятно. Ладно, раз аттестат есть, и экзамены тебе сдавать не надо, то сейчас анкету заполним… Фамилия, имя и отчество?

— Серова Татьяна Васильевна.

— Место рождения?

— Село Некрасовка, Ермишенский район Рязанской области.

— Год рождения?

— Тридцатый. Ой, двадцать девятый.

— Ладно, запишем двадцать девятый… Родители?

— Из крестьян. Отца не помню, он еще до моего рождения умер, мать — когда мне семь лет было. У тетки воспитывалась, в Пушкине под Лениградом.

— Эвакуировалась?

— Да, весной сорок третьего, в Ковров попала.

— Понятно… то-то я гляжу, ты такая… миниатюрная. Так ты сюда из Коврова приехала? Наверное, общежитие получить думаешь? Но у нас с общежитиями очень плохо, не хватает их: студентов много, а вот с жильем… хотя… — женщина поглядела на Танину куртку, на которой одиноко висела медаль «За победу над Германией». — Вижу, успела повоевать. Еще награды есть?

— Вы только о военных спрашиваете?

— О каких военных?

— О наградах.

— Обо всех. Обо всех орденах и медалях, если у тебя кроме этой еще есть. Есть еще?

— Есть. Просто мне эта больше всех нравится: она на булавке, ее куда угодно можно цеплять, а остальные на винтах, я их обычно не ношу.

— А зря. Народ должен знать своих героев. Ладно, дело твое, говори, какие еще награды есть, я запишу — может, они помогут тебе и общежитие получить: мы все же героев уважаем и стараемся им помочь. Итак, давай по порядку.

— Сейчас, я постараюсь не перепутать… первая — медаль «За трудовую доблесть», потом «За трудовое отличие»…

— Это как? За доблесть после отличия вроде дают.

— А мне разные ведомства давали: первую «За доблесть» в госпитале, «За отличие» на заводе. И вторую «Доблесть» на заводе дали.

— Так у тебя две «Доблести»? — очень удивилась женщина.

— Две, только вторая позже была. А перед ней еще был орден Трудового Красного знамени, потом медаль Пирогова, орден Пирогова — и только после них вторая «Доблесть».

— Это всё тебе?

— Это не всё. Потом второе Трудовое знамя, Красная звезда, потом медаль «Золотая звезда» Героя Советского Союза и орден Ленина. И «За победу» самая последняя.

— Послушай… Серова Татьяна Васильевна, тебе всего шестнадцать, так что все же фантазию стоит умерить. Честное слово, мне просто не хочется твою анкету переписывать…

— Не переписывайте, у меня все наградные документы тоже с собой. Вот, посмотрите, и проверьте на всякий случай, не перепутала ли я что за чем получала. Только… извините, я некоторые награды по закрытым постановлениям получала… можно от вас позвонить? — Таня показала рукой на стоящий на столе телефон.

— Конечно, звони…те… может, чаю пока?

— С удовольствием. Только… если не трудно, заварите вот этот, мне обычный… не рекомендуется.

— Хорошо, сейчас заварим. Лена! Помоги! Тут девушке надо чай заварить… потом допишешь, быстро, я сказала!

После Танинного разговора по телефону женщина окончательно впала в ступор, так что с трудом могла произнести слово «да». Ведь отвечала-то она не кому-нибудь…

Таня сняла трубку, набрала номер:

— Штаб ВВС? Дайте мне Голованова, скажите, Серова звонит по срочному вопросу. Да мне плевать, передайте ему, что по срочному… Александр Евгеньевич?

Мембрана в телефоне был довольно громкая, а в канцелярии, после того, как девочка упомянула про звание Героя, установилась мертвая тишина, так что заполняющая анкету женщина слышала, что говорится на том конце.

— Да, Танюша, что за вопрос такой срочный?

— Я не знаю, писать ли в анкете про звание Героя и орден Ленина, ведь мне их закрытым постановлением…

— Какую анкету?

— Я в университет поступаю.

— Тебе вообще ничего ни в каких анкетах про награды писать не нужно. А ты что, уже про остальные написала?

— Мне тут женщина в канцелярии помогает анкету заполнить.

— Понятно… передай ей трубку.

Когда женщина дрожащими руками взяла трубку, уже Таня услышала инструкции, которые давал маршал:

— Здесь главный маршал авиации Голованов, как к вам обращаться?

— Екатерина Евгеньевна…

— Значит так, Екатерина Евгеньевна, в анкете товарища Серовой укажите только трудовые медали и, пожалуй, медаль «За победу», все остальное пропустите. Еще вот что: я слышал, у вас автобиография тоже требуется, так вы отметьте, что товарищу Серовой приказом ГКО заполнять автобиографию запрещается. Нет, лучше укажите, что ее автобиография хранится в штабе ВВС и выдается по отдельному запросу. Еще кто-то слова Серовой про ордена у вас слышал?

— Да…

— Предупредите всех, что эта информация относится к категории «военная тайна», пусть все остаются на месте, я сейчас пришлю особиста и он со всех возьмет подписки о неразглашении. Вы меня поняли?