Ржавчина рывком притянул меня к себе. Снова босой, одетый лишь в юбку. Я ощутила едва слышный сладкий запах леденцов и более сильный — мяты.

Покосилась на Киара, взглядом умоляя промолчать.

Парни были одного роста, но почему-то казалось, что лорд глядит свысока. Впрочем, так оно и было! Киар смотрел, как истинный аристократ смотрит на безродного самозванца, возомнившего себя королем. Красные глаза потемнели, а лицо бесцветного, наоборот, полностью утратило краски.

Ржавчина недобро прищурился, и меня охватило дурное предчувствие. Если мой вспыльчивый друг потребует от Киара какой-нибудь гадости, например, преклонить колени перед новоявленным правителем — кровопролития не избежать. К сожалению, Ржавчина на это способен. Более того — он этого хочет! В воздухе разлилось напряжение, и я торопливо схватила ладонь Ржавого короля.

— Что ты тут делаешь?

Он взглянул на меня — и напряженные плечи слегка расслабились.

— Соскучился. Идем, у меня для тебя есть подарок. — Снова недобрый взгляд в сторону Аскелана. И высокомерное: — На сегодня ты свободен, бесцветный. Я сам присмотрю за моей Вивьен. А ты посиди в каком-нибудь углу и не шатайся по замку, мои друзья не любят людей с оружием. Могут ненароком оттяпать тебе что-нибудь важное! Уяснил?

Рассмеявшись, Ρжавчина повел меня к выходу.

Я не рискнула обернуться на Киара Аскелана, который так и не произнес ни слова.

— Куда мы идем?

Миновав несколько узких коридоров, мы вышли на открытую галерею. Погода испортилась. Со стороны Взморья ледяной ветер нес холод и колючую снежную крошку. Я поежилась, а вот босоногий Ржавчина даже бровью не повел. Вытащив из мешочка на поясе ленту, он завязал мне глаза.

— Увидишь. Это сюрприз.

И он повел меня вперед. Я ступала осторожно, крепко сжимая сухую ладонь Ржавчины. Запах мяты стал отчетливее.

— Леди Куартис посоветовала мне жевать успокаивающие пастилки, — объяснил мой спутник, заметив, что я принюхиваюсь. — Они горькие и гадкие, леденцы мне нравятся гораздо больше! Но они успокаивают мою агрессию и позволяют дольше оставаться человеком. Даже когда я увидел тебя с этим белобрысым, то сумел остановить обращение.

— Киар всего лишь меня охраняет, — быстро сказала я. — И учит сражаться. Согласись, мне это пригодится!

Ржавчина над моей головой как-то странно хмыкнул, но не возразил.

Колючий ветер сменился прохладой, а потом теплом и даже… влажным жаром! Я втянула воздух и ахнула. Пахло нагретой землей, травой и цветами. Нежный аромат щекотал ноздри и волновал душу.

— Где мы?

Мой спутник убрал повязку, мимолетно погладив щеку. Я с удивлением оглянулась. Мы стояли в оранжерее! Когда я приходила сюда последний раз, стеклянный купол был разбит, а деревья мертвы. Но сейчас все изменилось. Крышу починили, наверху белели заплатки нового и пока слишком светлого купола. Я как-то видела работу стеклофакторов. Двери-асы с подобным Даром просто выращивали под своими ладонями прозрачные пластины! Опустила голову и заметила вскопанную землю, из которой уже ползли хрупкие и колкие травинки. А прямо возле меня возвышалось живое апельсиновое дерево, густо усыпанное белыми восковыми цветами и оранжевыми плодами!

Под ним лежали плед и подушки. Я с изумлением обернулась к Ржавчине и увидела его довольную улыбку.

— Ты так расстроилась из-за этой поляны с кустами, что я решил навести здесь порядок. Нравится? — слегка смущенно произнес он.

— Но как? — изумилась я.

— Подумаешь, делов-то! — самодовольно фыркнул парень. Но не удержался от подробностей: — Нашел рабочих, что бы починить крышу, садовников и этих, как их… ускорителей двери-асов! Они могут вырастить дерево за несколько часов, представляешь? Правда, впятером они сумели поднять лишь один росток, но это уже здорово, да?

— Это потрясающе, — рассмеялась я. — Но как ты уговорил двери-асов вернуться в Вестхольд?

— Пытки и убийства, — серьезно сказал Ржавчина и хмыкнул, увидев мое вытянувшееся лицо. — Фу, мелкая, я пошутил. Они не смогли отказать моему прекрасному величеству. К тому же устали болтаться без дела и трястись в своих темных норах. И это ещё не все. Завтра рабочие приступают к починке Звонкой Башни, она портит вид из моего окна.

Ржавчина лукаво подмигнул.

— И люди согласились? — открыла я рот.

Ржавчина многозначительно хмыкнул, но не выдержал и улыбнулся.

— Ладно, я им заплатил.

— Чем?

— Вот этим.

Он сунул руку в кожаный мешочек, прикрепленный к поясу, и вытащил горсть какого-то мусора. Сломанные иглы, мелкие бусины, осколки и обломки.

И мне хватило одного взгляда, что бы отшатнуться. Я знала, что держит в ладони Ржавчина. Это ощущалось даже без прикосновения.

— Мертвое, — прошептала я. — Это все принадлежит Мертвомиру. Ведь так?

— Здесь это считается артефактами, — Ржавчина пожал плечами и небрежно высыпал находки обратно в мешочек. — За каждую такую ерундовину люди готовы биться до крови. Этот мусор стоит баснословных денег, мелкая!

— Когда ты был там? — резко спросила я.

— До того, как вернулся в человеческий облик. Без крыльев за Дверью тяжело. И там полно этого добра. Если знать, где искать, конечно. А я знал и припрятал достаточно. Так что…

Ржавчина снова пожал плечами и нахмурился. Повернулся в сторону башни, где располагалась Дверь. На миг его взгляд изменился. Но я не поняла, что возникло в нем. Это было похоже на боль. Плечи парня согнулись, а лицо исказилось. Он торопливо сунул в рот мятную пластинку, прожевал. И посмотрел уже посветлевшими глазами.

— В замок людям лучше не соваться, но на острове полно ресторанов и кофеен. Я наведался в «Белый цвет» и велел приготовить для нас королевский ужин. Знаешь, всегда хотел попробовать что-нибудь эдакое! Всяких там морских гадов или шоколадные пирожные. Хотя несколько лет за Дверью я мечтал лишь о кислом капустном супе, которым нас кормили в приюте… Представляешь?

Я кивнула, и парень потянул меня на одеяло под апельсиновым деревом. Сев, я запрокинула голову, рассматривая цветы и яркие шары фруктов. Сквозь узкие листья виднелся стеклянный купол и бушующая над ним метель.

Ржавчина растянулся рядом и закинул руки за голову.

— А еще я приказал открыть булочные и лавки, — лениво произнес он. — Думаю, нам понравится гулять по Морской Гавани и любоваться огнями. Может, даже потанцуем. Мы ведь это заслужили, правда?

Я посмотрела в лицо Ржавчины.

— Ты, верно, шутишь, — тихо сказала я.

Танцевать? И пить чай с пирожными, притворяясь, что все прекрасно? Что по улицам не бродит толпа измененных чудовищ, а на камнях Вестхольда нет написанных черным грифелем имен. Имен тех, кто погиб в битве, чей пепел все ещё кружит над островом. Кто нанес на камень имена — мы не знали, но когда Ржавчина их увидел, велел принести грифель и добавил ещё несколько слов, которые и вовсе были ни на что не похожи: Ых, Ρр, Бу, Мас, Глот…

Все они теперь красовались на серой стене замка среди остролиста и вьюнка.

Нет. Я точно не собиралась танцевать.

— Я думал, ты обрадуешься, — с обидой сказал парень.

Я покачала головой и не стала объяснять. Ржавчина всегда был таким. Легко принимал все на свете. Жизнь. И смерть — тоже. Он не любил сожаления и запросто отбрасывал их, словно грязную ненужную тряпку. Он всегда смотрел лишь вперед и учил этому меня.

Но в этот раз я не могла поступить так.

Ржавчина бесцеремонно устроил голову на моих коленях и прищурился, глядя снизу вверх. На его длинных рыжих ресницах плясали лучи света.

— Знаешь, а мне нравится быть королем, — его губы изогнулись в улыбке. — Столько возможностей! За Дверью у меня припрятан целый мешок барахла. И я знаю, где взять больше. Десятки, сотни мешков с Дарами! Да за такое меня сделают императором! Я могу все изменить. Весь этот клятый мир!

— Я думала, в Мертвомире не осталось Даров, что их все вынесли.

Ржавчина зевнул.

— Глупости! Там полно мусора. Просто людям до него не добраться. А вот я смогу. Я стану неимоверно богат!