Звенели топоры, мечи и секиры, пели плети и хлысты, шипел огонь! Со всех сторон лилась кровь — человеческая и звериная. Но февров было слишком мало! Основные силы гарнизона ушли в столицу, оставив Двериндариум на попечение лишь малой части войск. Значит, и это было спланированно…

На ступенях Вестхольда застыла тонкая женская фигура с поднятыми руками. И в живую плоть вдруг врезались бронзовые фигуры, которые на Снеговье развлекали толпу жонглированием и танцами! Сейчас в железных руках угрожающе поблескивали тяжелые топоры! Подчиняясь Дару Лилианы Эхруст, бронзовые воины кинулись в атаку. Бледное лицо женщины посерело от усилий, ее руки дрожали, но губы были решительно сжаты. Атака железных воинов воодушевила февров, с криком они снова кинулись в бой. Чудовища бесполезно царапали когтями железные бока и головы, ломали клыки и когти о невиданных воинов. Лилиана качалась на ветру, но продолжала посылать свои творения в бой. Подчиняясь ее Дару, механические существа врезались топорами в плоть чудовищ, рубили лапы и тела.

— За жизнь! Во благо Две… — закричала Лилиана, когда сверху бесшумно обрушился харкост. Две пары узких серых крыльев летающей твари на миг закрыли женщину, жало на кончике хвоста взлетело вверх… А когда зверь снова взлетел, Лилиана осталась лежать на мраморе…

Ее бронзовые фигуры застыли с занесенными топорами или упали безжизненными и уже бесполезными поделками.

Я кинулась вперед, ища в хаосе сражения знакомое лицо:

— Вы видели февра Стита? Стит Левингстон? Вы видели? А вы?..

Мне никто не отвечал. Иные качали головами.

Рядом зарычал зверь, я инстинктивно присела, загребла горсть земли, швырнула в глаза серой твари… Вскочила и снова побежала, уворачиваясь от лап и крыльев!

Рогатый хриав вцепился в плечо невысокого парня и отшвырнул его в мою сторону. Февр рухнул спиной на брусчатку, застонал. Из разорванной раны хлестало багровым. Я бросилась к нему, на ходу отсекла от рубашки кусок. Черная тень закрыла бледное солнце.

— Берегись! — выдохнул парень, переворачиваясь. В его руках возникли лезвия.

Черные когти чудовища просвистели рядом с моим лицом, в нос ударило зловоние. Я отшатнулась, упала, инстинктивно вскинула свой клинок. И он вошел прямо в черный глаз зверя! Что-то отвратительно хлюпнуло, и хриав рухнул сверху, придавив меня собой. Из раскрытой пасти потекла слюна и кровавая пена.

Тяжело дыша, я с трудом выползла из-под туши.

Главное — не думать.

Не думать о том, кем было это чудовище.

Не думать о том, что это мог быть тот, с кем я выросла.

Не думать!

Я задышала короткими сухими глотками, сглатывая желчь и смаргивая слезы.

Постанывая, с земли тяжело поднялся раненый февр. Посмотрел на меня — согнувшуюся от приступа тошноты. Качнул головой.

— Первый раз всегда так. Пройдет.

И поковылял обратно на поле битвы. Сверху что-то ухнуло, загудело — и стены содрогнулись. Посыпались камни — сначала мелкие, потом огромные куски, угрожая похоронить всех живых. Вскрикнув, я бросилась прочь от стен, закрывая голову руками. Обломок зацепил спину, сдирая кожу. Краем глаза я увидела метнувшуюся ко мне черную фигуру, уклонилась. Жуткие когти зацепили край моей безрукавки, и одним движением я вывернулась из нее, сбросила. Перекатилась по земле и вскочила. И тут же снова упала — сбитая с ног чешуйчатым существом. От него шел ядовитый смрад, от которого щипало в глазах и горели легкие. Я не знала, как называется это создание. Но точно знала, что оно хочет моей смерти. В его глазах не было ни капли разума, ни одной мысли. Лишь жажда крови!

Вцепившись в скользкую рукоять, я ударила снизу. Неудобно, криво. Но все же в Двериндариуме были отличные наставники по бою… Сталь легко разрезала шею твари, на меня хлынула черная кровь. Взревев, чудовище ударило в ответ, распоров мне плечо. Я заорала, хотя боли почти не почувствовала. Вывернулась, снова ударила и ощутила, как клинок погружается в плоть. И зверь упал — скуля и воя.

Сверху снова посыпались огненные шары, я отскочила. Отчаянно моргая и размазывая по лицу кровь, бросилась в сторону. Со всех сторон что-то выло и скрежетало! Сильный удар в спину — и я лечу головой вперед! Падаю, перекатываюсь, ползу, взмахиваю клинком, отшатываюсь…

Снова бегу! И налетаю на Альфа. Мгновение мы смотрели друг на друга — оба грязные, раненые. Нордвиг сжимал обеими руками идар, из оторванной мочки его уха текла кровь. Зеленый камушек исчез.

— Ты видел Кристиана?

— Какая-то тварь сожрала мой изумруд! — заорал парень, вскидывая оружие и бешено сверкая глазами. — Убью! Всех убью!

Юркий харкост спланировал сверху и, оставив на руке Альфа глубокие кровавые борозды, выбил идар. Нордвиг покачнулся, но устоял, выхватил из ножен короткий кинжал. Металл сверкнул в луче солнца и, молниеносно развернувшись, Альф всадил лезвие под серое крыло твари. Харкост беззвучно упал в грязь, две пары крыльев обмякли, словно жухлые листья. Но к нам уже ползли змеевидные тела, угрожающе выпуская смертоносные жала и колючки.

Я присела возле ног парня и торопливо начертила на земле знак из подземелья. Дернула шатающегося Нордвига за рукав, привлекая его внимание. Альф увидел знак, и зеленые глаза вспыхнули предвкушением.

— Давай! — заорала я. — И пусть это будет что-то убийственное!

Он встал на колени, положил ладонь на знаки. С хрипом втянул воздух.

— Твердь нестабильна… — произнес он, глотая глифы, чернеющие на его языке и губах.

Сразу несколько чудовищ ринулось к нам, окружая.

Бесконечное мгновение ничего не происходило, а потом… от ладони Альфа поползли трещины. Все расширяясь и углубляясь! Земля дрогнула, словно изнутри кто-то ударил молотом! Меня подкинуло в воздух, и на какое-то время я зависла между небом и землей. Все взлетело — люди и твари Мертвомира, камни и обломки, железные бойцы и брошенные топоры, выпавшие из их безжизненных рук, свинцовые снаряды и пустые ножны… На земле остался лишь Альф, словно поглощенные им знаки притягивали его к брусчатке. Грязные руки парня сжали кинжал. Бесконечное мгновение притяжение тверди не действовало.

— Сейчас! — крикнул Альф, и все рухнуло. Сталь пронзила одного падающего змея и в развороте — второго.

Мой клинок нашел горло черной изломанной и покрытой струпьями твари.

— Беги! — заорал Нордвиг. — Беги к мосту! Скорее!

Я кинулась в сторону, озираясь. Но в хаосе сражения не было того, кого я так искала. Надо это признать. Кристиана здесь не было!

Но как же так? Где он?

— Иви!

Я оглянулась на голос. Из-за рухнувшего осколка башни выглядывала перепачканная и заплаканная Мелания. Я проскользнула к ней и уставилась на тело, лежащее возле сидящей на корточках послушницы. Две косички, малиновая накидка, острый носик… И рана на боку.

— Когти… у него были такие жуткие когти… Он просто отбросил ее, как куклу, и пошел дальше… Это Янта, она из Светлой Долины…

Мелания коротко всхлипнула и вытерла слезы, оставляя на лице грязный след.

Я прижала пальцы к шее девушки.

— Янта еще жива!

Сверху снова посыпались горящие шары и камни, совсем рядом тяжело рухнул убитый ширв. Но я смотрела лишь на Меланию.

— Она еще жива, слышишь! Мы должны ей помочь!

— Но как? — глаза послушницы широко распахнулись. — Я не нашла Дар, Иви! Ничего не нашла, понимаешь? Все было напрасно! Я ничего не могу!

— Но ты ходила на эти клятые уроки целительства!

— Слишком недолго…

Я жестко сжала плечи послушницы и заорала:

— Ты всю жизнь хотела лечить, так действуй! Эта девушка спасала рыб, каракагосов и даже гребаных морских звезд! Кто-то должен попытаться спасти ее! Кто-то должен! Понимаешь? И в Бездну гребаный Дар!

Мелания задохнулась. И бросилась к умирающей. Я отодрала еще кусок своей рубашки. Споро перевязывая Янту, послушница забормотала:

— Ингрид, святая и ясная, открой глаза заплутавшей во тьме дочери, укажи путь во мраке, исцели тело и укрепи дух. Дай силы на новый глоток воздуха, дай стойкости. Ингрид, святая и мудрая, не оставь милостью своей. Помоги рукам, помоги разуму!