Кристиан встал рядом, всматриваясь в волны. Он оказался без мундира и сапог, в одной рубашке и брюках. Мы оба были насквозь мокрые и замерзшие. На черных волосах февра вода звенела льдинками.

— Что произошло? — стуча зубами, спросила я.

— Похоже, землетрясение на дне Взморья. — Крис рывком прижал меня к себе и принялся жестко растирать мои руки, плечи. Не спрашивая, он расстегнул мою рубашку, растер спину и грудь. Я ошарашенно молчала.

— Надо добраться до берега, — сказал Кристиан. — Тянуть нельзя.

— Я не смогу.

Бросила взгляд на полоску берега. Я не видела землю, лишь краешки сосновых макушек — единственный ориентир в мире ледяной воды. И как же деревья далеко!

— Сможешь! — жестко оборвал февр. — Сними сапоги, они мешают.

Я содрогнулась. Понимала, что он прав, мокрые насквозь одежда и обувь стали кандалами, но от мысли остаться лишь в тонком хлопке становилось еще холоднее.

— Иви! — Кристиан содрал с меня мундир, отшвырнул.

Я стряхнула сапоги и носки, встала на скользкую черепицу.

Февр сжал в ладонях мое лицо, посмотрел в глаза.

— Не бойся, — приказал Кристиан.

И так же — рывком — столкнул меня с края крыши. Мы упали в воду, и она выбила дыхание из груди.

— Просто дыши и старайся держать голову на поверхности, — сказал Кристиан.

Он тащил нас обоих, сражаясь с ледяной водой Взморья. Он тащил даже тогда, когда я думала, что эта вода никогда не закончится. Море не желало нас отпускать, швыряло в нас острые обломки и камни. Море бушевало. Мне казалось, что это длится целую вечность, что уже столетие мы мерзнем в этой воде и сражаемся за каждый вдох.

В какой-то момент Кристиану удалось схватить обломок доски и сунуть мне под руки. Так мы потеряли маневренность, но держаться на плаву стало немного легче. Иногда перед нами возникали мачты корабля или трубы дома, которые потом снова уходили в глубину. Это было жутко, но я так устала, что лишь молча уворачивалась от волн. И даже не поверила, ощутив под коленями камни и песок. Волна накатывала на берег, жадно его облизывала и отступала, норовя утащить нас обратно. Но Кристиан не позволил. Мы выползли на камни, кашляя и выплевывая горько-соленую воду, измученные и трясущиеся от холода, но все еще живые. Живые!

Немного отдышавшись, я оглянулась. Со всех сторон виднелись лишь заснеженные ели. Вестхольда не видно. Только лес и бушующее море!

— Надо согреться, — хрипло выдохнул Кристиан. На его лице тянулся глубокий порез. Парень стер с лица влагу и кровь. Встал, пошатнувшись. В его взгляде мелькнула растерянность, смешанная со злостью.

Я понимала чувства февра. Вокруг был ледяной берег и заснеженный лес. Ветер облизывал закоченевшие тела, забирая жалкие остатки тепла. На кончиках волос уже дрожали ледяные бусины замерзшей влаги. У нас не было ни кресала, ни огня, ни укрытия.

Ни сил, чтобы попытаться добраться до Вестхольда. Взморье отнесло нас слишком далеко. Мы ранены и бесконечно устали. Судя по темнеющему небу, на Двериндариум опускалась ночь.

Идти через лес в таком состоянии — просто самоубийство.

Но и оставаться на берегу — тоже.

Злости во взгляде Криса стало больше.

Я все еще стояла на коленях, и он рывком меня поднял, потащил в сторону елей. Вопросов я не задавала. Под кронами ветер стих и уже не так драл щеки. Снега здесь тоже было мало, у корней лежал влажный мох и наст из сухих иголок. Кристиан кружил между деревьев, и я не понимала, что он ищет. Но, кажется, нашел, потому что издал радостный возглас. Возле огромного поваленного дерева Крис остановился и принялся откидывать лапник. Я бросилась помогать. Руки я ободрала, но зато нам удалось добраться до полусгнившего ствола.

— Это гревограс, — хрипло пояснил Кристиан. — Дерево внутри полое!

Я кивнула, плохо понимая, как нам это поможет. Крис взмахнул рукой, выпуская свои железные когти, ударил по древесной коре. Почти рыча, он бил снова и снова, сдирая кору пластами, выбивая щепки и образуя отверстие. Внутри гревограс и правда оказался полупустым.

— Снимай одежду, — приказал парень.

Я, дрожа, стянула рваный хлопок рубашки и штанов, оставшись в одном мокром белье. Укрылась волосами — кажется, я начала ценить их длину! Зачерпнув мох, Кристиан жестко провел ладонью по моему телу, натирая кожу. От плеч до груди и живота, от живота — по бедрам и ногам.

— Нас скоро найдут, — сказал он. — Лаверн — лучший поисковик в Двериндариуме. Он говорит, что каждый человек оставляет след, который виден. Надо согреться и дождаться февров. Не бойся.

Я снова кивнула, соглашаясь. Колени и руки кровоточили, все же Взморье хорошо потаскало мое тело по камням и песку. От усталости и холода хотелось только одного — упасть и не двигаться. Но Крис не позволил, заставил несколько раз присесть и помахать руками. А после велел залезать в ствол. Я забралась в его темную глубину, обхватила себя руками. Февр накидал сверху лапник и мох, а после скользнул следом. Задубевшую рубаху он снял, а вот штаны оставил. Снаружи ствол виделся огромным, но внутри оказался тесным, и к счастью — сухим. Кристиан прижал меня к себе, оплел руками и ногами. Я жадно прильнула к его теплу, не думая о том, насколько это неприлично. Сейчас это было совершенно неважно. Все, чего я хотела — согреться. Да я готова была залезть даже в пасть Двуликого Змея ради вожделенного тепла! У меня так стучали зубы, что я боялась откусить собственный язык.

Кристиан прижал меня крепче, с силой провел рукой по моей спине. Я ощущала его дыхание на виске. Некоторое время мы лежали, согревая друг друга и прислушиваясь к звукам снаружи. Взморье все еще ревело и злилось, шумели деревья. И не было слышно ни одного человеческого голоса.

Как скоро нас начнут искать? Я надеялась, что уже… Но понимала, что у февров полно забот и без нас. Сколько разрушений принесло сегодня море?

Мысли вернулись к Альфу и тем словам, которые он произнес. Перед глазами мелькнули символы, впитавшиеся в пальцы Нордвига.

Жив ли Альф? Или остался на дне моря?

Думать об этом было страшно.

А еще страшнее оттого, что его смерть избавит меня от кучи проблем. Неужели я на это готова? Обрадоваться такому избавлению?

Я передернула плечами.

Нет. Не готова.

— Как ты оказался на берегу? — произнесла я, когда зубы перестали стучать.

— Я искал тебя, ты ушла с урока. Силва сказала, что ты около воды, разговариваешь с парнем.

— Прислужница? — удивилась я. А я-то считала, что на берегу меня никто не видел!

— Я заметил волну издалека, когда добежал, тебя уже утащило на глубину. Думал, не найду…

Я кивнула и уткнулась носом в выемку между плечом и шеей Криса. Он вздохнул.

— Ты меня спас, — тихо произнесла я.

— Не люблю оставаться в долгу, — чуть слышно ответил февр. — Ты все еще дрожишь…

Я промолчала, не видя смысла спорить. Закоченевшее тело никак не могло согреться, словно впитало весь холод Взморья.

— Леди Куартис убьет нас обоих, узнав, как ты соблюдаешь постельный режим, — прошептала я, и Кристиан тихо рассмеялся.

— Она привыкла, что я его не соблюдаю. Я ее самый нелюбимый пациент.

Мы полежали, вслушиваясь в завывания ветра и скрип сосен.

— Кристиан, — наконец решилась я, — думаю, твои штаны надо снять.

— Думаешь? — усмехнулся он.

— Они мокрые. Отвратительно мокрые. Я не могу согреться, пока ты прикасаешься ко мне этими мокрыми штанами.

— Тут некуда отодвинуться.

— Я об этом и говорю.

— Тогда тебе стоит избавиться от белья, Иви. Я… отвернусь.

— И отворачиваться тут некуда, — буркнула я. — Тем более после прогулки в Мертвомир нам уже нечего стесняться. Ну… почти.

Февр вздохнул и потянулся к пряжке ремня. Завозился, расстегивая. Я прижалась спиной к трухлявой коре дерева, давая Крису больше пространства. Правда, это мало помогло. Внутри дерева было слишком тесно. Влажная ткань прилипла к ногам февра, и он зашипел, пытаясь от нее избавиться.