В гостиной раздался легкий шум и сразу- голос Арххарриона, отпускающий Кххара.

Я глубоко вздохнула и повернулась к открывающейся двери.

— Ветряна, что с тобой? Ты заболела?

Он стремительно шагнул в спальню, скинул плащ, снял аканары, повесил ножны на специальный крюк. И сел в кресло, рассматривая меня. Я покачала головой.

— Нет, просто немножко замерзла. В горах похолодало. Как прошел день?

Он посмотрел на меня удивлено. Налил себе вина, рассеяно повертел в ладони кубок.

— Много дел, — сказал он.

Я подошла ближе.

— Рион, что-то случилось? У тебя уставший вид…

Я отметила это с каким — то удивлением, потому что он и правда выглядел уставшим, даже огонь в глазах словно стал меньше… Арххаррион вскинул голову, улыбнулся.

— Все в порядке, Ветряна. Расскажи, как дела у Бриара. Ты уже поела?

Я покачала головой, и помедлив, села в соседнее кресло. Арххаррион задумчиво отпил вина, и остро посмотрел на меня.

— Ветряна, что с тобой?

Я торопливо потянула на себя нити силы, представляя себе хвойный лес и солнечные лучи, пронзающие мохнатые ветки елей. И улыбнулась.

— Просто я давно тебя не видела. Я… соскучилась.

Он настороженно смотрел мне в глаза. Не верил. Я смутилась и отвернулась.

— У меня есть для тебя подарок, — сказал он, отошел к своему плащу и достал небольшую вытянутую коробочку, оббитую черным бархатом. Я подошла, с любопытством рассматривая ее. Внутри лежала рубиновая ящерка, маленькая, меньше моей ладошки.

— Какая красивая, — улыбнулась я, — это украшение?

Арххаррион убрал коробочку и положил ящерку себе на ладонь.

— Я могу подарить тебе все украшения Хаоса, — усмехнулся он, — но что-то мне подсказывает, что ты им не обрадуешься… Смотри.

Он поднял ладонь. И рубиновая ящерка вдруг шевельнула хвостом, ожила и вспыхнула искрами! Потом погасла и побежала по его руке, рассматривая меня черными глазками, а после снова вернулась на ладонь Арххарриона, обвилась вокруг его пальцев, словно ласкаясь.

— Это саламандра? — ахнула я, Арххаррион улыбнулся. Его забавляло мое восхищенное удивление. И покачал головой.

— Нет, Ветряна, это Арха. Капля истинного огня. Моего огня. Дай руку.

Я опасливо протянула ладонь, и он нежно переложил ящерку на нее. Арха замерла, повертела головой, и бодро побежала вверху по моей руке, чуть вспыхивая искрами. Там, где она пробегала, кожу чуть заметно щипало, словно кто-то проводил по ней листочком молодой крапивы. Добежав до локтя, ящерка снова замерла и вдруг… пропала! И почти сразу же появилась на моем плече, потерлась вытянутой головой о шею. Я снова ахнула.

— Признала, — рассмеялся Арххаррион.

Арха быстро обежала вокруг моей шеи, и снова исчезла. А возле ключицы кожу чуть защипало, словно внутри согрело ласковым огнем.

— Где она? — испугалась я.

Он потянул меня к зеркалу, встал сзади и осторожно отодвинул край моей туники. Скользнул пальцем по коже.

— Смотри.

Я подняла глаза, всматриваясь в наши отражения. На моей коже, чуть ниже ключицы медленно проступал красно-черный рисунок ящерицы…

— Когда она будет тебе нужна, просто позови, — тихо сказал он, — возможно, с Архой тебе будет немножко теплее…

Я поймала в зеркале его взгляд, остро чувствуя его близость и теплые пальцы на своей коже. Арххаррион нахмурился, развернул меня к себя.

— Ветряна, что происходит? — резко спросил он.

Я чуть испугано вздохнула и медленно положила ладони ему на грудь. Арххаррион стоял и не двигался. Я неуверенно закинула руки ему на шею, обняла, вглядываясь в его глаза. Сердце колотилось, словно пойманная в клетку птица…

Я потянула его к себе, и когда Арххаррион наклонил голову, все-так же не отрывая от меня взгляда, сказала:

— Чудесный подарок, Рион. Спасибо.

И поцеловала. Вернее, попыталась. Все же, есть разница, когда целует он, или когда это не умело пытаюсь делать я… Неуверенно прижалась к его твердым губам, но он не отвечал, даже не шевелился. Не зная, что делать, я медленно провела по его губам языком.

Арххаррион отодвинул меня. Я чуть сжалась, увидев его глаза.

— Ветряна, что ты задумала? — усмехнулся он.

Я качнула головой, не отрываясь, всматриваясь в темноту его глаз. Словно в саму Бездну. Страшно… Но я упрямо смотрела.

— Я больше не хочу от тебя убегать, Рион, — спокойно сказала я.

Думала, обрадуется, а он еще больше помрачнел. Поднял мой подбородок. Я видела, что он мне не верит. Не доверяет. Ищет подвох. Слушает мои эмоции. И продолжала неотрывно на него смотреть. Я больше не боялась. «Нужно верить в то, что говоришь», — учил меня Бриар. А мне и не нужно было верить. Я говорила совершенно искренне. Подняла руку и провела ладонью по его щеке, обрисовала контур губ, как делал он. Демон смотрел все так же хмуро, но не отталкивал…Осмелев, я коснулась его шеи и зарылась пальцами в темные волосы. Почувствовала, как напряглось его тело, и медленно улыбнулась. Странная власть над ним завораживала меня…

— Поцелуй меня, — попросила я.

Он не откликался, медлил. Все еще не мог мне поверить. Потом вздохнул.

— Я не уверен, что смогу остановиться, — глухо сказал он.

Я притянула его к себе и выдохнула ему в губы:

— И не надо…

… Это была очень длинная ночь. Бесконечная ночь, когда я узнала, что такое любовь демона…

Я думала, будет больно, а оказалось сладко…

Рион не торопился, хотя я чувствовала пламя, сжигающее его, но он как лакомка растягивал удовольствие, медлил, опасаясь меня испугать. Несколько раз он останавливался, смотрел мне в глаза, снова и снова прислушивался к моим чувствам, недоверчиво, неверяще. И я снова обнимала его, скользила пальцами по его коже. Я сама расстегнула его черный камзол, путаясь в непривычной для меня мужской одежде, стянула его рубаху… Потянулась к штанам. И не заметила, когда сама осталась без одежды. Он снова замер, давая мне возможность увидеть, привыкнуть к его телу, уже такому знакомому и в то же время совсем чужому.

Я с любопытством трогала его кожу, грудь, спину, проводила пальцами по многочисленным чуть выпуклым шрамам. Он поморщился, и я испугано убрала руку.

— Тебе больно?

— Ветряна, мне не больно, — усмехнулся он, — мне…щекотно.

Я рассмеялась, и он не выдержал, подхватил меня на руки, отнес на кровать…

Да, это была очень длинная ночь…

Мне хотелось бы думать, что на меня так подействовала ложка эльфийского нектара, но зачем врать самой себе? Нектар здесь был ни при чем…

На моем теле ни осталось ни пяди кожи, которой не коснулись бы его губы, он целовал меня всю, и я целовала тоже… То, что он шептал мне, то что делал со мной, погружало меня в какой-то сладостный дурман, с которым не мог сравниться ни один нектар. Дурман желания и страсти, нежности и чувственности, бесконечного, сводящего с ума притяжения… Горько — сладкого, как запах Снежного Цвета, что мы вдыхали.

Уснули только под утро, и даже во сне он не отпускал меня, прижимал к себе, оплетая руками, словно боялся, что убегу.

Проснулась я от солнечного луча, забравшегося ко мне под ресницы. Пошевелилась, пытаясь выбраться из-под тяжелой руки. И ойкнула, когда Арххаррион перевернулся на спину, укладывая меня себе на грудь. Он улыбался. А я смутилась. При свете дня все выглядело как-то… по-другому. К тому же, лежа на его твердом теле, я слишком явно чувствовала его… желание. Кажется, я снова покраснела.

Он рассмеялся, провел ладонью по моей спине.

— Не хочу от тебя уходить, — с сожалением сказал он и прижал к губам мою ладонь, — ни хочу расставаться ни на мгновение…

— Рион, у тебя глаза посветлели, — удивилась я.

— Я тебя люблю, — спокойно сказал он. Тихий стук в дверь заставил меня испугано скатиться с его тела и залезть под одеяло.

— Повелитель, Совет уже собрался, — настойчиво позвал из-за двери Даарххар.

Арххаррион притянул меня к себе, зарылся лицом в волосы, подержал мгновение.