К обеду женщины накрыли возле Древа Жизни праздничные столы, здесь же появились увитые цветами беседки с удобными диванчиками для отдыха. Из домиков доносились музыка и смех, царило радостное оживление. В это трудное время нам всем хотелось праздника.

Я стояла у окна, с улыбкой рассматривая прекрасный цветущий сад, когда меня обняли сильные руки, и Рион поцеловал меня в шею. Потом развернул к себе, в темных глазах плескалось такое выражение… что я смутилась.

– Ты такая красивая, Ветряна, – сказал он, прижал к губам мои ладони.

– Ты тоже, – смутилась я.

Арххаррион улыбнулся. Он был в простой белой рубашке и темных штанах: обычной одежде местных жителей.

– Много людей собралось? – спросила я, чтобы отвлечься от его глаз, в которые просто не могла смотреть спокойно.

– Не меньше сотни, – усмехнулся он, – и это еще не все. Идем?

Я кивнула, и он уже привычно сжал мою ладонь.

Возле Древа Жизни действительно собралась толпа, все жители нарядились и украсились. Женщины красовались с цветами в волосах, и даже некоторые мужчины увенчали свои головы цветущими венками. Из беседки доносилась музыка, там расположились музыканты с инструментами, похожими на эльфийские флейты.

Данила тоже уже был тут – бледный от волнения и серьезный. Он стоял у Древа, напряженно вглядываясь в белую дорожку, что вела к домику, где сейчас находилась Ксеня.

– Идет… – шепот прокатился по собравшимся, и все головы повернулись в одну сторону.

Я открыла рот от изумления. Просто потому, что не узнала свою подругу в той удивительной красавице, что шла сейчас нам навстречу. Кудри Ксени отросли и сейчас были уложены в красивую прическу, ее глаза сияли, а платье… Это было настоящее чудо, Солмея превзошла саму себя. Живое платье из белых и красных цветов покрывало тонкую фигуру девушки причудливым узором и тянулось за ней длинным шлейфом. Ксеня была настолько красива, что все замолчали, с восторгом рассматривая ее и не в силах оторвать от девушки взгляд.

А она словно и не видела никого, шла вперед, глядя только на Данилу и улыбаясь лишь ему. Подошла и остановилась рядом, взяла его за руку.

Вперед вышел Ларан: как Хранитель Источника, он был вправе скрепить их союз. Ларан поднял перед собой два брачных браслета, проговаривая ритуальные фразы скрепления союза.

Любить… Верить… Доверять… Не мыслить зла… Защищать… До последнего вздоха. До последней капли Силы. До последнего луча Света. И даже во Тьме.

Данила взял браслет надел его на руку Ксени, поцеловал ей ладони. Потом девушка надела браслет на него. Прекрасно выполненные брачные украшения были подарком от старейшин Аларании.

В толпе схитов кто-то отчетливо захлюпал носом, да я и сама растрогалась. Невозможно было смотреть на счастливых друзей без умиления. Когда браслеты были надеты, Древо Жизни вспыхнуло на миг белым светом, Источник Силы скрепил брачный союз.

Музыканты, до этого не нарушавшие торжественную тишину, заиграли. Схиты захлопали в ладоши, а Данила подхватил Ксеню на руки и поцеловал. В воздух полетели красные цветы, налетел порывом радостный Эххо, разметал их в стороны.

Я повернулась, встретилась с взглядом темных глаз. Рион наклонил голову и поцеловал меня, и даже мне сейчас было уже все равно, кто и что подумает. Впрочем, никто на нас и не смотрел особо, потому что вокруг все танцевали, обнимались и пели, разбрасывали цветы и хлопали в ладоши. А потом толпа закружила нас и потянула к накрытым столам, откуда вкусно пахло свежими лепешками и горячими жареным мясом, а еще там были фрукты, сладости, самые разные закуски и янтарное вино в высоких пузатых кувшинах.

Праздник продолжался до самого утра, а после застолья начались танцы и песни. Через какое-то время я заметила, что среди веселящихся нет Шайдера, и отошла от Арххарриона.

– Я быстро, – с улыбкой прошептала я.

Он посмотрел внимательно, но кивнул.

Лорда Даррелла я нашла ближе к озеру, он сидел на траве и смотрел на воду. Я легко коснулась его плеча, села рядом. Он повернул голову, улыбнулся.

– Не переживай за меня, Ветряна, – негромко произнес он, – со мной все будет в порядке. Знаешь, я хочу остаться в Аларании, мне здесь хорошо. И к тому же у Ларана большое собрание древних свитков, хочу подробнее их изучить. А школу вполне сможет контролировать Тиана, она поможет тебе. Если, конечно, ты продолжишь заниматься школой и не переедешь в Хаос…

Я вздохнула.

– Я… пока не знаю, что буду делать дальше. Но, конечно, ты можешь остаться здесь, если захочешь. Надумаешь вернуться, в Риверстейне тебе всегда будут рады, Шайдер. Я всегда буду тебе рада.

– Я знаю, – тихо сказал он, прищурил ореховые глаза, улыбнулся, – ты хороший друг, Ветряна. Как бы там ни было… я очень рад, что встретил тебя. Иди к Риону, не заставляй его снова нервничать, – усмехнулся он, но усмешка вышла добрая.

Я кивнула, еще раз коснулась его руки и ушла.

Последующие дни я проводила, гуляя с Рионом по Аларании или общаясь с Лараном, который много рассказывало схитах, о моей семье, о маме. Поселение около Риверстейна было единственным, схиты которого не успели уйти в Черту. Слушая рассказы Хранителя, своего деда, я словно наяву видела семью, и мои детские сны оживали, становясь воспоминаниями.

А через несколько дней Древо Жизни угасло окончательно.

Токи дерева остановились. Последние тонкие листья, медленно кружась, опали к ногам плачущих схитов. Мы просто стояли и смотрели, как засыхают ветви и как Первозданный Источник умирает. Нити Силы бледнели на глазах, растворялись, таяли, исчезали…

Я тоже плакала, уткнувшись лицом в грудь Риона. Мы проделали длинный путь и все-таки нашли Древо, но даже это не могло спасти наш мир. Больше не осталось семян Первозданного Источника, а те, что были у схитов, не проросли…

Значит, время Подлунного Мира подходило к концу. Мы стояли и просто смотрели, пока Источник не угас окончательно, а нити не растаяли в воздухе. Силы больше не было. И когда это случилось, огромное исполинское дерево задрожало и начало медленно оседать, превращаясь в белый пепел, который вспыхивал искрами, касаясь земли. И через несколько мгновений на месте Первозданного Источника ничего не осталось.

Схиты в молчании расходились, вытирая слезы. Ларан медленно побрел в сторону озера, чуть спотыкаясь, и я впервые поняла, что Хранитель очень стар…

Арххаррион тронул меня за руку, и я подняла голову. Все ушли. На месте, где раньше стояло Древо Жизни, никого, кроме нас с Рионом, не осталось. Я присела на корточки, подобрала с земли узкий серебристый лист – последнее воспоминание… Представила, сколько людей, эльфов, демонов и других существ стоят сейчас возле угасших Источников и с отчаянием молчат, потому что слова уже бессмысленны. Рион не торопил меня, просто находился рядом, и я была ему за это благодарна.

Я вертела в руке тонкий лист, грустно рассматривая его. Красивый, узкий листочек, как на моем кулоне, что когда-то подарил мне Дагамар.

Сердце остановилось. И застучало с такой силой, что я почти оглохла от этой дроби!

– Ветряна, что случилось? – испугался Рион, увидев мое лицо.

Я, кажется, застонала. Медленно запустила руку в ворот платья, достала круглый медальон, что всегда был на мне, и я так привыкла к нему, что давно не обращала на него внимания. Как привыкла к Эххо. Или к Архе.

– Рион, – шепотом, потому что не могла говорить от волнения, произнесла я, – Рион…

Я положила медальон на руку, на узкий серебристый лист, и с тихим щелчком он открылся. А внутри лежало семечко.

– Смотри, – сказала я, глядя на него сияющими глазами.

Арххаррион посмотрел на семечко Древа Жизни, что лежало в моей ладони, а потом снова на меня. Закрыл глаза. Медленно открыл.

– Я люблю тебя, – выдохнул он. – Ветряна, я безумно тебя люблю. Так сильно, что эта любовь долгое время пугала меня, и даже самому себе я не хотел в ней признаваться. А потом понял, что ты самое лучшее, что было, есть и будет в моей жизни, самое дорогое. Ты мой свет и моя жизнь, Ветряна. И мне уже не важно, что будет дальше и прорастет ли это семя, я просто хочу тебе это сказать. И знаешь… Это странно, но именно сейчас, когда наш мир умирает, я понял, что удивительно счастлив.