– Я еще не сказал тебе спасибо, – произнес он.

– Не за что, – я вскинула голову. – Будем считать, мы квиты.

– Квиты? – он взял мою ладонь, медленно погладил пальцы. – Ты вернула меня лишь из-за… долга? – Темные глаза смотрели, словно в душу… – Там, во Тьме, мне показалось… что я слышу тебя. То, что ты кричала.

– Не надо, – прошептала я. Не надо, иначе я сейчас разревусь. Рион прижал мою ладонь к губам.

– Я бы вернулся к тебе даже из-за Грани, – тихо сказал он. – Если бы знал, что тебе это надо.

– Рион… – начала я, а он, рывком притянув меня к себе, поцеловал. И на этот раз я ответила. Может, потому что слишком хорошо помнила ужас, который испытала, когда поняла, что его может не стать. Его – такого могущественного, гордого, несокрушимого – может не стать! Это не укладывалась в голове, но я была в Бездне, что звала его на дно. И знала, как трудно из нее выбраться.

И поэтому сейчас я позволила себе… забыть. Забыть все, что разделяет нас. На краткий миг просто позволить нам обоим сладость этого поцелуя, а себе – дрожь наслаждения в сильных руках демона.

Рион тяжело втянул воздух и снова вернулся к поцелую. Его язык прошелся по моим губам, поласкал изнутри, толкнулся, желая большего. Так откровенно, так нежно, так жадно… Сильные руки подхватили меня и подняли, я ахнула от неожиданности. И осторожно тронула его язык своим, с удивлением чувствуя, как вздрагивает мужское тело, как напрягается от таких простых моих движений. Обвила руками шею Риона, погладила, зарылась пальцами в черные волосы. Жесткие… Как его губы. Как его тело. Он весь – жесткость, камень и огонь, но он – стена, за которой мне ничего не угрожает.

Кроме него самого.

Но сейчас я не хотела об этом думать.

Я гладила спину Риона и отвечала на его поцелуй, что становился все откровеннее, все порочнее.

– У меня ни минуты времени, – выдохнул демон и вдруг, подняв меня выше, втянул в рот вершинку моей груди вместе с шелком ткани. Я ахнула от необычных ощущений, он хрипло рассмеялся. – Ни одной минуты!

Тянущее, сосущее движение его губ, влага языка… Мне хотелось откинуть голову и застонать. А еще – обвить его ногами. От первого я с трудом удержалась, второе – сделала. Рион пробормотал что-то ругательное и крепче прижал меня к себе, вдавливая в свой пах. Я ощущала его желание, словно пламя, такое невыносимое, яркое, мучительное пламя, способное подарить наслаждение.

Демон стянул с моих плеч тунику, открывая полоску кожи у ключиц, жадно прошелся языком. Внутри меня дрожала томительная слабость, сладкое предвкушение… О, небеса… Я не желала его отпускать. Что-то изменилось в той Тьме, где я искала его. Я изменилась.

– Ветряна, – мое имя прозвучало вдохом – мучительным и сладким. – Мне надо идти. Проклятье!

Он снова лизнул мои губы, не отпуская.

– Будешь скучать по мне? – спросил он.

– Нет, – чуть ли не простонала я.

– Врешь, – сказал он с тягучей насмешкой. – Чувствую, что врешь. Я вот – буду.

И медленно, нехотя, отпустил меня.

Я поправила шелк туники, понимая, что ноги почти не держат.

– Снимешь браслет?

Его посветлевшие глаза вмиг стали темными, словно солнце заслонила грозовая туча.

– Я сниму его, когда буду уверен, что ты не сбежишь, – сквозь зубы процедил он и вышел, оставив меня одну.

Следующее утро я провела над старым пергаментом. Порой мне казалось, что слова складываются в какой-то ритм, а в странных образах чудилось какое-то значение. Записки матушки Бриара были похожи на детские сказки или старые байки, которые рассказывают на ночь безумные старухи…

Через пару часов у меня уже раскалывалась голова от непонятного и ускользающего смысла. Я откинулась в кресле и сжала ладонями виски. Когда дверь распахнулась, я подумала, что это Олби…

Но в комнату ворвалась черноволосая Аллиана. И замерла, уставившись на меня стремительно краснеющими глазами и обнажая клыки. Я медленно поднялась с кресла, рассматривая ее с неким восхищением – все же демоница была прекрасна. Дикая и темная ее красота приковывала внимание, даже если смотреть не хотелось вовсе. Глаза – словно ночь с мерцающими звездами, волосы – черный шелк, фигура как у богини. Красивая, темная и очень злая хищница.

– Ты! – выплюнула она. – Это все-таки ты! А я ведь чувствовала… – она скользнула ко мне, я чуть отступила. – С первого взгляда почувствовала, что от тебя будут неприятности! Гнусная человечка! Отвратительная, мерзкая тварь!

Я усмехнулась ей в лицо, и демоница опешила. Что поделать, после жизни в приюте и общения с Гарпией оскорбления Аллианы совсем меня не трогали. Правда, красавица об этом не знала и очень старалась, осыпая меня оскорблениями.

Когда она начала повторяться, я заскучала.

– Аллиана, – вежливо проговорила я, решив, что визит затянулся. – Прошу тебя, выйди и закрой дверь. Ты мешаешь. А все, что ты говоришь, мне совсем не интересно.

Красавица осеклась и шагнула еще ближе, показав зубы. И я подумала, что такой оскал совсем не то, что украшает девушку. Словно услышав мои мысли, клыки она убрала и посмотрела задумчиво.

– А я ведь не поверила, что Рион мог разорвать договор из-за человека, – произнесла она, постукивая по столу длинным темным ногтем. – Это казалось немыслимым, невозможным! Скажи, – она снова скользнула ко мне, я опять попятилась, – это какая-то магия? Чем ты привязала его? Околдовала? Что в тебе такого, что он отказался от меня?

Я с жалостью посмотрела на нее. Удивительно, но в темно-красной ауре демоницы пылали огнем всполохи настоящей боли. И капризные губы кривились не только от злобы, но также и от женской обиды и ревности.

А я помнила, что это такое. То мучительное чувство, испытанное мной в городе из темного камня. Та боль, что не давала дышать, когда я увидела Риона с другой… Да, я знала, что такое муки ревности. И жалела демоницу. Но и помочь ей я ничем не могла.

Со вздохом я отошла к окну.

– Аллиана, уходи, – как можно спокойнее сказала я, – мне нечего тебе сказать. Я не хотела, чтобы все получилось так… Не желала этого. Мне жаль.

Она медленно кивнула, резко развернулась и пошла к двери. Я вздохнула с облегчением. Оказывается, я и сама не сознавала, в каком напряжении находилась с момента появления демоницы. И только сейчас, когда она уходила, меня отпустило. Только рано я обрадовалась! Уже у самой двери Аллиана развернулась.

– Глупое человеческое отродье, – с ледяным презрением бросила она. – Неужели ты думаешь, что принцесса Черных Демонов способна простить нанесенное ей оскорбление?

Я почти не увидела движения, только тусклый блеск двух черных клинков, выпущенных из ее пальцев. В самый последний момент я успела отбить их воздушной волной, и они разлетелись в разные стороны, лишь мазнув меня своими жалами. А потом я с ужасом увидела, как, сделав круг, черные клинки возвращаются.

Аллиана торжествующе рассмеялась, а я отпрыгнула назад, вскидывая руки и снова выпуская ветер. Отбила, и снова – разворот стали в воздухе, и вновь они несутся ко мне! Еще быстрее, еще стремительнее! В одно мгновение я выскочила на террасу, захлопнула высокие створки. Но в тот же миг витражное стекло пошло трещинами и осыпалось разноцветными осколками, впуская клинки. Я отшатнулась в отчаянной надежде избежать смертельной стали и, не удержавшись на узкой террасе, полетела вниз – туда, где сходились у лабиринта белые дорожки, словно солнечные лучи…

Только вот, в отличие от демонов, крыльев у меня не было.

Мой лейль, мой воздушный зверь сплошным вихрем закружил вокруг меня, но разве мог он сдержать мое падение? Слишком слаб… Единственное, что я успела, – поставить щиты, не желая, чтобы Арххаррион почувствовал мою последнюю боль.

И вскрикнула, когда метнулась наперерез черная тень, и у самой земли меня подхватили сильные руки. Я инстинктивно обхватила шею демона, все еще чувствуя под собой пропасть, и только потом посмотрела ему в глаза. Такие же холодные и прозрачные, как и в человеческом обличье. Даарххар.