– Не получается, Ксеня, извини. Только хуже становится.

– Ладно, не грусти. Двинулись дальше, мне кажется, впереди мелькнул свет.

– Правда? Где?

Я с надеждой уставилась туда, где предположительно был «перед», но ничего не увидела. Мы опять пошли, держась за руки, а свободными ладонями касаясь холодных стен. Скоро и моя левая рука провалилась в пустоту.

– Ксеня, тут тоже поворот.

– Да это просто лабиринт какой-то! – возмутилась подруга.

– Поворачиваем? Или прямо?

– Да какая разница, все равно заблудились.

Мы все же повернули. Теперь стало казаться, что пол идет вверх, что нас весьма обрадовало. Кое-где пальцы скользили по гладкому камню. Я тревожно прислушивалась. Меня не покидало ощущение чужого взгляда.

– Не понимаю, кому понадобилось рыть эти туннели, – проворчала Ксеня.

– Подземные туннели делали, чтобы в случае войны или пожара можно было выбраться из Риверстейна. Я читала о таких. Даже предполагала, что под приютом могут находиться тайные проходы. Только вот думала, что они давно разрушены.

– Лучше бы и правда были разрушены! Ах ты ж дохлый мерин! Гадость какая!

– Ты чего? – перепугалась я.

– Я в какую-то слизь рукой угодила. Тут углубление в стене. Фу, мерзость. Похоже на полусгнивший труп крысы.

– Ты его что, ощупала? – поразилась я.

– Ну надо же понять, что это такое, – буднично отозвалась Ксеня. – У тебя холстины с собой нет?

– Нет…

– Жаль. Фу, воняет. Дай хоть платок с головы, что ли. Я свой потеряла.

– Держи. Ой, не надо возвращать! Оставь себе!

Из темноты долетел тихий звук. Я насторожилась.

– Ксеня, ты слышала?

– Что?

– Там кто-то есть.

– Может, показалось? Или крыса?

– Может…

Мы до рези в глазах всматривались в темноту, но ничего не увидели. И потихоньку двинулись вперед. Только теперь я старалась стен почти не касаться, возможность нащупать там сгнившую крысу не вдохновляла. А живую – тем более. Иногда пальцы проваливались в пустоты, углубления в стене, и непонятно было: то ли они природного происхождения, то ли сделаны руками человека.

– Как ты думаешь, мы уже долго здесь ходим? – прошептала Ксеня.

– Не знаю, – тоже шепотом ответила я. Говорить в полный голос было страшно. Звук эхом отскакивал от стен и шуршал за спиной, словно там стоял кто-то третий. – Есть хочется…

– Ага. Интересно, что сегодня в трапезной дают? Хорошо бы кашу с медом. И сладкую булку… Эх!

Мы одновременно сглотнули слюну.

– Как думаешь, нас будут искать, если мы не найдем выход?

– Конечно найдем, – возмутилась я, убеждая скорее себя, чем ее. – Не говори глупостей!

А сама уныло вспомнила, что такие подземные тоннели могли занимать огромную площадь, имели множество ложных ответвлений для обмана врагов и страшные ловушки вроде ям с заостренными кольями внизу. Вот про ловушки я зря вспомнила.

– Ксеня, – очень спокойно сказала я, – ты только иди осторожно. А то мало ли, вдруг какая яма… Ну, случайно окажется.

– Ветряна, ты что-то от меня скрываешь? – подозрительно спросила подруга.

– Что ты! Просто беспокоюсь. Мало ли… Кстати, вспомнила. Я читала, что в таких подземных переходах под заммками крысы могут вырастать в рост человека! Представляешь? Ой… это я зря сказала, кажется…

В темноте зашуршало. Ксенька сжала мою ладонь и осторожно задвинула меня к себе за спину.

– Ты чего?

Я скорее угадала, чем увидела, как блеснул в темноте нож.

– Стой тут, – на ухо мне приказала подруга и неожиданно громко вскрикнула: – Ветряна, смотри! Там свет!

– Где? – пискнула я, потому что никакого света в кромешной тьме не видела. И тут что-то огромное заворочалось во тьме и, кажется, тоже повернулось, ища этот самый свет, а подруга издала дикий вопль и прыгнула!

Я взвизгнула, подскочила и кинулась на звук, размахивая руками, сжатыми в кулаки. Правый угодил в твердое и живое, но тут же мне сделали подсечку, и я повалилась на землю. Сверху на меня свалилась Ксенька, дико вереща, и я побоялась, что она меня ненароком прирежет в этой темноте, и попыталась отползти. Не тут-то было. Мне предусмотрительно наступили на косу, так что я головой не могла повернуть и только размахивала руками, пытаясь ударить.

Ксенька спрыгнула с меня, пригнулась и метнулась на того, кто меня держал. Глаза, привыкшие к темноте, слабо различали смутную тень, возвышающуюся надо мной. Тень чуть двинулась, нож вылетел из рук подруги и слабо звякнул о каменную стену. Но Ксеня не сдавалась! Вывернувшись, она вылетела из своего кожуха, освобождаясь. Лишь на миг моя коса стала свободной, тень чуть сдвинулась, и я перевернулась и метнулась под ноги напавшего на нас чудовища, повалив его на землю. В то же мгновение Ксеня с другой стороны навалилась на тень и со всей силы сомкнула на нем зубы.

– Сол моон, дохлый мерин! Чтоб тебя! Ксеня! Отпусти мою руку, ты ее откусишь! – выругалась тень, и рядом с нами загорелся светящийся шар.

Мы заморгали, ослепленные, а потом ошарашенно уставились на лорда Даррелла. Ксеня сконфуженно отодвинулась и попыталась стереть с ладони лорда отпечатки своих зубов. Шайдер посмотрел на нее красноречиво, девушка покраснела. Я поднялась, отряхивая платье.

– Лорд Даррелл! – возмутилась я. – И как это понимать? Давно вы за нами крадетесь?

Лорд безмятежно поправил плащ и отдернул камзол.

– А я не крадусь. Иду себе спокойно. От вас столько шума, что хоть песни пой, вы и не услышите.

– Неправда! – возмутилась Ксеня. – Мы тихо шли! Ну да, переговаривались немножко. А вы могли бы и не подслушивать! Кстати, как это вы меня так ловко обезоружили?

Лорд фыркнул.

– Обезоружил? Да тебя обезоружить – что булку у пятилетки отобрать. Ладно, не обижайся. Вы молодцы… для девчонок. Не растерялись, нападать начали. Не ожидал. А этот вопль: «Ветряна, я вижу свет!» Я даже поверил на мгновение.

– А, так это была уловка? – догадалась я.

Ксеня и лорд посмотрели на меня с одинаковым сочувствием. Я смутилась.

– Ну ладно, девочки. А теперь быстро объяснили мне, ради какой тьмы вы полезли в подземелье? Пока я не взял вас за уши и не отодрал как следует.

Я смущенно посмотрела на Ксеню, а она на лорда и почему-то снова залилась румянцем.

– Мы хотели помочь… – несмело начала я.

– Ага, помочь. И для этого решили затеряться в подземном лабиринте. Хотя, конечно, удивительно, что вообще догадались о нем, – Шайдер недовольно нас рассматривал, уперев руки в бока. Но, кажется, не сильно злился, и мы приободрились.

– Так это все-таки лабиринт? Вы здесь уже бывали? Вы что-нибудь нашли? Пропавших детей? А что…

– Тихо!

Мы послушно замолчали. Шайдер вздохнул.

– Да, я знал про туннели. Случайно нашел их еще в юности, когда вступил в права наследования Риверстейном. А вчера, как и ты, Ветряна, догадался, что из комнаты с порталом должен быть еще один выход. Потайной. Жаль не сохранилась карта этих подземелий, с ней было бы легче. А так… Я пробежал… хм… волком несколько ответвлений еще ночью, когда отправил вас спать. Многие переходы обрушены, там тупик, но и те, что сохранились, образуют весьма обширный лабиринт со множеством выходов. Понадобится время, чтобы все их осмотреть. Но то, что пропавшие дети здесь были, – несомненно. Я учуял запах и еще… нашел это.

Он вытащил из кармана алую ленту, и я вспомнила, как Данила рассказывал про дочку старосты: «На ней был платок с лебедями, алая лента в косе». Ксеня тоже вспомнила, сжала зубы.

– Запахи довольно старые, не меньше оборота луны, и свежих нет. К тому же в туннелях сильно пахнет травой-перевертышем. Она сбивает след, от нее мне приходится обращаться в человека. Тот, кто это делал, умен и предусмотрителен.

– Значит, убийца перестал пользоваться этим порталом? Но почему? Осуществил задуманное? Или испугался?

– Возможно. Или ему достаточно тех ребятишек, которые уже попались в его ловушку.

– Так надо же искать! – взволнованно воскликнула Ксеня. – Собрать людей, спуститься в это подземелье, вместе мы сможем найти детей!