Однако лорда пол почти не заинтересовал, он внимательно рассматривал бронзовый завиток светильника на стене. Ксеня тоже заинтересовалась, подошла поближе, протянула руку, но лорд перехватил ее ладонь.

– Не прикасайтесь, – сказал он.

– Что случилось? – я тоже подошла к ним.

– Это портал.

– Портал? – я изумленно уставилась на светильник. – Это? Портал? Но я думала…

– Что портал – дверь? – хмыкнул лорд. – Это обычное заблуждение. Портал может выглядеть как угодно, это может быть светильник или дупло в дереве. Или игрушка ребенка. Или глиняная тарелка! Этот переход я настраивал лично, много лет назад. И лично закрывал, когда уезжал. Но сейчас он активен – и более того, кто-то перенастроил путь.

Ксеня прижала руку к губам, глядя на лорда расширившимися глазами. Я, кажется, тоже побледнела.

– Кому понадобилось его перенастраивать? Значит, тот, кто это делает, здесь, в Риверстейне? Это маг?

– Я не знаю! – почти с отчаянием сказал лорд. – Не понимаю. Следов магии снова нет! Но портал активен, и куда он теперь ведет… Есть только один способ проверить! – лорд настороженно обвел взглядом помещение. – Вам нужно уходить. Сможете сами добраться до жилого крыла?

Я кивнула, а Ксеня встревожилась:

– Но лорд Даррелл! А как же вы?

– А я собираюсь проверить, куда ведет переход! – почти весело ответил он.

– Мы с вами!

– Нет. Вы отправляетесь в свои комнаты и ложитесь спать, – твердо сказал лорд. – И это не обсуждается. Ну же, брысь отсюда!

– Нет, – неожиданно заупрямилась Ксеня, – мы с вами.

Шайдер посмотрел на нее удивленно, Ксеня покраснела, но упрямо выпятила подбородок.

– Человек не может войти в портал, Ксеня, – тихо сказала я.

Подруга, кажется, не сразу осознала, что я сказала. Потом поняла. Медленно повернула голову.

– Человек не может… – повторила она. – Значит, я никогда не смогу покинуть Северное Королевство? Никогда не увижу мир за Чертой?

Я вздохнула и с надеждой посмотрела на лорда. Он пожал плечами.

– Я не занимался этим вопросом специально, есть основные правила перехода, и там сказано, что пройти могут разумные существа, обладающие Силой. Возможно, портал можно настроить по-другому, не знаю.

Я ободряюще сжала ладонь подруги.

– Я уверена, что способ есть! И мы найдем его, если…

Если… Ксеня молча кивнула.

Я посмотрела на матовый завиток светильника.

– А вдруг там ловушка?

Лорд задумчиво посмотрел на меня, прищурился и решительно сжал в ладони потускневший завиток. Ксеня вздрогнула.

Но ничего не произошло. Лорд отошел на шаг, провел рукой вдоль стены, от его пальцев шла легкая серебристая дымка. Потом еще раз взялся за завиток. И снова – ничего.

– Так я и думал, – хмыкнул он, – портал односторонний.

– Можно пройти только сюда? Но откуда?

– А вот это вопрос. Но я подозреваю, что это путь от приграничных порталов.

Мы с Ксеней в ужасе переглянулись.

– То есть дети, идущие по Зову, попадают в Риверстейн? Пресветлая Матерь! Но зачем? И где они могут быть? – воскликнула Ксеня.

Я отступила на шаг, рассматривая стену и наморщив лоб. Что-то не складывалось, но что? Лорд не дал мне додумать, сбил с какой-то важной мысли.

– Надо возвращаться, – сказал он. – Я не чувствую магии, но тем не менее… Вы должны уйти.

Я вспомнила ощущение чужого взгляда на своей спине. Сейчас этого не было, но чувствовала я себя неуютно, хотелось покинуть эту комнату. Похоже, лорд ощущал нечто похожее.

– Пойдемте, – сказал он и потащил нас к двери. Я оглянулась на стену. Что-то не давало мне покоя, но ухватить ускользающую мысль опять не удалось, и я злилась на себя, такую глупую.

Обратно мы шагали молча. В жилом крыле лорд рассеянно нам кивнул и торопливо ушел. Мы с Ксеней понуро потоптались на месте, глядя ему вслед.

– Может, ко мне пойдешь спать? – шепотом предложила я. Но Ксеня покачала головой и, опустив голову, ушла в общую спальню. Я побрела к себе.

У себя в комнате я разделась и улеглась в постель. Но столь желанный и долгожданный сон не шел, сторонился меня, как деревенская девка рябого женишка. Я вытянулась на узкой кровати, так и эдак взбила жесткий тюфяк, несколько раз перевернула одеяло. Прошептала вечернюю молитву и испросила у святых старцев послать мне спокойный сон.

Но ничего не помогло. В темной комнате было душно, маетно. Сомкнутые веки дрожали, не желая оставаться закрытыми, распахивались, и глаза сами собой начинали пялиться в темный потолок.

Мысли и образы набегали волной, били о гальку и тяжело откатывались, чтобы через минуту нахлынуть вновь. Сдавшись, я откинула одеяло, спустила ноги, нащупывая на стылом полу ботинки. Я понуро походила из угла в угол, посмотрела в окошко на заметаемый снегом двор. Угол святилища бледно светился горевшей внутри лампадкой.

Может, сходить? Посидеть у Ока Матери, помолиться? Может, и неправда все то, что говорит Орден, но что правда? И в Подлунном мире не ведают, где истина, молятся священному Древу Жизни и задабривают вечно голодную Бездну. Может, не важно, во что ты веришь, а важно, для чего тебе твоя вера? И кто ты в своей вере?

А в святилище мне всегда нравилось, правда, когда там не было Аристарха или Алфии.

Платье надевать не стала, накинула плащ поверх длинной ночной рубашки и вышла из комнаты. Через двор пробежала бегом, ветер играючи теребил полы плаща, кусался за ноги, как шкодливый щенок. Лохматые звезды висели над заснеженными елями, да медленно плыла щербатая с одного боку луна. Риверстейн спал. В темных окошках ни огонька, раскинувшиеся с двух сторон крылья здания выбелены снежком и матово поблескивают, отражая свет небесных проводников.

И куда меня ночью нечистый понес?

Уже думала повернуть обратно, помялась, потом все же неуверенно добрела до святилища и толкнула дверь. Маленькое помещение пропахло еловой смолой и воском свечей, круглая купель в центре затянута тонким ледком. Я со вздохом присела на низкий бортик, задумалась. Хотела вознести молитву Пречистой Матери, но слова не шли. Только воспоминания. О темном ельнике, о жестких губах… Или жестоких? Да и есть ли разница?

Ох, не с теми мыслями пришла я в святилище, а еще за утешением. Греховница.

Я склонилась, хотела зачерпнуть святой воды из купели, брызнуть на воспаленные глаза, но пальцы стукнулись об ледок. И оттуда, из-подо льда, на меня посмотрело бледное лицо. Я вскрикнула, отпрянула, но тут же опомнилась и провалила пальцами хрупкую наледь. Из темной освобожденной воды показалось узкое полупрозрачное личико, рассматривающее меня со знакомой любознательностью. Я ее узнала: девочка-сирена из озера Им.

Русалка подтянулась на тонких руках, уселась на бортик, полоща в купели серебристый хвост. Я понадеялась, что у Аристарха нет привычки по ночам осматривать свою вотчину, иначе, боюсь, от подобного зрелища у досточтимого арея случился бы удар.

– Как ты здесь очутилась? – изумилась я.

– Суть сирены – вода, – важно, подражая взрослым, сказала девочка. И, не удержавшись, лукаво улыбнулась: – По подземной речке прошла. Там их много: и речек, и озер, и целых морей, всюду плыть можно!

Я подумала, что из таких созданий, способных попасть в любое место, где есть вода, вышли бы незаменимые лазутчики. Не это ли их качество использовал Хаос в войне?

– Только не пускают меня.

– Почему же? – заинтересованно спросила я, разглядывая хрупкое, почти прозрачное тельце, до самой шеи покрытое тонкими чешуйками, влажно блестевшими в свете лампадки. Личико в обрамлении светло-зеленых волос любопытное и глаза голубые, слишком большие для человеческого лица, но яркие, еще не выбеленные течением времени.

– Берегут, – вздохнула русалка и тут же встрепенулась с детской непосредственностью: – Я Солмея!

– А я Ветряна. А зачем ты здесь?

– Я раньше не видела таких, как ты, – улыбнулась Солмея. – Стала у Хозяйки расспрашивать про тебя, а она прогнала, ушла в омут Им, так там и сидит до сих пор. Вот я решила сама с тобой повидаться, пока Хозяйке не до меня. Взяла капельку из озера, что от тебя осталась, она к тебе озерной травой путь выстелила. Сюда приплыла, позвала тебя, ты и пришла.