— А как заключаются брачные обряды на севере? — громко спросила я, позволяя любому из северян ответить мне.

Совсем не удивилась, когда первым отреагировал на мой вопрос Арак.

Он не поленился пересесть к нашему костру.

— Наши обряды проходят всегда в лесу, там где наши предки могут услышать нас и прийти, чтобы увидеть — род пополнился новым членом. А также чтобы они могли благословить этот союз.

— Предки… в смысле мертвые? — уточнила я.

— Живых мы тоже приглашаем на свадьбу, — рассмеялся Арак. — Но и мертвые желанные гости на наших праздниках.

— И ты их видел? Мертвых предков?

Арак не успел ответить, в разговор вмешался Ронан.

— Придет время и тебе объяснят в подробностях как проходит брачный обряд.

Сглотнула. Он обратился напрямую ко мне впервые после того вечера. Но в этот раз я даже не покраснела, ощутив уже знакомую злость.

— А это такой секрет, что его открывают только перед брачным обрядом? — спросила я, не скрывая насмешки в голосе.

— Север открывает свои тайны только тем, кто готов их принять, — туманно ответил Ронан.

— А если я не готова их принять?

— Будешь готова, когда настанет время.

Нахмурилась, ведь у меня создалось впечатление, что обсуждаем мы уже не брачный обряд. Да и как-то все северяне притихли и теперь прислушивались к разговору.

— Не такие у нас и страшные тайны, — улыбнулся Арак, подмигнув мне. — Так что меньше слушай Ронана.

— И мертвые не страшные? — вернулась я к своему вопросу.

— Мы верим, что они откликаются на наш зов…

— Но если вы их не видите, откуда вы знаете — приходят они или нет на зов? — это уже брат Эгорн опередил меня своим вопросом.

Я подумала о том, что северяне могут и оскорбиться, что мы усомнились в существовании их предков, откликающихся на их зов. Но Арак только рассмеялся.

— А ты жрец видел своих трех отцов, которым так рьяно молишься?

— Нет, — спустя наверное минуту ответил жрец, — не видел, но я знаю, они есть.

— Откуда? — спросил Арак.

Теперь уже и я смотрела на брата Эгорна. Ведь меня тоже интересовал ответ на этот вопрос. Я вот хоть и верила в Трех Отцов и молилась им, но меня часто мучили сомнения, есть ли они, а если и есть, интересует ли их вообще наша жизнь. Ведь мы отнюдь не всегда получали то, о чем молились им. И ладно какой-нибудь грешник, который нарушал заповеди Отцов, но ведь и праведники часто страдали.

Лаура, Мия, Луция, Флавия… каждая из них тоже не была услышана ими. И сейчас они как и я ждали ответа.

— Жрец не может усомниться в своей вере, — заметил Эгорн.

— Этому тебя научили в обители? — прозорливо уточнил Арак. — А как же ты сам? Что заставляет тебя самого верить?

— То, что они откликаются на мои молитвы…

Что же, по крайней мере Три Отца отвечают хоть на чьи-то молитвы, усмехнулась я про себя.

— Тогда почему они ни разу не услышали мои? — тихо, шепотом, но в наступившей тишине довольно отчетливо спросила Луция.

Никто кроме нас четверых так и не узнал, о том как погиб ее ребенок и о том что случилось с ее мужем. Все думали, что ее ребенок умер от болезни, а муж в результате несчастного случая. Поэтому сейчас ее слова северянами, моими людьми и жрецом были поняты не совсем правильно. Но сути это не меняло.

Пристально посмотрела на брата Эгорна, ожидая что же он ей скажет. Попытается уйти от ответа или же заявит, что она расплачивается за свои грехи.

— Я не знаю… — неожиданно для меня и для всех признал жрец. — Один из моих наставников убежден, что забирая что-то у нас, затем Отцы наградят нас большим. Или же испытания что они посылают нам — должны сделать нас сильнее.

Разговор стих сам с собой, каждый из нас задумался о своем. А я с улыбкой смотрела на Мию, которая бросала украдкой взгляды на Лина.

Может, в словах Эгорна было и зерно истины. По крайней мере мне в это хотелось верить. Что отнимая одно, Великие Отцы даровали нам что-то другое — еще более важное и нужное нам.

— Из кареты не высовываться!

При других обстоятельствах я вступила бы в спор, но сейчас я предпочла выполнить приказ Ронана.

Наша дорога подходила к концу. Хотя она заняла гораздо больше времени чем месяц. Но через несколько дней, пройдя по землям Трех племен, мы должны были выйти к Лисьему перевалу. Правда помимо перевала земли Трех Племен и Арайсвена разделяли горы и бурные реки, что однако замерзали зимой. Как рассказывали северяне, раньше горы были одним монолитом, но потом кто-то прорубил путь, создав Лисий перевал. Но и его, когда наступали морозы, заваливало снегом, и только смелые безумцы могли пройти по нему и остаться живыми. Ведь чаще храбрецов ожидала жестокая смерть от оползней.

День назад ось у одной из карет поломалась, так что сегодня вся наша компания ехала в одной карете. Сундуки пришлось оставить на дороге, а вещи переложить в тюки и закрепить их веревками. Но вот за наряды никто не переживал. Служанки привыкли обходиться малым, Флавия из-за беременности все равно не могла влезть в старые платья, а Лаура, вопреки мнению большинства, что такая красавица думает только о нарядах, с легкостью обходилась тремя платьями всю дорогу, не брезгуя взять в руки нитку с иголкой. А я в обители вообще привыкла к балдахинам, поэтому едва интересовалась одеждой. Да и в дороге мне просто не на кого было производить впечатление, строя из себя высокородную баронессу.

К тому же, в одной карете сразу стало теплее, а мы без труда могли теперь подтрунивать над Мией. А по тому как она смущалась, стало понятно, что Лин тоже ей нравился. Но будущее пугало ее. Как и отношение других северян, с которыми мы уже будем иметь возможность познакомиться через несколько дней.

— Не думаю, что оно будет сильно отличаться, — осторожно заметила я. Ну а что, у нас тут пятьдесят мужиков, которые ни разу не позволили себе пренебрежительно высказаться о ней. Напротив, они ее защищали, явно сочувствуя ее увечьям.

— Он сказал, что ему все равно как я выгляжу, — прошептала Мия.

— И что тогда тебя беспокоит? — спросила Лаура, похлопав девушку по руке. — Кажется, он достойный мужчина.

Я замаскировала смех под кашель. Ох и Лаура. У нее все достойные люди, и добрые.

— Все равно страшно.

— Так тебя никто и не торопит, — вмешалась в разговор уже я. — Пусть ухаживает, а когда мы прибудем на место, ты осмотришься и тогда дашь ему ответ.

Мия вздохнула.

— Боязно... вдруг он не захочет столько ждать?

И хотела бы я ей сказать, не он так другой, но вот с ее внешностью мои слова могли и не сбыться. И все в карете это хорошо понимали.

— А сердце тебе что подсказывает? — уточнила Флавия.

В этот раз я даже покачала головой. Иж ты, что сердце подсказывает, боюсь в ее случае надо брать того, кто замуж зовет, а не ждать отклика сердца.

— Нравится, — прошептала Мия, залившись румянцем.

Этот разговор произошел накануне. И вот сегодня мы эту тему уже не поднимали, хотя утром, прежде чем продолжить путь, Лин отыскал где-то гроздь ярких фиолетовых ягод, что и преподнес Мие.

Та, однако, к ягодам как к яству даже не притронулась, прижимая ветку к сердцу, явно планируя засушить ее.

И я была готова поверить, что Лин и впрямь ей нравится. Да и парень не был дураком, он ухаживал за ней, проявлял знаки внимания, но не торопил ее и уж тем более не пытался к чему-нибудь принудить, ведь на севере, как меня не раз просветили, к добрачным связям относились благожелательно и не осуждали женщин, что не хранили себя для мужа.

Я по привычке рассматривала окружающую природу в окно кареты, когда неожиданно Ронан открыл дверцу и приказал нам не высовываться.

В дороге нам везло. Если разбойники и попадались нам на пути, то они предпочитали не связываться с таким большим отрядом.

И королевство мы успели покинуть до начала волнений. Хотя, как мы узнали уже чуть позже, несколько крупных городов закрыли ворота даже перед солдатами короля. Начались столкновения, и мятеж мог превратиться в любой момент в гражданскую войну, в которой уже все будут сражаться против всех.