Но вот сама Флавия облегченно выдохнула, когда нашла меня глазами.

— Не забывайте госпожа, вы обещали.

— Я помню, — подтвердила я.

Ренг хотел на руках отнести Флавию в дом повитухи, но та и сама как и остальные селяне находилась на празднике, поэтому она шикнула на него, приказав соорудить носилки из подручных средств.

И хотя я понимала, что мне точно нечего делать в доме повитухи, ведь от меня сейчас пользы не было, я поймала себя на мысли, что этот ребенок приходится мне единственным кровным родичем.

То что роды будут тяжелыми, вскоре поняли все мы. Благо в доме повитухи была еще одна свободная комната, где мы и устроились. Все кроме Луции, она решила помогать повитухе. И так как она единственная из нас имела подобный опыт, мы не стали ее останавливать. Мия явно волновалась и не могла усидеть на месте, поэтому вскоре и она предложила свои услуги повитухе и та не стала ее прогонять.

Мы с Лаурой остались одни. Я налила нам уже не знаю какую кружку чая, а потом не выдержала и призналась о том, что меня беспокоило.

— Если она или ребенок не выживут… я себе этого никогда не прощу.

Но вот кто знал пару месяцев назад, что я буду волноваться за Флавию. Ведь в какой-то момент тогда в замке я с трудом удержалась от того, чтобы не отдать приказ казнить ее. Я видела и в ней и в ребенке угрозу для себя, а сейчас поняла, я поступила тогда также как и барон де Крейс или мой брат.

Лаура вместо ответила опустилась на колени. Она собиралась молиться Трем Отцам. А я почему-то не находила в себе сил и на это.

— Я выйду, подышу воздухом.

— Не уходи далеко, не забывай о местных обычаях.

Я как-то сомневалась что меня умыкнуть прямо из центра селения, но пообещала быть осторожной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На улице было холодно. Впрочем, сейчас и в нашем королевстве уже похолодало. А может даже выпал первый снег в северных районах.

Столкнувшись с Ронаном я не удивилась.

— Как она?

— Уверена, ты и отсюда слышал ее крики, — буркнула я, а потом прислонилась спиной к деревянной стене.

— Все наши судьбы в руках богов, только им решать когда нам рождаться и умирать.

Недоуменно посмотрела на него. Нет, он упоминал Белого Ворона, Черного Волка и Синего Кракена. Но вот даже я после десяти лет проведенных в обители сомневалась в Трех Отцах. А Ронан говорил так уверенно, будто и впрямь доверял свою жизнь богам, которых может и вообще не существовало.

А сейчас он напомнил мне брата Эгорна, который верил, что боги слышат его молитвы.

— Это было мое решение потащить ее в дорогу, вместо того чтобы оставить ее в безопасности в замке. Не боги будут виновны в ее смерти, а я…

— Скряга, которая любит приказывать, и гордячка. И ко всему этому ты еще и тщеславна, если веришь, что решаешь что-то в чужих судьбах и жизнях.

Поморщилась.

— Вижу твое мнение обо мне за эти недели стало только лучше, — не скрывая сарказма, усмехнулась я.

— Напротив, — посмотрел он мне прямо в глаза, — я ошибся, когда подумал, что ты не заботишься о своих людях.

Солгать? Но зачем, подумала я.

— Два месяца назад и не очень-то заботилась, — призналась я. — Но ты прав тогда был в одном — мои владения в первую очередь люди, которых я обязана защищать… Но если в Таранзии разразится гражданская война, то возможно я лишусь всего — и земли и людей. И тогда у меня возникает вопрос, а нужна ли будет твоему брату такая жена бесприданница? — спросила я, внимательно наблюдая за Ронаном.

Его ответ я так и не услышала, так как в доме раздался слишком уж громкий крик. И забыв о Ронане и разговоре, я бегом вернулась в дом, залетев сразу в родильную комнату. В первую секунду я испугалась, когда увидела кровь на кровати. Ее было много, даже слишком. Флавия не шевелилась. Она была без сознания. Ну, это я надеялась что она была без сознания, а не…

Ребенок не плакал. И я во все глаза смотрела на него, не желая поверить, что он не выжил. Но через несколько секунд он издал писк и заплакал.

— Вот так, молодец, — похвалила его повитуха. — Займись им, — отдала она ребенка Луции, а сама вернулась к Флавии.

— Она мертва? — я не узнала собственный голос, когда задала вопрос.

— Она потеряла много крови, но жить будет.

Я выдохнула и прикрыла глаза, а потом про себя все же произнесла слова благодарности Отцам.

Луция тем временем обтерла ребенка и перевязала ему пуповину.

— Мальчик, — улыбнулась она.

Я кивнула. Он был маленький, сморщенный, красный. Он не был красивым, но все же он был похож на Уоррена.

— Возьмете его на руки? — спросила Луция.

Я чуть испуганно посмотрела на нее. А затем покачала головой. Этот ребенок вырастит и возненавидит меня за то, что я отобрала у него имя и замок. Ведь кто-нибудь обязательно расскажет ему о том, что я не была дочерью барона де Крейса. Я как и он была бастардом. Но все же одно отличие у нас было. Во мне не текла кровь древнего рода де Крейс, а вот он пусть и был незаконнорожденным, но был прямым наследником рода.

И в редких случаях, в отсутствии законных наследников, он мог претендовать на титул.

— Не стоит, — уже вслух ответила я. — Я никогда не держала детей на руках.

А он был маленький, такой хрупкий, что казалось, если сожмешь его чуть сильнее, то его можно сломать. Но Луция умело держала его на руках. Разглядывая его правда с такой тоской в глазах, что мне пришлось отвести взгляд.

— Мы не можем больше оставаться здесь, как только перевал занесет, карета там уже не пройдет!

Ронан был прав, я это прекрасно понимала. Но вот оставить Флавию в этом селении среди чужаков я не могла, так как никто не мог дать гарантию, что какой-нибудь из воинов не увидит ее пламени костра. И кто ее тогда защитит, если мы все будем далеко?

Да и она ни в какую не желала оставаться у марийцев, которых кажется чуть побаивалась.

Но при этом она была довольно слаба после родов — и для того чтобы трястись в карете, и для того, чтобы немедленно продолжить путь.

— Я видела у местных сани. Что если нам купить их у них? А карету мы можем оставить здесь.

Мне самой не нравился мой план, карета могла понадобиться мне в моем новом доме, но это был единственный выход. Задержаться еще на пару дней в селении, а затем продолжить путь.

Ронан остался не в восторге от моей идеи, но спорить не стал, хотя и пытался меня убедить, что никто Флавию не тронет до нашего возвращения. А если кто-то и обратит на нее свой взор, то дождется поединка, так как сам Ронан был готов в сражении защитить ее.

Но все это было только слова, которым он сам может и верил, но вот я понимала сколько всего может произойти за недели и месяцы нашего отсутствия.

Так что еще на два дня мы все-таки задержались.

Местные не были назойливыми, но мы все равно чувствовали, что находимся в гостях.

Я не раздумывая продолжила тренировки с Ренгом, тем более времени у нас было теперь достаточно. К нашим тренировкам присоединились и три девушки воительницы, что были свидетелями поединка Ренга. И я отвлекаясь от всех последний событий, думала о том, что однажды я тоже смогу двигаться как они, ведь они практически танцевали на поле сражения.

Луция подошла ко мне на пятый день, что мы находились в селении. И даже прежде чем она озвучила причину, по которой подошла ко мне терзаясь сомнениями, я все поняла. Ребенок Флавии разбередил ее душу, заставил вспомнить о собственном сыне. И наверное она решила — новый ребенок сможет притупить боль от потери первого. И так как ее ничего не держала с нами, она собиралась попробовать начать все сначала, с марийцем, что не отходил от нее ни на шаг в эти дни. Ведь оправился он от полученных ран довольно быстро. Ну, или они были не такими глубокими, как мне показалось.

— Пойдешь за него?

— Он пообещал, что никогда не поднимет на меня руку.