Хотя я не была сильно удивлена прозвучавшими откровениям. И мой брат, скорее всего, и впрямь любил ее. Так, как умел. Ведь он не выставлял свои отношения со служанками напоказ. И деревенскую девку не притащил в замок. Не потребовал развода и не пытался отослать Лауру, когда и через три года брака она так и не забеременела.

Феракс покосился на Лауру и не стал настаивать на немедленном разговоре с ней. И тем более тащить ее в постель.

— Идите. А ты останься Мелани.

— Да, мой господин.

Брезгливо поморщилась. Как же мерзко. Не знаю, любила ли она своего Ульрика, но в его смерти никто виноват не был. А вот она совершила преступление, и не одно. И ее прошлое не могло быть ей оправданием. Так что сейчас я бы сама, будь у меня возможность, не раздумывая приказала бы повесить ее за все совершенные преступления. Ведь что-то мне подсказывало, что и смерть Уоррена не несчастный случай. Но даже если он и умер случайно, Мелани травила Лауру, лишив ее радости материнства. Да и за одно ее предательство, что она сговорилась с Фераксом — она была достойна худшего наказания.

Но я и сама уже стала пленницей, так что не мне было решать ее судьбу.

Ронан поджидал нас в коридоре. И хотя я хотела сказать ему все, что думаю о нем, но он не стал ждать моих слов. Лишь заострил внимание на потрепанном виде Лауре и сразу кивнул стражнику, который и отвел нас под конвоем в этот раз уже точно в мою спальню. Там я первым делом попыталась остановить кровь из разбитого носа Лауры, но та даже не отреагировала на меня, продолжая смотреть в никуда.

— Возможно, все ее слова ложь, — произнесла я, не пытаясь сделать вид, что я не думаю о словах Мелани.

— Ты и сама в это не веришь.

Не верю. Но по крайней мере она заговорила. А то у нее такой взгляд был, что я испугалась, что она что-нибудь с собой сотворит. Как там сказала Мелани? Спрыгнуть со смотровой башни? Мелани струсила и не стала прыгать, если конечно не солгала и в этом, а вот Лаура вполне могла совершить такую глупость.

— Уоррен мертв. А мы с тобой должны попытаться выжить, чего бы нам это не стоило, — заметила я.

— Я думала, он другой. Он ведь клялся мне, что в его жизни не будет других женщин. Зачем? — она посмотрела мне прямо в глаза, ища в них ответ. — Зачем он клялся, если он не собирался сдержать свою клятву?

— Сомневаюсь, что многие мужчины могут похвастать тем, что сдержали клятву верности. Но ты была его женой, и он не собирался бросить тебя. Вот что важно.

Лаура промолчала в ответ. Кажется, мои слова ее не убедили. Но по крайней мере, она не попыталась выйти на балкон и прыгнуть.

Следующие два часа мы провели в моей комнате. Служанки принесли мне наряд — белое платье и фату. Да, Феракс позаботился и об этом. Хотя платье было не новым, и оно скорее всего осталось после его первой жены. Брезгливо взглянула на него. Это платье не принесло удачу первой баронессе Феракс. И мне оно точно не сулило надежду на счастливый конец. Но выбора у меня и впрямь не было, хотя я и сомневалась, что смогу сказать да, когда жрец задаст мне этот вопрос. Но ждать, когда барон начнет вешать людей, я не собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так что к назначенному часу я была готова. Невольно подошла к зеркалу, чтобы увидеть свое отражение. Я ведь порой в обители украдкой тоже мечтала о том, что однажды покину ее стены и выйду замуж за достойного рыцаря. Мечты. Все мы о чем-то мечтали. Правда я в отличие от большинства понимала, что мечты редко когда осуществляются. И довольствоваться надо тем, что имеешь.

Служанки и впрямь постарались, хотя и были напуганы угрозами Феракса, но выглядела я настоящей невестой. Едва не рассмеялась абсурдности всей этой ситуации. А вот барон Крейс на том свете сейчас точно потешался надо мной, радуясь той участи что меня постигла.

Лаура осталась в черном траурном платье, заметив, что у нее точно нет повода его снять. Я бы и сама предпочла сейчас черное одеяние, но вместо этого открыла дверь, понимая что медлить дальше бессмысленно. Не выйду я добровольно из комнаты, мне помогут ее покинуть.

Наверное, никогда я не тратила столько времени, чтобы спуститься по несчастным ступеням лестницы. И дело было не в длинном шлейфе платья, а в том, что у меня было ощущение, что я иду на собственную казнь. Впрочем, это было недалеко от истины. Просто моя казнь будет длится не несколько минут, а много месяцев.

В небольшой часовне собрались даже воины Феракса и наемники. Конечно не все, они просто бы не поместились здесь. А присутствующие были, скорее всего, из самых приближенных. Было здесь и несколько дам — родственниц барона. А также рыцари, которые зависели от него и не могли отказаться от приглашения на эту свадьбу. Хотя их оповестили о том, что обряд состоится, всего лишь за несколько часов до него.

Метнула взгляд на Ронана. А может и не за несколько часов. Судя по всему, северный варвар отправился к Фераксу сразу после того, как я посетила его шатер. Наверное, они вдвоем даже не сомневались, что когда наемники меня предадут, я соглашусь на брак. Так что гостей, очень возможно, созвали еще ночью. А может даже не созвали, а приказали явиться в замок де Крейс, чтобы жрец не заподозрил о том, что невеста не очень-то рада предстоящей свадьбе.

Мысли. Они метались на совершенно глупые рассуждения, и все из-за мерзкого и липкого страха, избавиться от которого я никак не могла. Он проникал через поры кожи и заставлял мое сердце биться учащенно, птицей в силках.

Ведь я хотела сейчас оказаться в каком угодно месте, но только не здесь, не в этой обители. Перевела взгляд на статую трех мужчин, олицетворяющих Трех Отцов. Заглянула в глаза каждой статуи и обратилась к ним про себя с молитвой.

Никто не знал точно слышат они нас или нет. Я хотела верить, что да. Но если я стану сегодня женой Феракса, боюсь, я потеряю еще и свою веру. Причем окончательно.

Жрец был облачен в белую накидку, подбитую мехом. Молодой. Даже юный. Он едва был старше меня на несколько лет, а значит только недавно покинул двери семинарии. Он с улыбкой взирал вокруг, не замечая напряженных лиц и фигур гостей. Мне он был незнаком.

Феракс не был глупцом чтобы привлекать к браку местных жрецов, которые могли и не поверить в то, что я добровольно дала согласие стать столь поспешно женой барона. Да и северные воины вызвали бы у них вопросы, которые они обязательно бы задали. Но вот этот мальчишка просто смотрел вокруг себя и улыбался. Глупец, что не видел дальше своего носа. Или же просто не хотел видеть. Ведь не заметить отчаяния в моих глазах было невозможно. Поэтому гости Феракса и отводили взгляды, и лишь некоторые из них не скрывали своего злорадства.

— Дорогая, ты сегодня выглядишь изумительно. Впрочем как и всегда.

Едва не подавилась слюной после обращения барона. Хотя… да, он ведь даже не лгал, меня и впрямь можно было назвать дорогой, ведь я принесу ему огромное приданое в казну.

Протянуть ему руку, однако, я не торопилась, все надеялась, как бы это глупо не было, на чудо. Вдруг молчаливые Отцы как в старые времена услышат мою молитву и покарают барона прямо на месте? Вот я и медлила, что конечно было глупо. Никто не собирался вмешаться в брачный обряд и остановить его. И стоило мне только было услышать шепот барона: «Мне распорядиться установить виселицу?», как моя ладонь оказалась в его.

— Правильное решение, миледи, — так же шепотом одобрил он, сжав мою ладонь, едва не раздавив ее в своей.

Едва сумела удержать стон боли, метнув быстрый взгляд на барона, который как ни в чем бывало улыбался, будто и не пытался сломать мне руку.

Впрочем, он и не пытался ее сломать, пока что. Зато он наглядно мне показал, каким будет наш брак, и что за каждое неповиновение меня будут наказывать сразу же.

— Приступайте, брат Эгорн, — распорядился барон.

И все же я попыталась вырвать ладонь, что естественно у меня не получилось. Осмотрелась, наткнувшись глазами на Ронана, который недовольно смотрел на мою ладонь в руках барона. Если у него есть хоть зачатки совести, надеюсь, она не позволит ему сегодня спокойно заснуть. И пусть на севере не верят в Трех Отцов, поэтому я не буду молить их наказать его. Но на севере верили в Белого Ворона, вот он пусть и накажет его за клятвопреступление. Пусть его тоже отыщет чужое предательство еще до того, как он пересечет границу северных земель.