— Что это за шум? — спросила я у блондина, внимательно взглянув на него.

— Не обращайте внимания, госпожа.

Это был не тот ответ, на который я рассчитывала. Я попыталась обойти блондина, чтобы самой выяснить что происходит, но тот заступил мне дорогу.

— Вам пока лучше оставаться здесь, — спокойно заявил он, прищурив глаза.

Оставаться здесь? Что это значит?

— Мне нечего опасаться в своем замке! — заявила я и вновь попыталась обойти его.

Но он не сдвинулся с места. И вот в этот момент мне стало по настоящему страшно. Кажется, мои опасения и сомнения были обоснованы. Экономка и служанка спрятались за моей спиной, и я, не взирая на всю абсурдность ситуации, усмехнулась. Я может и была выше их, но вот в кости я не была широкой, чтобы они могли с легкостью спрятаться за моей спиной. Да и я, вдруг что, не могла защитить и одну себя, не говоря уже о них.

— Я требую, чтобы вы пропустили меня! — твердо сказала я.

— Вы забыли, миледи, — уже совершенно не насмешливо или шутливо, а серьезно ответил блондин, — я выполняю только приказы Ронана.

Дура, все же я дурная и глупая гусыня. Я сама впустила в свой замок этих северян, поверив слову их предводителя, как выяснялась, лживому слову. Впрочем, все северяне были лжецами. Достойный человек. Ага, как же. Этот Даяр, скорее всего, был такой же как и все их племя. А может, его и не существовало вовсе. Ведь меня просто увели с глаз долой и почивали байками, пока мой замок захватывали.

Я могла бы конечно попытаться выцарапать глаза этому блондину, но сомневаюсь, что даже если я использую эффект неожиданности, у меня это получится, а я не хотела, чтобы мои люди видели, как меня выволокут на площадь за волосы. А этим, теперь не сомневалась я, все бы и закончилось.

Так что вместо криков и обвинений я присела на бочонок с вином или уксусом и закрыла глаза, обращаясь к Великим Отцам, чтобы они защитили меня и моих людей. Нет, я могла бы и возмутиться и покричать. Вот только толку? Впрочем, молитвам я сейчас тоже не очень-то верила. Есть ли время у Великих Отцов обратить на меня свой взор? Думаю, нет. Если они не обращали на меня свой взгляд в течение двадцати лет, то с чего бы сегодня я заслужила бы их заботу

— Вам ничего не угрожает, — заметил тем временем блондин.

Открыла глаза и, не скрывая горькой улыбки, посмотрела на него. Ничего не угрожает? Ну, как на это посмотреть. Смерть мне сегодня точно не грозит, но вот месяцев через девять-десять… Не просто же так Ронан разговаривал с Фераксом. Видимо, золото последнего оказалось более соблазнительно, нежели то, что я могла предложить в качестве платы.

Поэтому в ответ я покачала головой и не стала ничего объяснять. Ведь несмотря ни на что у меня все же были эти месяцы. А сдаваться я не привыкла — никогда. Будь это иначе, я бы давно уже сгинула, в тех же топях или же став одной из унылых сестер. Но что если Феракс запрет меня в комнате и представит охрану? Он мог бы запереть меня и в подземелье, но ему был нужен наследник. Так что вряд ли меня ждет стакан воды и кусок хлеба. Но вот если Феракс не дурак, а он хоть и страшный человек, но глупым точно не был. А это значит, что замок я до родов точно не покину.

Перевела взгляд за спину блондина. В погреб спустились двое воинов. Один северянин и второй облаченный в цвета герба Феракса. Но вот, других доказательств и не нужно. Этот герб все сказала сам за себя.

— Миледи, вас ждут наверху.

Хмыкнула, я все еще была пока миледи, а не девка.

— Что же будет, госпожа? — испуганно спросила горничная.

Экономка первая шикнула на нее, чтобы не задавала глупые вопросы. А я промолчала. Я и сама не знала что будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После темного погреба я прикрыла глаза от солнечного цвета. А может, я просто давала себе время , чтобы принять тот факт, что все мужчины замка были связаны и стояли в окружении пришлых воинов. Служанки стояли отдельно от мужчин. Их руки были свободны, но они не пытались бежать или умолять северян и людей Феракса о пощаде.

И стоило только мне появиться, как все присутствующие посмотрели на меня. Стало зябко от стольких взглядов. Я вспомнила лицо бывшего барона. Он всегда смотрел на меня как на букашку, которая осмелилась залететь из топей в его замок. Я всегда ощущала его желание раздавить меня, чтобы я не мусолила ему глаза. Но вот будучи ребенком, не зная что в моих венах не течет его кровь, я не понимала, чем я могла вызвать подобную ненависть со стороны своего якобы отца. Вот и в большинстве взглядов, устремленных сейчас на меня, было написано мужское превосходство — это у чужаков. А мои люди смотрели на меня с недовольством. Ну да, старый смотритель и Лаура дали мне совет, но решение было за мной. Так что не стоило мне было перекладывать вину за случившееся на чужие плечи. Ведь в глазах моих, пока еще моих людей, я видела и осуждение.

Барон Феракс уверенной походкой с довольной ухмылкой на лице шел ко мне. Ему не пришлось скрестить оружие с моими людьми, ведь северяне сделали всю работу за них. Они разоружили моих людей, а затем связали их. Ведь горстка гарнизона, большинство из которых были стариками, ничего не могли противостоять умелым и профессиональным воинам. После чего северяне открыли ворота и опустили мост. Вот и все…

Я так боялась того, что после многих месяцев осады мой замок все же падет. Но мои ошибочные решения привели к тому, что не было и осады. Я сама пустила лис в курятник.

Так что, Феракс въехал победителем в мой замок, вот только победу он купил не в честном поединке, а предательством.

И хотя сильнее всего на свете мне хотелось развернуться и бежать, я осталась стоять на месте, гордо вскинув подбородок. И пусть мой замок был захвачен, я все еще была его хозяйкой. И Феракс даже если и желал немедленно покончить со мной, ничего не выгадал бы от моей смерти. Убьет меня, пока я не согласилась стать его женой и не родила ему ребенка, и земли перейдут во временное владения короля, пока он не решит их дальнейшую судьбу.

Но пока я была жива, я собиралась сражаться до последнего и за свою жизнь и за свою свободу!

Проклятый северянин шел рядом с бароном. Ублюдок, да простят меня Великие Отцы, но других слов он не заслуживал. Отвлек меня историей замужества, а я и поверила, что он тоже заинтересован в том, чтобы его брат заполучил жену с приданым. А все его слова и клятвы оказались ложью.

О да, для дикаря он был слишком уж умен и хитер. И возможно, он уже не один раз подобной ложью и предательством набивал свои сумки золотом.

— Вот видите, миледи, — насмешливо начал Феракс, — не стоило было отвечать мне отказом. Я ведь всегда получаю желаемое.

Сглотнула, ничем больше не выдав того, насколько мне страшно. Хотя, скорее всего, от барона и северянина не укрылся мой страх, ведь мои ладони вспотели и я сжала их в кулаки. А мой лоб покрылся испариной. Но голос мой как и накануне не дрогнул, когда я поняла что и дальше молчать не стоит.

— Мой ответ не изменился. Я не пойду за вас замуж!

Барон улыбнулся. Раньше он никогда не улыбался. А сейчас его глаза налились кровью, вены на лбу у висков вздулись, но губы растянулись в довольной улыбке, больше похожей на оскал дикого зверя, который уже готов был впиться вплоть жертвы. И этой жертвой сейчас была я.

— Если вы не передумаете в ближайшие минуты и не дадите мне положительный ответ, то мои люди поставят перекладину, натянут веревку и каждые пять минут будут вешать одного вашего человека. И так будет продолжаться до тех пор, пока не закончатся ваши люди или пока вы не измените свое решение.

Ни один жрец ни при каких обстоятельствах не обвенчает невесту против ее согласия. А только жрецы могли внести соответственную запись в брачные книги, которые хранились в обителях. Угрожать же жрецу или убить его считалось таким кощунством, что человек совершивший это преступление, считался проклятым Великими Отцами, а значит, он лишался защиты короля и закона. И уже любой человек мог убить его.