Московский генерал-губернатор Григорий Петрович Чернышев (1731–1735) заметно изменил облик города. При нем в Москве появилось постоянное уличное освещение — он поручил установить на столбах светильники. При этом деньги на них отпускала казна, а зажечь лампы и содержать их вменялось в обязанности жителей близлежащих домов.
Меньше года (с марта и по ноябрь 1740 г.), управлял Москвой герцог Карл Карлович Бирон старший брат легендарного Эрнеста-Иоганна Бирона. Карл еще в ранней молодости поступил на русскую службу, но вскоре попал в плен к шведам. Карл бежал из плена и, вступив в польскую армию, дослужился до подполковника. В год избрания императрицы Анны Иоанновны Карл Бирон был призван братом в Россию, вскоре был удостоен чина генерал-аншефа и должности военного коменданта Москвы. Однако ненадолго, так как из-за постоянных драк в пьяном виде Карл Бирон получил так много ран и увечий, что стал инвалидом. Храбрый и отважный в боях, он вместе с тем заслужил справедливые упреки за жестокость и надменность от современников, видевших в нем «гордого азиатского султана» со всеми его «варварскими странностями». По протекции брата-герцога Карл Карлович был определен генерал-губернатором в Москву, но и здесь его пребывание было непродолжительно: вскоре он был схвачен, отправлен под караулом в Рижскую цитадель и отправлен в ссылку.
Следующим губернатором Москвы стал Александр Романович Брюс (1740–1741), племянник «русского Фауста» Якова Вилимовича Брюса и крестник Александра Даниловича Меншикова, в честь которого и был назван. А.Р. Брюс прославился тем, что в 1745 году женился вторым браком на княжне Екатерине Долгоруковой, на возвращенной из ссылки бывшей обрученной невесте императора Петра П.
В 1751 году генерал-губернатором Москвы был назначен князь Никита Юрьевич Трубецкой. Он получил блестящее образование, учился за границей, «в немецких землях», был умен, деятелен и начитан. Дружил с русским поэтом и дипломатом А.Д. Кантемиром и, по отзыву последнего, «сам не худые стихи составлял». Кантемир называл его «истинным и древним другом» и посвятил ему свою седьмую сатиру.
Взлет карьеры молодого князя начался в 1730 году, когда он решительно поддержал императрицу Анну Иоанновну в ее борьбе с «верховниками», пытавшимися ограничить самодержавную власть. В 30 лет он получил чин генерал-майора и занял должность генерал-кригс-комиссара. В конце царствования Анны Иоанновны Трубецкой был назначен губернатором в Сибирь, но сумел уклониться от этой должности. Вместо этого в 1740 стал генерал-прокурором и председателем Правительствующего сената. Он не только руководил прокурорской системой Российской империи, но и выполнял особые «деликатные» поручения.
С 7 апреля 1751 года Никита Юрьевич занимал пост генерал-губернатора Москвы, но уже в марте 1753 года его оставил. По словам современников, он радел за государственные дела и при необходимости смело опротестовывал решения сената. От подчиненных он требовал, чтобы они решения «чинили по указам» и «безволокитно», а на все нарушения и отступления от закона делали вначале устный, а если не «возымеет действие», то и письменный протест. В царствование Петра III князь попал в число «возлюбленных придворных персон» и удостоился исключительной чести стать полковником лейб-гвардии Преображенского полка.
Князь Никита Юрьевич Трубецкой — друг поэта и дипломата А.Д. Кантемира
Князь Трубецкой был свидетелем восьми царствований, но благодаря ловкости и лести благополучно пережил все дворцовые перевороты, чем заслужил среди современников репутацию беспринципного оппортуниста. Несмотря на всю свою просвещенность, Трубецкой был в полном смысле слова куртизаном, т. е. человеком, для которого целью жизни являлся «дворский фавор», власть и богатство. Он не гнушался самым низким и лицемерным подлаживанием под вкусы монархов. Так, для забавы Петра I князь ревел на пирах теленком, с богомольной императрицей Елизаветой Петровной рыдал во время церковных церемоний; при воинственном Петре III он, несмотря на старость и болезни, принял вид образцового прусского «фрунтовика»: «затянутый в полный мундир, перевязанный галунами, подобно барабану, хорошенько поднимал ножки и месил грязь» во главе своего полка. Неожиданное преображение дряхлого елизаветинского сановника подметила Екатерина Дашкова:
«Трудно было не улыбнуться, когда я увидела князя Трубецкого, старика, по крайней мере семидесяти лет, вдруг принявшего воинственный вид и в первый раз в жизни затянутого в полный мундир, перевязанного галунами подобно барабану, обутого в ботфорты со шпорами, как будто он готовился сейчас вступить в отчаянный бой. Этот несчастный придворный адепт, подобно уличным бродягам, притворялся хилым, убогим, теперь же ради какого-то личного расчета прикинулся страдающим подагрой, с толстыми, заплывшими ногами. Но едва объявили, что идет император, он шариком вскочил с кушетки, вооруженный с ног до головы, и немедленно встал в ряд измайловцев, к которым он был назначен лейтенант-полковником и наскучил всем своими приказаниями. Это страшное привидение было некогда храбрым воином — обломком петровской эпохи!
Несмотря на то, что Никита Юрьевич Трубецкой, занимал пост главы Московской губернии всего 2 года, он оставил городу знаменитую усадьбу Нескучное. До наших дней от богатого парка с «птичьим домом», домиками ординарцев и караульнями сохранился только Охотничий домик, известный всем как место проведения телевизионной игры «Что? Где? Когда?»
Охотничий домик усадьбы Н. Ю.Трубецкого в Нескучном саду
Никита Юрьевич был женат дважды и прижил в обоих браках 14 детей. Первой его женой была дочь петровского канцлера Анастасия Гавриловна Головкина. По словам современников, княгиня была весьма «приятна и недурна собою», любила румяниться до того, что «лицо ее блестело, как ни у одной из петербургских дам». Князь Щербатов в своем памфлете рассказывает, что временщик Иван Долгорукий положил на кокетливую княгиню взоры и муж «с терпением стыд свой сносил». После кончины первой жены князь Никита женился на матери стихотворца М. М. Хераскова — Анне Даниловне Херасковой, и не прогадал: в эту женщину был влюблен фельдмаршал Миних, который стал тянуть вверх и ее мужа, закрывая глаза на его упущения по службе.
После воцарения Екатерины II, императрица понизила Трубецкого до чина подполковника гвардии, поскольку сама хотела быть полковником гвардейских полков. Через полгода после коронации, на которой князь был верховным маршалом, Трубецкой подал прошение об отставке, которая была благосклонно принята. Екатерина II назначила ему полное фельдмаршальское жалованье, пожаловала 50 тыс. руб. и приказала «давать ему в резиденциях пристойный караул другим не в образец».
Генерал-фельдмаршал Александр Борисович Бутурлин был московским градоначальником трижды (с 1740 по 1741, с 1742 — по 1744 и с 1762 по 1763 годы). С восшествием на престол Петра III известный полководец был отозван из Пруссии, где он был главнокомандующим русской армией, и назначен генерал-губернатором в Москву. Екатерина II пожаловала ему грамоту с описанием в ней всей его службы и наград, а также шпагу, осыпанную бриллиантами.
Генерал-фельдмаршал граф Александр Борисович Бутурлин был московским градоначальником трижды
Современники считали его красивым и образованным вельможей, который мог бы быть, скорее ловким придворным, чем полководцем. Сохранился характерный анекдот, что великий князь Павел Петрович, тогда 6-летний ребенок, сказал окружавшим его про Бутурлина, когда последний явился во дворец, перед отъездом в армию, откланяться государыне: «Петр Семенович (то есть Салтыков) поехал мир делать, и мира не сделал, — а этот теперь, конечно, ни мира, ни войны не сделает».
