После убийства посла Мирбаха и восстановления дипломатических отношений Германская империя не захотела вновь разместить свое посольство в «особняке Берга». С 1922 по 1941 год канцелярия посольства располагалась по адресу Леонтьевский пер., 10, в здании, которое с 1949 по 1984 год занимало посольство ГДР.

Резиденция германских послов — от графа Броккдорффа-Рантцау до графа Шуленбурга — находилась в доме по адресу Чистый пер., 5, где сейчас располагается резиденция Святейшего Патриарха.

«Мертвый сезон»

ОСОБНЯК И. В. МОРОЗОВА — БЫВШЕЕ ПОСОЛЬСТВО ГЕРМАНИИ, НЫНЕ — ОФИС ВАО «ИНТУРИСТ»

Леонтьевский пер., 10. Архитектор А. С. Каминский, 1896, 1905 — интерьеры, арх. Ф. О. Шехтель

Особняк И. В. Морозова — бывшее посольство Германии

Парадный фасад особняка

Изысканное нарядное здание с игривыми лепными ангелочками, дергающими за пышные усы грозного сатира, в котором сегодня находится офис ВАО «Интурист», было построено в 1884 г. А. С. Каминским, одним из наиболее известных мастеров поздней эклектики. После окончания с золотой медалью Императорской академии

художеств его командировали в числе лучших учеников за границу для продолжения образования, где он познакомился с Павлом Михайловичем Третьяковым. Каминский был блестящим акварелистом, и известный коллекционер купил у него рисунок «Улица в Витербо» и акварель «Капелла в церкви св. Марии дела Минерва» (обе работы находятся в Третьяковской галерее). Вернувшись в Москву, Александр стал часто бывать в доме Третьякова в Лаврушинском переулке, где и влюбился в одну из его сестер — Софью. О тайной их помолвке знали немногие. Возможно, дворянина Каминского смущала мысль, что могут подумать, будто он хочет жениться на деньгах. В письме брату Софья Третьякова признается: «… Быть может, милый Паша, ты найдешь безрассудным с моей стороны выходить замуж за человека, не имеющего ничего. Но я остаюсь при моем убеждении, что лучше жить с маленькими средствами и большой привязанностью, чем наоборот». В ноябре 1862 года Александр и Софья обвенчались.

С этого времени архитектор выполняет заказы своих богатых родственников. Одним из первых его проектов был особняк на Пречистенке для С. Третьякова, затем он удачно перестроил дом для зятя Третьяковых — Д. Коншина. Эти заказы принесли А.С. Каминскому известность, и он становится ведущим архитектором Московского купеческого общества. Среди его заказчиков — Потемкины, Боткины, Лопатины, Морозовы, Охотниковы. Он был автором первого здания Третьяковской галереи, Третьяковского проезда, Преображенского собора Николо-Угрешского монастыря и десятков частных и общественных зданий в Москве.

Но судьбе было угодно испытать Александра Каминского на прочность. Его карьера оборвалась в 1888 г., когда неожиданно обрушился один из домов на Кузнецком мосту, возводимых его фирмой. Несмотря на то, что архитектор в это время занимался строительством собора под Москвой, и работами на Кузнецком мосту фактически руководил один из его помощников — инженер Попов, А.С. Каминский был признан виновным, приговорен к «церковному покаянию и к шести неделям ареста. В начале 1893 года его уволили из архитекторов Московского купеческого общества, даже не поблагодарив за 25-летний вклад в благоустройство города. Архитектор, так и не сумевший вновь войти в строительную элиту, умер в 1897 году.

В 1895 г. особняк в Леоньевском переулке приобретает потомственный почетный гражданин, богатый купец старообрядец Иван Викулович Морозов. При нем Никольская мануфактура приобрела особую славу. За высокое качество выпускаемой продукции «Товарищество Викулы Морозова сыновей» было награждено правом пользоваться изображением Государственного герба, «Гран-при» — за Всемирную выставку в Париже в 1900 г. Как вспоминал конкурент Морозова Павел Рябушинский, «Морозовский товар можно было брать с закрытыми глазами: самые подозрительные и недоверчивые восточные люди к этому привыкли».

Для своих рабочих И.В.Морозов построил в Никольском новые казармы, больницу, училище и два стадиона, считавшиеся лучшими футбольными полями в России. При стадионе была создана из рабочих Викуловской мануфактуры футбольная команда, Клуб-спорт «Морозовцы», неоднократно становившаяся чемпионом империи. К слову, содержавшаяся на средства Ивана Викуловича команда 4 года подряд становилась чемпионом МФЛ и одновременно обладателем кубка господина РФ. Фульда. «Морозовцев» называли «грозой Москвы», а Орехово-Зуево — кузницей футбола.

При новом владельце в особняке были сделаны новые роскошные интерьеры по проекту великого Ф. О. Шехтеля. Переделка дома была начата в связи со свадьбой Ивана Викуловича и Варвары Александровны Вороновой, артистки балета Императорского Большого театра, правнучки того самого помещика Рюмина, от которого много лет назад Морозовы откупились на волю. Таким образом, соединились потомки бывших крепостных и бывших помещиков.

Сказочный хозяин особняка

В 1922 году в доме И. В. Морозова разместилось германское посольство и сразу же попало под пристальное наблюдение советских спецслужб. Вот что рассказал генерал-лейтенант госбезопасности B.C. Рясной. (Стиль и орфография документа полностью сохранены.) «… Главным объектом внимания нашего отделения были посольства Германии и Словакии, их дипломатический и технический персонал, квартиры дипломатов и сотрудников, не имеющих рангов. Немецкое посольство располагалось на улице Станиславского (ныне снова Леонтьевский переулок), словацкая миссия — на Малой Никитской, 18 (ныне там — посольство Лаоса). Штат германского посольства достигал двухсот человек. У одного только военного атташе генерал-майора Эриха Кестринга было около двадцати сотрудников. Мы точно знали, что шпионажем занимались почти все. Нам также было известно, что представителем немецких спецслужб был советник посольства, глава его консульского отдела Герхард фон Вальтер.

У него была любовница со странным именем Пуся — красивая, высокая, стройная блондинка лет тридцати. По должности — технический сотрудник аппарата военного атташе Кестринга. Вдвоем, фон Вальтер и Пуся, вертели всем персоналом посольства, кроме, разумеется, трех-четырех самых высокопоставленных дипломатов. К слову сказать, Пуся откровенно заглядывалась на всех попадавшихся ей по дороге мужиков, была, грубо говоря, «слаба на передок». Это позволяло, как мы надеялись, найти к ней какие-то подходы. В обслуге посольства мы имели свою агентуру, но собираемая ею информация большой ценности не представляла, так, крохи…»

Не знал тогда B.C. Рясной, что его «соседи» — Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии — имели среди персонала германского посольства своего человека. Им был заместитель заведующего отделом торговой политики советника Густава Хильгера — Герхард Кегель. Подпольщик, член Компартии Германии с 1931 года, соратник знаменитой ныне советской разведчицы Ильзы Штебе, впоследствии казненной гитлеровцами, Кегель регулярно встречался со своим советским куратором из военной разведки и передавал тому доступную ему по службе информацию.

И. Риббентроп на пресс-конференции сообщает о начале войны против СССР

Посол рейха в СССР граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург с руководящими работниками посольства. Москва, 1939 г.