Перед отъездом английского писателя случилась пикантная история. Ночью гость вышел из своей комнаты, а когда возвращался, перепутал дверь и по ошибке оказался в комнате Муры. По другой версии, Мура сама пришла к Уэллсу. Так или иначе, но утром они проснулись в одной постели. Вскоре она становится его возлюбленной, а позже — по заданию Москвы — она станет его гражданской женой. Однако тайны Хроноса, способные сделать НКВД могущественнейшей организацией в мире, так и не были раскрыты.

Кстати, после смерти Уэллса, разбирая оставшиеся бумаги, его друг и душеприказчик мистер Пинк наткнулся на неизвестные ранее автобиографические записки великого фантаста, в которых тот утверждал: в детстве он оказался в машине времени и увидел будущее собственными глазами!

По словам писателя Н. Н. Непомнящего, в начале 90-х годов в обстановке строгой секретности российские ученые из МАИ и завода им. Хруничева, НПО «Энергия» и «Салют» создали первую действующую модель машины времени. Испытания прошли успешно. При дальнейших опытах с новой моделью аппарата помещенные внутрь его часы отстали ровно на четыре часа, а приборы зафиксировали магнитные колебания за четыре часа до начала эксперимента. Что последовало дальше, неизвестно: сведения об этом до сих пор не рассекречены.

После возвращения Горького в Советскую Россию Мария Игнатьевна возобновила отношения с Уэллсом и поселилась в двух шагах от его дома в Лондоне, предупредив, что останется с ним столько, сколько он захочет, но замуж за него не выйдет никогда. Эта связь длилась около 13 лет, до самой смерти писателя 13 августа 1946 г. По завещанию после смерти Уэллс оставил Муре сто тысяч долларов.

Закревская дожила до глубокой старости. По словам очевидцев, незадолго до смерти в начале 1974 г. она собралась писать воспоминания, но случилось непредвиденное — среди ночи вдруг загорелся автомобильный прицеп, в котором хранился ее личный архив. Это была воля «железной женщины», не пожелавшей раскрывать тайны своей жизни.

Останавливалась в особняке Харитоненко и кузина Уинстона Черчилля скульптор, писательница и журналистка Клэр Шеридан, приводившая современников в замешательство тем, что вела необузданный образ жизни и была сторонницей свободной любви. В 1910 году Клэр Шеридан вышла замуж, у нее родилось трое детей, один из которых умер. По рассказам очевидцев, убитая горем мать вылепила фигуру ангела на могиле умершего ребенка и открыла в себе талант скульптора. А после гибели мужа в Первую мировую войну она серьезно занялась ваянием, стала проводить выставки своих работ, включая бюст своего влиятельного и знаменитого брата — Уинстона Черчилля.

Бюст Черчилля. Скульптор К. Шеридан. 1943 г.

Когда в начале 2000-х годов, по истечении срока давности, английская служба безопасности The Security Service MI5 рассекретила часть своих архивов, многие британцы ужаснулись. Выяснилось, что двоюродная сестра сэра Черчилля была секретным агентом советской разведки, занималась шпионажем и передавала чекистам содержание бесед со своим знаменитым родственником. В досье было сказано, что по заданию советских спецслужб Шеридан работала в Константинополе и Алжире. Из перехваченных спецслужбами ее личных писем выяснилось, что в 30-х годах она ездила в фашистскую Германию и участвовала в собраниях, на которых председательствовал сам Адольф Гитлер. По мнению некоторых историков, она была любовницей фюрера. В списке ее возлюбленных были названы французские генералы и крупные политики. При этом сама Клэр утверждала, что помогала английской разведке собирать досье на советских лидеров, в частности на Льва Каменева, который позднее был казнен.

Шеридан начала работать на Советский Союз еще в двадцатых годах, задолго до того, как Черчилль стал премьер-министром. По одной из версий, ее завербовал будущий руководитель Петроградской ЧК, «кровавый чекист» — Яков Христофорович Петере. С латышским террористом, «бородатым мужчиной с сатанинским огнем в глазах», 25-летняя Клэр закрутила бурный роман, когда тот проживал в Лондоне, куда бежал из России от преследований царской полиции за участие в революции 1905 г.

Однако пылкий влюбленный женился не на Клэр, а на ее близкой подруге — Мейзи Фримен, дочке лондонского миллионера, вызвав неудовольствие и гнев отца невесты. В одном из частных писем банкир Фримен писал: «… Мой зять — террорист, анархист и коммунист — бежал из латышской тюрьмы, чтобы угодить в английскую. Боже, как ты допускаешь такое?! Моя дочь заявила, что они будут жить своим трудом и откажутся от прислуги».

Но уже через два года «латышский батрак» проявил незаурядные познания в тонкостях банковского бизнеса, заговорил с окружающими на хорошем английском и стал членом местной богемы. Тесть потеплел: «…В этом деле я всерьез подумываю о моем зяте. У парня бульдожья хватка. Если удастся до конца вправить ему мозги, которые, без сомнения, созданы для серьезного дела». Однако «вправить мозги» зятю не удалось.

В России грянула Февральская революция, и Петере отправился в Россию, где вскоре стал главным подручным Дзержинского и одним из руководителей ВЧК — главной спецслужбы советской России. Именно он возглавил подавление левоэсеровского мятежа в Москве, был одним из главных организаторов системы чекистских провокаций (в т. ч. «заговора послов») и массового кровавого террора.

Жена с четырехлетней дочерью остались в Лондоне. Он клятвенно обещал вызвать их обеих, как только устроиться на новом месте. Но так и не вызвал. В те годы Петере прославился среди чекистов своими небывалыми успехами у женщин. По словам очевидцев, когда он разъезжал по окраинам в качестве полномочного представителя ОГПУ, его сопровождали 2–3 личные секретарши, которых он — по мере ненадобности — высаживал из поезда в разных городах. В Москве же он содержал своих возлюбленных на нескольких тайных квартирах.

Покинутая им Мэй Петере не решилась на поездку к мужу в пугающую ее новую Россию. Это сделала за нее ее подруга — Клэр Шеридан. Осенью 1920 г. она тайно покинула «свободную» Англию и с большим трудом добралась до большевистской Москвы. Здесь она лепила бюсты Ленина, Троцкого, Дзержинского и других руководителей ВЧК и ВКП(б).

Позже кузина Черчилля напишет о своих встречах с Дзержинским: «Мне никогда не доводилось лепить более прекрасную голову, чем голова Дзержинского… А руки его — это руки великого пианиста или гениального мыслителя. Во всяком случае, увидев его, я больше никогда не поверю ни одному слову из того, что у нас пишут о Дзержинском». Памятник «Железному Феликсу» Клер Шеридан был установлен на площади Свободы в Харькове.

В октябре 1920 года скульптор леди Шеридан добилась аудиенции у «Красного Бонапарта». Лев Давидович Бронштейн, более известен всем как Троцкий, являлся одной из самых зловещих фигур в истории России XX века. Это не без его участия в России произошли самые трагические события: государственный переворот, названный «пролетарской революцией», Гражданская война, «красный террор» и разграбление всей страны. Троцкий считался тогда на Западе основным лидером русской революции, вторым после Ленина человеком в иерархии Кремля. Но как трибун был первым. Куприн в своей «Хронике событий глазами белого офицера, писателя, журналиста» оставил колоритную зарисовку: «Его (Троцкого) появление на трибуне встречается восторженным ревом. Каждая эффектная фраза вызывает ураган, сотрясающий окна. По окончании митингов его выносят на руках. Женщины — всегдашние рабыни людей эстрады — окружают его истерической влюбленностью…»

«Красный Бонапарт» — Лев Давидович Троцкий

Клер получила официальное приглашение вылепить бюст Льва Троцкого. Позже она так опишет эту историческую встречу: «Когда мы с ним познакомились и он стал позировать, нас сразу потянуло друг к другу. Троцкий, как я поняла, не церемонится с женщинами. Когда мы остались с ним наедине, он сразу же приступил к делу, то есть ко мне. У него были порывистые, но сильные объятия, нежности в них было мало… Он всегда хотел только своего и мало обращал внимания на желания женщины. Поцелуи его были страстными, но он ими не увлекался, главное для него было удовлетворить свою страсть…»