Музыкальный салон

Она связывает камерную и изысканную Малую гостиную, столовые, кабинет, будуар и спальни. По словам очевидцев, в доме было более сорока комнат, предназначенных для жизни, деловых встреч, отдыха и досуга хозяев.

Малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи ампир, а парадная столовая несет на себе печать средневековья. В одной из самых скромных комнат второго этажа расположен кабинет посла с мебелью в стиле ампир.

По воспоминаниям очевидцев, москвичи не сразу приняли «нарядного чужака». Коллеги-архитекторы неодобрительно восприняли новаторство никому не известного автора, язвительно назвав его «нафталиновой архитектурой» — скучной и эклектичной. В то время слово «эклектика» стало синонимом безвкусицы и напыщенности. В моде царили другие стили, и едва возведенный роскошный особняк подвергся едким нападкам и уничтожающей критике.

Танец. А. Муха

Игумнов, поддавшийся этим настроениям, быстро разочаровался в своем ярославском зодчем, приказав оплатить ему все расходы, которые превышали всплывшую из небытия смету (около одного миллиона рублей). По слухам, не вынесший травли, опозоренный и разоренный архитектор покончил жизнь самоубийством, прокляв перед смертью свое творение. А его расстроенный владелец стал редко посещать «завистливую» Москву, и большую часть времени многочисленные покои дома пустовали. Рассказывали, что многие жители Замоскворечья, проходя мимо него, демонстративно переходили на другую сторону улицы, крестясь и ворча, о том, что слава у дома недобрая. Молва тут же поселила в недостроенном еще особняке любовницу хозяина, которую он, конечно же, уличил в измене. Как клялись жители Замоскворечья, разъяренный хозяин заживо замуровал в стене несчастную в подаренном ей когда-то бриллиантовом ожерелье. С тех пор ее неприкаянный призрак якобы бродит по залам особняка, тревожа покой его обитателей. Потом Игумнов долго, но безуспешно выставлял дом на торги. Никто не захотел покупать дом с «замурованной танцовщицей». И дом несколько лет пустовал.

По словам очевидцев, каждый, кто проходил в полночь мимо таинственного дома, слышал странные воющие звуки, напоминающие страшные завывания и надрывные стоны. Но, как вскоре оказалось, к привидениям эти звук не имели никакого отношения. Дело в том, что Игумнов заказал для своего роскошного особняка модные тогда в Европе голландские печи и нанял для их установки молодого рабочего. Парень якобы стал флиртовать с хорошенькой дочерью купца, за что вскоре был навсегда отлучен от богатого дома. Хозяин выгнал нахального молодца, не заплатив ему ни гроша. Молва утверждает, будто перед уходом обиженный печник тайком набил дымоходы глиняными черепками. В итоге, когда в тереме-дворце затапливались печи, то по ночам трубы и стены начинали издавать ужасные звуки и надрывные стоны, от которых хозяин невыносимо страдал.

Другое, не менее фантастическое предание гласит, что однажды Игумнов решил удивить своих гостей и приказал выложить полы в одной из парадных комнат золотыми монетами новой чеканки. На монетах, естественно, был изображен профиль императора, который поневоле топтали ногами веселившиеся гости. Рассказывают, что слухи о таком неуважении к царственной особе дошли до Петербурга. В Зимнем дворце негодовали: «Купец топчет ногами императора!», и Игумнову запретили появляться в обеих столицах. Купец поспешил покинуть Москву и уехал в свое южное имение. Дом несколько лет пустовал. А затем грянула революция.

После революции в реквизированном особняке разместился клуб фабрики Госзнак. Но сказочному терему, не суждено было стать местом радости и веселья. Время от времени спевки революционных частушек прерывались криками и визгом. Прибежавшая охрана обнаружила дрожащих от страха работниц фабрики, которые сквозь слезы лепетали о полупрозрачной «женщине в белом». Призрак «замурованной танцовщицы» появлялся еще не один раз, пугая хористок и вездесущую охрану.

Однажды, «женщина в белом» до смерти напугала проникших в особняк ночных разбойников. По слухам, «рогоносец» замуровал коварную изменницу в стенах этого особняка в подаренном им бриллиантовом ожерелье. Разбойники стали простукивать стены и вскрывать полы, как вдруг… увидели таинственную полупрозрачную даму. В панике бежав из «проклятого» особняка, они поклялись, что навсегда завяжут со своим воровским ремеслом. Таинственный дом снова опустел.

В середине 20-х годов клуб выселили, а в доме Игумнова появились люди в белых халатах. Здесь начал работать институт переливания крови и специальная сверхсекретная лаборатория по изучению мозга В.И. Ленина. Своих специалистов в молодой республике не нашлось — пришлось обратиться за помощью к зарубежным. Руководить этим учреждением пригласили немецкого нейробиолога Оскара Фогта, который возглавлял Нейробиологический институт в Берлине. На кандидатуре берлинского профессора настаивала Клара Цеткин, заявлявшая, что Фогт не только всемирно известный специалист, но еще и «коммунист по своим убеждениям». Кроме того, он был удивительно похож на вождя мирового пролетариата.

По проекту Фогта в Германии изготовили «мозгорезательные» аппараты — макротом, расчленяющий мозг на несколько крупных кусков, и микротом, позволяющий сделать множество — до 34 000 — тончайших срезов.

В 1928 году лабораторию возвысили до Института мозга, сотрудники которого скрупулезно искали «гениальные извилины» в голове Владимира Ленина, надеясь расшифровать феномен гениальности и создать сверхчеловека. За два с половиной года было сделано свыше 30 тысяч срезов мозга. На открытии института Фогт доложил первые результаты работы.

Мощность одного мозга Ленина приравнивалась к мощности десяти полушарий «средних людей». Больше того, даже разрушенный болезнью мозг Ленина, по мнению угодливых исследователей, работал не только исправно, но даже лучше, чем здоровые мозги средних людей!

Газеты сообщали об уникальных находках, обнаруженных немецким ученым в коре головного мозга великого Ленина. Именно тут имели особенное распространение так называемые пирамидальные клетки. В них, по мнению ученого, и скрывалась «материальная база психической одаренности». Казалось, что разгадка тайны «сверхчеловека будущего» наконец-то близка.

Но случился казус. В 1929 году Фогт выступил со своими сообщениями в Германии, где продемонстрировал как диапозитив тончайший срез с мозга Ленина и фотографии с других срезов. Его оппонент — профессор Шпильрейн в авторитетной «Энциклопедии душевных болезней» указал, что такие же «ленинские» пирамидальные клетки имеются и у слабоумных. Происходившее в Германии вызвало скандал в Москве. Институт мозга в 1930 году был передан в ведение Коммунистической академии — кузницы «красных профессоров». Фогта подвергали нещадной критике за то, что он не «защитил» священный мозг.

По мнению современных исследователей, заключение Фогта было профанацией. Поставь он другой диагноз — его могли бы и расстрелять как врага советского народа. Извилины Ленина были совершенно обычные, только пораженные болезнью. Что на самом деле обнаружили ученые, разрезав его мозг на тысячи кусочков? Кандидат филологических наук, автор бестселлера «Посмертная диагностика гениальности» Моника Спивак, получившая доступ к прежде секретным архивным документам, так ответила на этот вопрос:

— В момент вскрытия мозг вождя выглядел отвратительно. Да и по весу содержимое черепной коробки оказалось невелико — всего 1340 граммов, то есть даже до нормы не дотягивало.

Ученым давно было известно, что вес мозга не влияет на коэффициент интеллекта, но все-таки… Ведь мозг Тургенева весил 2012 г, мозг Байрона — 1800 г. И тогда постановили: считать нормой не 1400 г, как было принято, а 1300 г. О причине болезни народу объявили следующее: недуг оказался, прежде всего «результатом перенапряжения в работе, чрезмерной мозговой деятельности, тяжелых условий революционного подполья, тюрьмы, ссылки и эмиграции».