К основному владению М.Е. Хлебников прикупил расположенное рядом купеческое владение и земельный участок при соседней церкви Косьмы и Дамиана, благодаря чему появилась обширная городская усадьба. Михаил Елисеевич был правнуком одного из вдохновителей Стрелецкого бунта Ивана Хлебникова, которому была передана на хранение значительная часть утерянной впоследствии царской казны. Заподозренного в измене стрельца пытали с пристрастием, но он так и не признался в содеянном, за что и был четвертован. Согласно московским преданиям, он действительно присвоил доверенную ему часть государственной казны, состоявшую из драгоценных камней и разноцветных самоцветов. После того, как Михаил Елисеевич стал владельцем сокровищ, он бросил военную службу и, обосновавшись в Москве, заказал самому модному в те годы архитектору В.И.Баженову строительство великолепного дворца.

По слухам, в фундамент возводимого здания полковник спрятал «стрелецкие сокровища». Часть из них была извлечена в конце XVIII века, когда его наследники перебрались в Санкт-Петербург, где основали ювелирную фирму «Хлебников и сыновья», ставшую одной из самых богатых и известных в России. В 1879 году фирма стала поставщиком Высочайшего Императорского двора и ряда европейских королевских дворов. В 1918 году была экспроприирована большевиками и стала основой создания Платинового завода.

После отъезда Хлебниковых в Санкт-Петербург в 1793 году, усадьбу купил доблестный герой Русско-турецкой войны знаменитый полководец Петр Александрович Румянцев, прозванный за одну из своих многочисленных побед Задунайским. С этого момента началась блистательная история дома, который заслуженно называют Румянцевским дворцом.

По воспоминаниям современников, Петр Александрович не любил северную столицу и при любой возможности выбирался в Первопрестольную и на Украину, генерал-губернатором которой он стал в 1764 году. Возможно, решение приобрести усадьбу именно на Маросейке было вызвано его любовью к Малороссии, в которой прошло все его детство.

Поселившись в своем новом доме, сиятельный граф распорядился расписать свои покои картинами сражений русско-турецкой войны, в которых он участвовал, и сценами из собственных триумфов. Возле дома был разбит изысканный сад. Выйдя в отставку, полководец все последние годы своей жизни прожил именно здесь, в роскошном, достойном его славы, дворце.

Этот дом считался одним из самых знаменитых дворцов Первопрестольной. Но в начале XIX века он выглядел несколько иначе, он был более строгий и изысканный. Если мысленно убрать обильную лепнину 1880-х годов и радующие глаз женские фигуры, то перед нами предстанет великолепный дом генерал-фельдмаршала Румянцева.

Памятник Баженову и Казакову в Царицыне

Большинство исследователей приписывают авторство проекта этого загадочного дома В.И. Баженову. Но никаких письменных свидетельств этому не сохранилось, как и во всех случаях, связанных с авторством этого загадочного и таинственного архитектора-масона.

Судьба самого Василия Баженова сложилась также трагично, как и судьба его многих творений. Словно злой рок преследовал великого зодчего. Семь лет уходят на разработку проектов, создание модели и подготовку строительства Кремлевского дворца. Но в 1775 г. неожиданно следует приказ Екатерины Великой о прекращении всех работ. Без объяснения всяких причин. Вскоре архитектору поручается создание загородной царской резиденции Царицыно. И снова десять лет напряженного творчества. По преданию, увидев почти готовый дворец, императрица тут же приказала сломать его. Оба его грандиозных замысла не только не осуществились, но были преданы высочайшей анафеме.

Исследователи творчества великого зодчества заметили интересную закономерность: здания, ансамбли, о которых мы твердо знаем, что их проектировал или строил Баженов, не построены, либо разрушены, а принадлежность Баженову других зданий, которые традиционно связывают с великим зодчим, не подтверждается документально. Одним словом, что ни здание, то — тайна.

По версии некоторых исследователей, автором таинственного дома на Маросейке является ученик В. Баженова — Матвей Казаков. Его чертеж включен в первый из Казаковских альбомов и не входит в число домов, отмеченных самим Казаковым, как постройки учеников, и тем более Баженова. В первый альбом Казаков вносил те строение, которые стоил сам. На его авторство указывает сходство планов румянцевского дворца с его собственным домом. До сих пор ведутся споры, кто же является его автором, и как всегда бывает в таких случаях, в спор включается народная молва. По слухам, роскошный бело-голубой дворец был выстроен крепостными графа Румянцева в знак особой любви к своему «хорошему» барину.

Знаменитый полководец родился в старинной дворянской семье. Его мать Мария Андреевна — внучка боярина Артамона Сергеевича Матвеева, начальника Аптекарского, Стрелецкого и Посольского приказов, жившего по соседству в роскошной усадьбе на месте нынешнего дома № 7 в Армянском переулке. Его называли первым министром царя. Во многом благодаря Матвееву состоялось присоединение Украины к России в 1654 году. Позднее Матвеев возглавил и Малороссийский приказ, давший имя улице Маросейке.

Артамон Матвеев

Мария Андреевна Матвеева

Не без влияния своей супруги-шотландки (урожденной Гамильтон) боярин стал активным сторонником культурного сближения России с Западной Европой. Его дом был убран на европейский манер: потолок украшен живописью, на стенах висели картины и часы, водились книги, гостей ублажали органы и скрипки. Именно в этом доме на радость всем кокеткам появились первые в Москве настенные зеркала. По обычаю дома, женщины сидели вместе с мужчинами за одним столом и вели с ними неторопливую беседу.

По преданию, именно в доме Артамона Матвеева, овдовевший царь Алексей Михайлович увидел однажды за ужином его юную воспитанницу Наталью, влюбился в нее с первого взгляда и пообещал найти достойного жениха, который не гнался бы за приданым. Но…вскоре объявил Матвееву, что нашел самого лучшего жениха, и попросил руки возлюбленной. Артамон Матвеев упросил государя «не гневить бояр» и провести традиционные царские смотрины, чтобы все видели, как он сам выбрал себе невесту. 27 апреля 1670 года в Теремной дворец свезли самых красивых девиц, и Алексей Михайлович «выбрал» свою возлюбленную — Наталью Кирилловну Нарышкину, которая вскоре родила ему сына Петра — первого императора и самодержца Российского.

Отцом будущего полководца официально считался генерал-аншеф Александр Иванович Румянцев, сподвижник Петра I, участник

всех важнейших сражений. Однако молва того времени считала Петра Александровича сыном самого Петра Великого. По воспоминаниям современников, красота, живость и грациозность юной Машеньки обратили на себя внимание Петра I, который увлекся ею, а Матвеева, по ее собственному признанию, не была «противницей его желаний». Она заняла первое место среди любовниц любвеобильного императора. В 19-летнем возрасте выдана замуж за денщика Петра I Александра Румянцева. Петр I дал за невестой богатое приданое, жених получил чин бригадира. В 1844 императрица Елизавета Петровна пожаловала Румянцеву в статс-дамы и удостоила особым поручением — заведовать двором невесты наследника престола принцессы Анхальт-Цербстской Софьи Фредерики Августы (будущей императрицы Екатерины II).

Крестник императрицы Екатерины I, Петр Александрович уже в шесть лет был зачислен в полк. Дома его обучали грамоте и иностранным языкам, а в 1739 году причислили к российскому посольству в Берлине. Тут вырвавшийся из-под строгого отцовского надзора молодой граф окунулся в «удалую жизнь», проявил свой бурный характер, прославившись безудержным мотовством, и вскоре был отозван в Петербург для продолжения учебы в Шляхетском корпусе.