Вот пройти мимо оружейного магазина торгового дома Депре не смог, заглянул. Ба! Какого оружия только нет! Револьверы, охотничьи ружья, ножи. В основном производства заграничного. Оружие в империи продавали свободно. Через три десятка лет, к концу века, можно было купить и новинки – автоматические пистолеты – Маузера, Парабеллума, Браунинга и очень достойный отечественного производства револьвер наган. И стоил он всего 26 рублей, тогда как «маузер» 34 целковых, «парабеллум» больше 58 рублей. А тульское охотничье ружье 12-го калибра вполне доступные 16 рублей. Поэтому охотой занимались многие мещане, занятие достойное.

После октябрьского переворота 1917 года большевики оружие у населения изъяли. А ну как поднимут его на власть?

Постоял, поглазел и зашел в соседний магазин, да и то из-за ароматов.

В империю, почуяв возможность обогащения, поехали иностранцы. В 1843 году в Москве француз Альфонсо Ролле открыл парфюмерную фабрику. Производил товары для женщин – пудру, мыло, помаду, духи. Почти одновременно другой француз Адольф Сиу открыл в Москве сначала кондитерскую фабрику, а следом парфюмерную. Торговые дома от этих фабрик стали открываться в крупных городах. Тот же Сиу имел девиз «Высокое качество – низкая цена!». Для богатых разливал духи во флаконы хрустальные или чистого серебра, а для женщин небогатых эти же духи в простой и дешевый стеклянный. Спрос был ажиотажный. Были и другие парфюмеры-заводчики.

Павел был одним из немногих мужчин в зале, почти все – особы женского пола. Выбирали товар, советовались с подругами. Мужчины скучали, оплачивали товар. К Павлу подошел приказчик.

– Что желает господин? У нас самый лучший в столице товар! Богатый выбор! Для кого желание сделать подарок? Маменька, супружница или невеста?

– Девушка.

– О! Господин знает, чем можно обольстить даму!

Еще две минуты назад Павел и не помышлял о духах как подарке. Подумал – почему бы нет? А приказчик медовым голосом:

– Лучшие духи, пик сезона. Наверное, слышали о духах «Снегурочка»? Нет? Ну как же!

Приказчик снял с витрины флакон, капнул каплю на бумажную полоску.

– Извольте сами оценить!

Запах Павлу понравился. Духи легкие, как раз для молодой девушки. Приказчик не отстает:

– Для вас скидка! Всего два рубля! Надеюсь, вы станете постоянным покупателем. Не желаете себе одеколон?

– Пожалуй, только духи сегодня возьму.

Уболтал его шельма приказчик.

Флакон духов завернули в красивую цветную обертку, вручили. Павел опустил покупку в карман, уже на тротуаре посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать. До Казанского собора рукой подать, только проспект перейти. Павел привык к точности, к четкости. Для любого человека в погонах это одно из неизбежных правил. Точность и исполнительность!

Без десяти одиннадцать уже прогуливался между колоннами собора. Посматривал по сторонам, опасаясь пропустить появление девушки. Настя появилась с пятиминутным опозданием, вполне приемлемо. Раз пришла, значит – он ей интересен. На щечках от быстрой ходьбы легкий румянец, никакой косметики, выглядит чудесно. В сумерках-то, когда познакомились при не самых приятных обстоятельствах, не разглядел толком, а сейчас залюбовался. Хороша девка!

Поздоровавшись, Павел преподнес подарок. Видимо, не привыкла к подаркам от мужчин Настя, зарделась. В Твери, наверное, родители держали в ежовых рукавицах, а в столице только начала учиться. Ко всему, похоже – не испорченная девушка, скромная. Развернув бумагу, Настя понюхала духи.

– Как хорошо пахнут! Спасибо. Жаль, пользоваться можно только по выходным.

– Это почему так?

– Курсисткам пользоваться косметикой запрещено.

– А где вы учитесь? А то вчера вы не сказали.

– На Бестужевских курсах.

– О!

Тогда, в первый год создания, курсы не имели такого авторитета. Появились в Санкт-Петербурге как первое высшее учебное заведение для женщин.

Учредителем и первым директором был профессор К. Н. Бестужев-Рюмин. По его фамилии курсы и называли бестужевскими. Располагались курсы в здании Алексеевской женской гимназии, на Гороховой улице, дом двадцать. Через год был дополнительно снят в аренду еще один дом, госпожи Боткиной, на Сухаревской улице. На первый курс было принято 468 постоянных слушательниц и 346 вольнослушательниц. Принимались девушки со средним образованием, закончившие гимназию. Обучение на трех факультетах было платным, двести рублей в год, сумма большая. Принимались дочери военных и гражданских чинов, коих на курсах было семьдесят процентов, еще двадцать процентов составляли купеческие дочки и десять процентов из религиозной среды. Бестужев запретил курсисткам под страхом исключения участие в собраниях, митингах и шествиях. Преподавательский состав был сильным. Среди них Д. И. Менделеев, П. А. Орбели, И. М. Сеченов, А. П. Бородин, А. М. Бутлеров, К. Д. Глинка. Цвет науки, виднейшие ученые, способные составить честь любому университету. Курсы просуществовали до 1918 года и были разогнаны большевиками одновременно со Смольным институтом. Советам грамотные и образованные женщины были не нужны.

Павел о курсах знал из истории, оценивал их роль высоко.

– А на каком факультете, позвольте вас спросить?

– На словесно-историческом.

– Славно. Нравится?

– Я еще не поняла, мы только начали учиться.

Беседовали, не спеша прогуливаясь. Но зимой, даже в ее начале, особо гулять негде. Летом в садах и скверах играют духовые оркестры, прогуливается разодетая публика, радуют фонтаны. Зимой все замирает, жизнь кипит балами во дворцах, но это для избранной публики, дворянства.

В Петропавловскую крепость девушку вести, но это сейчас действующее оборонительное сооружение, а не музей, как в двадцать первом веке. Во всех дворцах не музеи, а хозяева проживают. Петергоф – летняя резиденция императоров. Зимой и там жизнь едва теплится. В саду фонтаны не работают, а во дворцы не пустит дворцовая стража, будь ты хоть генералом. Павел столкнулся с проблемой – как девушку развлечь, куда повести. Кинотеатров не существует, немногочисленные театры дают представления вечером. Знаменитый впоследствии цирк Чинизелли достраивают, и откроется он через пару месяцев, в конце декабря 1877 года.

Павел был человеком наблюдательным от природы, да еще служба это качество обострила. Заметил, что девушка замерзла. Спросил:

– Предлагаю зайти в ресторан. Вы как?

– А удобно?

– Я так понимаю – вы еще не обедали?

– Нет. К заутрене и причастию сытыми не ходят, не положено.

– Вот и отобедаем.

«И погреемся», – подумал Павел. Сапоги у него на тонкой подошве, но носки шерстяные, ноги не замерзли. От Невского проспекта отошли на пару кварталов. На Невском в ресторанах народу полно, в основном купцов с их зачастую неумеренным питием «смирновской» водки. Русский купец таков – все через край. Если работать, то до изнеможения, плясать и пить до упаду. И второе – чем дальше от Невского, тем ниже цены.

В зале тепло, уютно, пахнет вкусно. В углу музыкант тихо играет на пианино. Официант меню подал.

– Настя, выбирайте по своему усмотрению.

Павел для себя заказал котлету по-пожарски, двести граммов шустовского коньяка. Настя медлила, заказала салат, пирожное и чай. Павел задержал полового.

– Любезный, для начала грог, дама замерзла. Жареных перепелов к салату и венское пирожное.

Настя попыталась протестовать.

– Пост еще не скоро, а мясо диетическое, молодому организму полезно.

– Вы прямо как мой папенька.

– Кстати о папеньке. Чем он занимается?

– Купец второй гильдии, – с гордостью ответила девушка.

Ага, вторая, это с оборотом менее тысячи рублей. Средней руки торговец. Но о детях заботится. Настя гимназию закончила во втором десятке, как узнал попозже Павел. Было раньше такое, отмечали в документах успеваемость – занятое место по баллам из общего числа данного выпуска. Сразу понятно было, кто есть кто. А сейчас купец определил дочь на Бестужевские курсы. Стало быть, думает о будущем дочери. Не то, как немцы или прибалты – кухня, кирха, киндер.