Выждали немного, подкрепились сухим пайком. Пусть немцы вперед уйдут. Их много, след за собой оставят такой, что не следопыт увидит. Кроме того, немецкий командир арьергард позади пустит и, если гранатами богат, обязательно ловушки устроит. Неожиданно на краю маленькой поляны, где лежка была, появился Харитонов. Маскхалат изодран, клочьями висит. Но сам цел, рот до ушей.

– Разрешите доложить?

– Валяй.

– Так что сброд у немцев. Эсэсовцы есть, но немного, человек десять. Остальные – из разных частей, в основном пехота, но и голубые петлицы видел.

– Это ты там бой устроил?

– При отходе на замыкающую группу наткнулся. Нос к носу столкнулись. Пришлось карманную артиллерию применить и пострелять немного. Четырех уложил!

– Проверялся? Хвоста за собой не привел?

– Обижаешь, старшой!

После отдыха и перекуса перешли на другую сторону гряды. Риск был, немцы могли оставить засаду или заслон. Они бы непременно так сделали, но были в жесточайшем цейтноте. Стоит на эти земли войти нашим частям, и немцы будут отрезаны от американцев, потому рвались вперед. Сразу вышли на след. Среди немцев разведчиков или егерей точно нет, иначе бы шли скрытно, след в след, не бросая по маршруту следования мусор – окурки, сигаретные пачки, старые бинты, обертки из-под галет или шоколада. А сейчас ощущение – как будто специально след оставляли. Дозорным был Самойлов. Его задача – вовремя увидеть врага, а главное – не пропустить растяжку или мину. То ли слишком торопились немцы, то ли мин и гранат не было, но «сюрпризов» не попадалось.

Довольно быстро вышли к месту, где немцы попали под первый удар «Катюш».

– Рассыпаемся цепью, считаем трупы, – приказал Игорь.

Подсчет немецких потерь нужен для доклада командованию. Пять минут, и разведчики вернулись к Игорю. Он подвел итог. Сорок два убитых. Причем тяжелораненых – у кого руки-ноги оторвало или осколки попали в грудь или живот, добивали ножами. Нести носилки значит замедлить темп. Жестоко по отношению к своим, средневековое варварство.

Еще двести метров вперед продвинулись, куда второй удар реактивными снарядами пришелся. Здесь убитых меньше оказалось – три десятка. Причем и в первом случае, и во втором не забрали оружие, боеприпасы, что немцы делали всегда, чтобы не досталось противнику. Игорь на карте отметку сделал, после боев комендант района обяжет местных жителей сделать захоронения. И снова вперед. Немцы двигались медленнее, им приходилось отыскивать дорогу среди зарослей, а разведчики уже шли проторенным путем. Через полчаса дозорный поднял руку. Разведгруппа остановилась, к Самойлову перебежками, от дерева к дереву, подобрался Игорь.

– Что?

– Раненые у немцев, сзади держатся, отстают потихоньку.

Тех, кто идти мог, немцы поставили назад, чтобы темп не сбивать. Но кровопотеря и слабость делали свое дело, раненые отставать стали от основной группы. Перед Игорем трудная задача. Серьезного сопротивления они не окажут. Пострелять? Или вырезать ножами втихую? Или разоружить и приказать спуститься в лощину к реке, чтобы потом сдаться в плен? Решил остановиться на последнем варианте. Обошли немцев с трех сторон. У кого рука перебинтована, у кого голова. Один в ногу ранен, опирается на винтовку, как на костыль. И вид вовсе не бравый. Обросшие, мундиры грязные, рваные. По команде Игоря разведчики из леса вышли. Он заранее своих предупредил:

«Будут сопротивляться, стреляйте всех. Сдадутся – отобрать оружие. А дальше я говорить буду».

Стрельба – не самый хороший вариант, основная группа немцев сразу поймет, что на хвосте у них красноармейцы. Тогда заслон поставят. Лучше пожертвовать десятком солдат, чем всей группой. Толковый командир так бы и сделал. Недооценивать противника нельзя, кончается плохо.

Разведчики вышли из леса тихо, как тени. Как будто материализовались из ничего. Раненые попыток сопротивляться не делали – слабы, да и растерялись. До своих уже добрая сотня метров, если придут на помощь, уже поздно будет. У кого оружие было, побросали. Игорь вперед выступил, обратился на немецком:

– Германия капитулировала, войне конец. Всем, кто пытается выйти к американцам, сделать этого не дадут. Красная Армия поднимет самолеты, разбомбит. Или как вас – накроет реактивными снарядами. Кто прекратит сопротивление, гарантирую жизнь, медицинскую помощь. Спускайтесь к реке, ждите в лощине подхода наших войск. Кто старший по званию?

Вперед вышел лейтенант с забинтованной рукой.

– Лейтенант Вильгельм Шенбауер.

– Какова общая численность группы и кто ее возглавляет?

– Группа сборная, из разных частей. Общая численность до обстрела из «Катюш» триста двадцать военнослужащих. Командир – штандартенфюрер СС Вилли Кранц. Насколько я знаю, воевал в дивизии «Дас Рейх».

Военнослужащие вермахта эсэсманов недолюбливали. Им новейшее вооружение, улучшенное питание, ведут себя высокомерно. Как же, сливки нации, настоящие арийцы.

– Все, ваша война закончена, идите к реке. Советую сделать белый флаг. Сломайте ветку, привяжите кусок белой ткани, хоть нательную рубаху.

– Спасибо, господин фельдфебель, – отдал честь здоровой правой рукой офицер.

Ага, раз разбирается в званиях, стало быть – в окопах вшей кормил, фронтовик. Уже бывший. Игорь прикинул. Было триста двадцать, минус семьдесят при обстреле «Катюшами», да в перестрелке десяток потеряли, а еще вот эта группа раненых в три десятка. Итого немцев две сотни с небольшим. Самим разведчикам не справиться. Когда раненые стали спускаться в лощину, Игорь связался по рации с Гуковым, доложил ситуацию.

– Квадрат какой?

Игорь дал координаты. Гуков минутку молчал, в наушниках лишь потрескивание.

– «Седьмой», слушаешь?

– Так точно.

– «Катюшами» не достанем, далеко. Свяжись завтра, в шесть часов, уточни координаты, вышлем «горбатых».

Теперь надо следовать за немцами, не упустить, чтобы утром точные координаты майору дать.

– Подъем, вперед!

Шли тем же порядком. Местность гористая. Не Кавказ, конечно. Но за холмами невысокие горы видны, потому стемнело неожиданно быстро. Немцы рисковать не стали, остановились на ночевку. Да и устали, переход долгим был, да по лесу, не по гладкой дороге. Часовых выставили, о чем дозорный Игорю доложил. Игорь сразу решил – надо не дать немцам отдыхать, держать их в напряжении, выматывать. Спросил у разведчиков – у кого сколько гранат осталось? Оказалось – по две-три штуки у каждого, ведь не применяли в боестолкновениях.

– Отлично! Фролов и Харитонов – снять ножом часовых. Как исполните – сигнал дадите – кукушкой. Вы двое, – ткнул пальцем в разведчиков Игорь, – заходите слева, а вы справа.

Он указал еще на двоих.

– После сигнала подбираетесь к лагерю и забрасываете гранатами, потом отход, в перестрелку не ввязываться. Сбор здесь. Кстати, Дутко, сидишь тут. Рацией рисковать не имею права. Разошлись!

Игорь, после того как разведчики бесшумно исчезли в ночи, сам выдвинулся к немецкому лагерю. Помочь на случай неожиданности. У каждого плана, даже тщательно продуманного, случаются осечки. Занял позицию, приготовил автомат. Тянулись томительно минуты. Вот раздался звук кукушки. Стало быть, одного часового сняли. И только минут через десять, когда он волноваться стал, еще раз прокуковала кукушка. Немцев это не насторожило. Почти сразу последовали взрывы гранат – один, другой, третий… шесть. В лагере немцев паника, крики. Нападающих не видно, куда стрелять, где цели? Несколько человек из лагеря побежали в сторону Игоря. Он подпустил их поближе, когда четко фигуры стали различимы, выпустил длинную очередь. Не дожидаясь ответного огня, кинулся в сторону. Бежать к радисту нельзя. Через сотню метров залег. В лагере немцев беготня, крики. Потом постепенно все затихло. Игорь выждал с полчаса, подполз к лагерю. Немцы явно учли печальный опыт с часовыми, выставили парных дозорных. Таких тихо не снять, зато из автомата очень просто, одной очередью, что он и сделал. Притихший было лагерь всполошился. Игорь выждал пару минут, когда к месту стрельбы соберутся немцы, метнул туда лимонку, а после взрыва сразу ходу. Уходил вверх, в сторону вершины холма, потом в сторону отвернул, затем еще вниз. Разведгруппа в сборе была, его дожидалась.